ОНА ПОДНИМАЛАСЬ ПЕРВОЙ

За 7 лет на войне Аня могла погибнуть в любой момент

Анна Политковская пришла в «Новую газету» летом 1999 года. Как раз подоспела к началу этой проклятой второй чеченской кампании.

Ее первым делом на этой войне было спасение самых беззащитных людей из Грозненского интерната для престарелых и душевно больных. Конец осени 1999 года, федеральные войска окружили Грозный. По нему бьют из тяжелых артиллерийских орудий, бомбит авиация. Российское военное руководство заявляет, что Грозный покинули все мирные жители и остались только боевики. 102 несчастных обитателя интерната для наших военных да и для боевиков — не в счет. Им уготовлена гибель, если не под бомбами, то от голода и холода.

Аня добивается через тогдашнего вице-премьера правительства России Валентину Матвиенко выделения мест для обитателей Грозненского интерната в домах престарелых и в больницах на территории субъектов Российской Федерации.

А дальше с неописуемой, просто бешеной настойчивостью добивается вывоза стариков и больных из Грозного.

В конце декабря в разгар боев в Грозном несчастные люди были вывезены из Чечни и спасены. Многие из них по сей день в здравии…

Узнав в эти дни об убийстве Ани, некоторые из них откликнулись. Бывший подопечный Грозненского интерната, 67-летний Моисей Назаров, один из спасенных Аней, вот уже несколько лет живет в Израиле. Его скорбь безмерна.

Солдат, постоянно первым поднимающийся в атаку, не может выжить на войне семь лет. Аня все эти годы была именно таким солдатом.

Первый раз с ней пытались расправиться в феврале 2001 года. Жители чеченского селения Хатуни попросили Анну спасти их родных, захваченных спецназовцами 45-го полка. Анну впустили на территорию этой части, где она увидела ямы для заложников. После чего сама стала заложницей. С 21 по 23 февраля офицеры разведки и ФСБ издевались над ней, допрашивали. В конце концов ночью ее вывели на расстрел…

Анну спасло то, что нам удалось через чеченцев выяснить ее местонахождение. Подключить ведомство Ястржембского, тогда помощника президента России, и главу правительства Чечни Станислава Ильясова, который и вывез Аню.

Через свои источники нам стало известно, что за Аней спецслужбы России ведут охоту в Чечне.

Аня разоблачила офицеров милиции из сводного отряда ханты-мансийского УВД, которые во время командировки в Чечне похищали и убивали людей. Капитан милиции Лапин и его коллеги действовали при Октябрьском РОВД в Грозном. Лапин по кличке Кадет угрожал Анне убийством, но она все же довела дело этого оборотня в погонах до суда.

Анна первой оказалась в горном чеченском селении Дай, где подразделение ГРУ под командой капитана Ульмана расстреляло и сожгло группу местных учителей. Разоблачительная публикация Анны об этих подонках способствовала привлечению банды Ульмана к уголовной ответственности.

После чего было несколько попыток со стороны офицеров российских спецслужб расправиться с Анной. Несколько раз в Чечне ее спасали сочувствующие ей российские военные и чеченские милиционеры. Как-то, увидев Анну, в очередной ее приезд в Ханкалу, генерал ФСБ Шабалкин воскликнул: «Как, вас до сих пор не убили!». (Об этом случае мне рассказала сама Аня.)

В октябре 2002 года, когда террористы захватили Театральный центр на Дубровке, Аня убедила главаря бандитов разрешить ей доставить заложникам воду и фруктовые соки. И несколько раз таскала весь этот груз, преодолевая свой страх. Это способствовало выживанию многих заложников.

1 сентября 2004 года, когда случился захват террористами школы № 1 в Беслане, Аня вылетела на место трагедии. Так как аэропорт в Беслане был закрыт, Анна летела на Ростов авиакомпанией «Карат». В полете она отказалась от предлагаемой пищи и даже чая. И только перед самой посадкой попросила у бортпроводницы стакан воды.

Сделав несколько глотков, Анна почувствовала себя плохо. Уже теряя сознание, она связалась с главным редактором «Новой» Дмитрием Муратовым. Договаривала вместо потерявшей сознание Анны бортпроводница.

Благодаря помощи наших друзей из спецслужб и врачам ростовской больницы Анну удалось спасти.

А вот результаты анализов отравления при загадочных обстоятельствах исчезли.

Как удалось выяснить, с Анной в самолете летели два сотрудника ФСБ, по всей видимости, выполнившие поставленное перед ними руководством задание.

В том же 2004 году Анне устроили встречу с Рамзаном Кадыровым в его логове — в селении Центорой. Кадыров просто издевался над Анной, угрожал ей. Если бы мы не знали, где она находится, Аня могла бы не вернуться. Страх, ощущение, что этот человек и его боевики могут сделать с ней все, что угодно, и даже убить — об этом Аня рассказала своим коллегам, в том числе и мне, после возвращения из кадыровского логова.

А вскоре я получил информацию от нашего источника, что люди, имеющие отношение к Рамзану Кадырову, готовят расправу над журналистами «Новой» и прежде всего над Анной Политковской. Одного из наших корреспондентов, работающих в Чечне, пришлось срочно спасать от угрозы убийства, переправив при содействии фонда «Защиты гласности», возглавляемого Алексеем Симоновым, на Запад. Вот только Аню оторвать от ее профессиональной журналистской работы по разоблачению людей, занимающихся внесудебными расправами, не удалось.

Анну Политковскую убили те, кто боялся ее разоблачений и знал, что она неподкупна и остановить ее может только пуля.

«Новая газета»

комментариев (3)

1. правительственные награды автор: Любовь , дата: 31-01-2011 14:48 На такой войне журналистам звание героя не присваивают? админу о комментарии

2. pYMBHqimLOWyL автор: Gurinder , дата: 29-06-2012 04:12 during a meeting of his genrenmovt that he had had enough, and that Politkovskaya was a condemned woman. I was told about it by members of the genrenmovt.What for? For not writing the way Kadyrov wanted? «Anybody who is not one of us is an enemy.» Surkov said so, and Surkov is Ramzan Kadyrov's main supporter in Putin's entourage."Ramzan told me, 'She is so stupid she doesn't know the value of money. I offered her money but she didn't take it,'" an old acquaintance, a senior officer in militia special forces, told me that same day. I met him secretly. He is «one of us», unlike me, and would face difficulties if we were caught conferring. When it was time for me to leave it was already evening, and he urged me to stay in this secure location. He was afraid I would be killed."You mustn't go out," he told me. «Ramzan is very angry with you.»I decided to leave nevertheless. Someone else was waiting for me in Grozny and we needed to talk through the night, also in secret. He offered to have me taken there in a militia car, but that struck me as even more risky. I would be a target for the fighters."Do they at least have guns in the house you are going to?" he continued anxiously. Throughout the war I have been caught in the middle. When some are threatening to kill you, you are protected by their enemies, but tomorrow the threat will come from somebody else.Why am I going on at such length about this? Only in order to explain that people in Chechnya are afraid for me, and I find that very touching. They fear for me more than I fear for myself, and that is how I survive.Why has Ramzan vowed to kill me? I once interviewed him and printed the interview just as he gave it, complete with all his characteristic moronic stupidity, ignorance, and satanic inclinations. Ramzan was sure I would completely rewrite the interview, and present him as intelligent and honourable. That is, after all, how the majority of journalists behave now, those who are «on our side».Is that enough to make someone vow to kill you? The answer is as simple as the morality encouraged personally by Putin. «We are merciless to enemies of the Reich.» «Who is not with us is against us.» «Those who are against us must be destroyed.»"Why have you got such a bee in your bonnet about this severed head?" VasiliyPanchenkov asks me back in Moscow. He is director of the press office for the Interior Ministry troops, but a decent man. «Have you nothing better to worry about?» I am asking him to comment on the events in Kurchaloy for our newspaper. «Just forget it. Pretend it never happened. I'm asking you for your own good!»But how can I forget it, when it did happen?I loathe the Kremlin's line, elaborated by Surkov, dividing people into those who are «on our side», «not on our side», or even «on the other side». If a journalist is «on our side», he or she will get awards, respect, perhaps be invited to become a deputy in the Duma.If a journalist is «not on our side», however, he or she will be deemed a supporter of the European democracies, of European values, and automatically become a pariah. That is the fate of all who oppose our «sovereign democracy», our «traditional Russian democracy». (What on earth that is supposed to be, nobody knows; but they swear allegiance to it nevertheless: «We are for sovereign democracy!»)I am not really a political animal. I have never joined any party and would consider it a mistake for a journalist, in Russia at least, to do so. I have never felt the urge to stand for the Duma, although there were years when I was invited to.So what is the crime that has earned me this label of not being «one of us»? I have merely reported what I have witnessed, no more than that. I have written and, less frequently, I have spoken. I am even reluctant to comment, because it reminds me too much of the imposed opinions of my Soviet childhood and youth. It seems to me our readers are capable of interpreting what they read for themselves. That is why my principal genre is reportage, sometimes, admittedly, with my own interjections. I am not an investigating magistrate, but somebody who describes the life around us for those who cannot see it for themselves, because what is shown on television and written about in the overwhelming majority of newspapers is emasculated and doused with ideology. People know very little about life in other parts of their own country, and sometimes even in their own region.The Kremlin responds by trying to block my access to information, its ideologists supposing that this is the best way to make my writing ineffectual. It is impossible, however, to stop someone fanatically dedicated to this profession of reporting the world around us. My life can be difficult, more often humiliating. I am not, after all, so young at 47 to keep encountering rejection and having my own pariah status rubbed in my face, but I can live with it.I will not go into the other joys of the path I have chosen, the poisoning, the arrests, the threats in letters and over the internet, the telephoned death threats, the weekly summonses to the procurator-general's office to sign statements about practically every article I write (the first question being «How and where did you obtain this information?»). Of course I don't like the constant derisive articles about me which appear in other newspapers and on websites that have long presented me as the madwoman of Moscow. I find it disgusting to live this way; I would like a bit more understanding.The main thing, however, is to get on with my job, to describe the life I see, to receive visitors every day in our editorial office who have nowhere else to bring their troubles, because the Kremlin finds their stories off-message, so that the only place they can be aired is in our newspaper, Novaya Gazeta. Translated by Arch Tait. This piece will be included in Another Sky, an English PEN anthology to be published by Profile Books in spring 2007. For more information, visit www.englishpen.org. Anna Politkovskaya's books include A Dirty War: A Russian Reporter in Chechnya (2001) and Putin's Russia (2004). Read her session at the 2005 Hay festival at www.hayfestival.com/archive/results.aspx?eventid=63 Guardian Unlimited Guardian Newspapers Limited 2006 админу о комментарии

3. Про Беслан, бабушку-чеченку и поезд автор: Хоттей , дата: 29-09-2015 21:55 Помню ехал в 2012 поездом Киев-Москва и по соседству оказалась бабуля чеченка. Вещей у неё практически не было, она обмолвилась словом с соседкой, что едет прямо с больницы к сыну, поэтому не ела. Ну, а у меня пирожки, предлагаю, значит. Бабуля так недоверчиво на меня — «а не отравленные». А вид у бабули статный — на всех пальцах перстни, волосы 70% седины, но лежат идеально, всё на ней сидит и не воняет. Вобщем я опешил от такого в лоб — «а не отравенные»? Я её уговорил и разговорил (больно стало мне интересно, что за персонаж). Оказалось она работала в Беслане в школе уборщицей (может прибеднялась — перстни всё такое) и была с заложниками, сидела на полу простудила почки… Потом таможня — и я такого ещё не видел. Таможенники, как менты, бабулю вывернули на изнанку, таскаи по вагонов (билеты и документы у неё норм.), задавали пол часа вопросы, тыкали, «а куда ты едешь, а чё там делать буш» и в таком стиле, явно провоцируя на то, что она им плюнет в лицо. Но бабуля еле ходила и всё таки пропустили. Сказала, как только в Чечне началась война сына в Киев отправила, а сама ездит теперь. вот такое вот… админу о комментарии

добавление комментария
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
имя:
e-mail
ссылка
тема:
комментарий:
Код:*
	я хочу получать сообщения по е-почте, если комментарии будут поступать еще

Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved