home memorial

• home
• today
• act of terrorism
• justice
• report
• library
• memorial
• about us
• guestbook

Thank you for taking the time to report the following comment to the administrator of this site.
Please complete this short form and click the submit button to process your report.

Name:
E-mail
Reason for reporting comment

Comment in question

вспоминает Альбина Лир Written by Альбина Лир, журналист, on 17-09-2008 06:34 Меня не было в Москве в эти дни... Когда по информационным агентствам прошло первое сообщение: «захват заложников в театре российской столицы», я еще не понимала, что трагедия на Дубровке станет моей личной трагедией.     Анна Тэвильевна никогда не была для меня просто мамой моей подруги. У них на Преображенке я чувствовала себя как дома, с самого начала. И это, конечно, было заслугой Анны Тэвильевны.... «Тэвильны» - как мы все ее про себя называли. Полуопущенные веки, бархатный голос (только она умела говорить «Лирушка» как-то по-особенному тепло) и улыбка. Даже тогда, когда улыбаться совсем не хотелось.     Тэвильна всегда много работала, иногда плохо себя чувствовала. Она приходила вечером с огромным количеством пакетов. Садилась на свое место за столом на кухне и говорила: «Так, дайте мне пару минут отдохнуть и тапки. Татка, ты гуляла с Тигром?». А дальше – неизменный кофе, сигарета и разговоры до утра.     Сигареты! Мне трудно было представить, что вот так я могу сидеть и болтать с собственной мамой – противницей курения. У Тэвильны был другой подход к проблеме «отцов и детей» и меня он восхищал. Неизменные чувства такта и юмора – вот, пожалуй, те черты характера Анны Тэвильевны, которые так сильно мне импонировали.     Как-то Татка уехала в Крым. Тэвильна ее проводила, вернулась домой и обнаружила, что дочь забрала и свои ключи, и мамины. «Прихожу я домой, ищу ключи, вижу, что их нет, - рассказывала потом Тэвильна с улыбкой,- и понимаю, что оказалась я наедине с вечностью». Вот это «наедине с вечностью» я помню до сих пор.   Дальше был вызов службы спасения. На вопрос «есть ли в доме звери»... Анна Тэвильевна ответила: «Есть, Тигр, но он добрый»! Добрый Тигр. Только вхожие в семью Шифриных знали, что Тигр – это вовсе и не тигр, а добродушный черный пес...     Дни рождения Татки. Как же Тэвильна всегда переживала, что ничего не будет готово в срок. Хотя, по давно сложившейся традиции, все знали, что съестное донесут со всех этажей, а комната Татки убрана мной же накануне. Тэвильна хотела, чтобы все было «как у людей». Я не знаю, КАК у людей. Но все праздники на Преображенке проходили так тепло и весело, что народ продолжал гулять еще несколько дней.    Мы очень сблизились после Таткиного замужества. Тэвильна переживала. Но как ненавязчиво, с каким достоинством! Мы могли говорить часами по телефону. В какой-то момент я даже перестала понимать, кто же именно мой друг, что именно тянет меня на Преображенку.     Когда я получила приглашение поехать на работу в Лион, был собран совет (моей мамы в это время в Москве не было). Весь «преображенковский клан» стал меня в голос отговаривать. Все, кроме Тэвильны. Когда мы с ней остались одни, именно она первая сказала: «поезжай, это хороший шанс, хотя нам без тебя, конечно, будет грустно». И я уехала.    Меня не было в Москве в эти дни... Поэтому мне «легче» обманывать себя тем, что просто в суматохе московской жизни я все никак не могу найти время, чтобы приехать к Тэвильне на кофе и сигаретку. Но когда-нибудь ведь это произойдет. И я уверена, нам будет о чем поговорить.