home memorial

• home
• today
• act of terrorism
• justice
• report
• library
• memorial
• about us
• guestbook

Thank you for taking the time to report the following comment to the administrator of this site.
Please complete this short form and click the submit button to process your report.

Name:
E-mail
Reason for reporting comment

Comment in question

Норд-Ост год спустя Written by из журнала "Большой город", on 30-05-2007 15:09 Билеты на мюзикл были подарком внуку на четырнадцатый день рождения. Мы же все осенние: у дочки день рождения в сентябре, у Леши – в октябре, у меня – в конце ноября. Помню, эти злосчастные билеты висели у нас на холодильнике, прикрепленные магнитом. Дочь еще друзьям хвасталась: «Билеты в партер, в третий ряд, все будет хорошо видно и слышно». Они не сохранились, зато у меня остался чек из магазина одежды: мы в честь праздника Лешу с ног до головы одели, где-то тысяч на десять – штаны, куртка, сумка спортивная... Все это он даже двух дней не проносил. Из Театрального центра его практически голым вывели, вместе с детьми до 12 лет. Леша у нас мальчик худенький, сошел за двенадцатилетнего. Правда, на выходе один из террористов засомневался: мол, слишком ты, парень, высокий. А Леша ответил ему, что это кажется из-за ботинок.     Последний раз с дочерью я говорила ровно в полночь с 24 на 25 октября. Батарейки садились, и я услышала только: «У меня все болит. Проблемы с туалетом». Потом мобильные телефоны отобрали. Но я все равно слышала ее – телепатически, что ли. Знаете, Саша мне была не просто дочерью, она была мне лучшей подругой. Мы все время были вместе, понимали друг друга, поддерживали. Поэтому я могу точно сказать: вот это говорит Саша, а вот это уже мои нервы, мои страхи, мой бред.    Тело дочери я два дня искала: в списках погибших были четыре Александры Рябовы, были еще и Рябцевы, и Рябушкины. В общем, два дня ездила, показывала фотографии санитарам и спрашивала: «Не у вас?» А дочь опознала по лаку на ногтях и по перманенту – лицо так распухлоѕ Прежде чем выдать Сашу, у меня потребовали подписку: «Тело выдано без права повторной эксгумации». Больше никто из родственников погибших ничего подобного не подписывал, я точно знаю. Наверное, в нее стреляли.    Когда мне отдали ее вещи, я нашла маленький блокнот, вложенный в паспорт. Там были ее записи. Вот, например: «Диме Рябову! Дима, не бросай ребенка, помоги маме! Саша. Время: 00.01». Дима Рябов – это отец Леши, они с Сашей развелись. Или: «Мамочка, если Лешка будет с тобой, я буду спокойна. Целую. Чмок! Чмок! Чмок!» Видно, она уже знала, что погибнет. Блокнот я так и храню в Сашином паспорте. Вместе с вырезкой из интервью с Барбарой Брыльской: «Моя жизнь оборвалась вместе с жизнью дочери».    Но физическую смерть я себе позволить никак не могу: у меня внук. Леша год после «Норд-Оста» не учился, только ходил по врачам, часами катался на скейтборде – пытался забыться. Мальчику делали компьютерную томограмму, так оказалось, что у него после пережитого мозг сжался. Такое случается от шока. В июне мы с Лешей ездили в пансионат «Московский двор», в Карловы Вары, за счет благотворительного фонда «Благовест». Две недели отдыхали. А 150 тысяч, которые московское правительство сразу выплатило, разлетелись мгновенно: поминки, лекарства, врачи. Как будто и не было этих денег.    Еще я очень благодарна банкиру Василию Шахловскому. Он помог Лешу устроить в лицей, еще он каждый месяц начисляет нам 300 долларов. Этот человек был в числе предпринимателей, вызвавшихся помочь пострадавшим, и особенно проникся к Леше. Сказал: «Я сам в четырнадцать лет сиротой остался».    Сейчас мы готовимся к переезду на новую квартиру, упаковываем вещи. Не можем мы здесь жить, все о Саше напоминает. Коплю ей на памятник, а пока на могиле табличка стоит, как у всех.    Елена Анатольевна Простомолотова