4. ОБЩЕСТВЕННОЕ РЕАГИРОВАНИЕ

«Московский комсомолец»:

Вчера [25.10.2002] Иосиф Кобзон привез в Госдуму обращение 225 родных и близких заложников с просьбой выполнить требования террористов. Но депутаты заслушивать его отказались. Особенно резко возражала фракция ЛДПР под предводительством Жириновского. По словам ВВЖ, все происходящее на улице Мельникова — всего лишь «уголовная разборка в одном из районов Москвы».

«Комсомольская правда»:

Госдума отказала СПС

Депутаты не спешат создавать комиссию по расследованию обстоятельств теракта

Созданная «Союзом правых сил» общественная комиссия по расследованию обстоятельств теракта в Москве провела первое заседание. И, как рассказал Борис Немцов, она уже получила уникальные материалы.

Вчера же [30.10.2002] на заседании Госдумы Борис Немцов предложил незамедлительно рассмотреть вопрос о создании парламентской комиссии. По мнению лидера правых, она должна дать ответ на три главных вопроса: как вооруженные бандиты оказались в центре Москвы, насколько своевременно и полно была оказана медицинская помощь освобожденным и почему эту информацию скрывают власти.

Коллеги по Думе не поддержали инициативу фракции СПС: лишь 44 депутата проголосовали «за».

«Вашингтон пост» (США):

Медицинские заключения и новые свидетельства заложников, захваченных в театре, продемонстрировали, что чеченские боевики не начали систематически убивать своих заложников, как утверждали российские власти перед тем, как начать штурм… Решение держать большинство заложников в больницах без всякой связи с внешним миром спровоцировало новые противоречия… Склонность к секретности и пренебрежение последствиями для людей в ходе борьбы в течение последних полутора десятилетий в процессе становления более открытого общества.

«Нью-Йорк таймс» (США):

Медики были практически совершенно не готовы к лечению заложников от последствий применения газа. Использование газа ставит вопрос о соблюдении Россией требований Конвенции, которую она подписала и ратифицировала. Договор, известный как «Конвенция о химическом оружии», допускает использование химических соединений типа слезоточивого газа в целях «принуждения к закону». В то же время он запрещает использование многих распространенных химических соединений в любых обстоятельствах и требует, чтобы эффект от химического соединения «исчезал в течение очень короткого времени после окончания его распространения».

«Зюддойче цайтунг» (Германия):

В этих условиях единственной альтернативой могла бы быть уступка требованиям экстремистов о выводе войск из Чечни. Но Путин с самого начала не принимал это в расчет.

«Франкфурт рундшау» (Германия):

В то время как спецслужбы и политики празднуют «блестящую победу», власти затушевывают подоплеку штурма и число жертв. Кризисный штаб признал применение газа только после того, как об этом сообщили радио «Эхо Москвы» и немецкие врачи.

«Файнэшнл таймс» (Великобритания):

По мере того, как проясняются все обстоятельства случившегося, и несмотря на то, что международное сообщество восхваляет президента России Владимира Путина за его действия по разрешению кризиса,— значительные потери невинных жизней и то, каким образом они встретили смерть, показывают, что за выход из данного кризиса пришлось заплатить очень большую цену… Реакция на вызволение из плена людей в Москве в субботу была смешанной: чувство облегчения в связи с тем, что удалось избежать полной катастрофы, и одновременно замешательство по поводу истинных масштабов операции по спасению заложников и ее последствий. Возможно, был использован и недавно разработанный нервно-паралитический газ, который вызывает необратимое умственное расстройство или смерть у большинства жертв. Таково мнение медэкспертов.

«Гардиан» (Великобритания):

Попытка президента Владимира Путина спасти заложников, казавшаяся сначала военным триумфом, начала превращаться в политическую катастрофу. Власти неохотно признались, что, возможно, в ходе операции российские спецслужбы убили до 150 человек. Причиной смерти стал таинственный сильнодействующий газ, который помог вынести из строя большинство террористов. Сначала власти отказывались сообщать докторам, какой газ применили элитные войска, что мешало спасти жизнь людей.

«Коррьерре дела сера» (Италия):

Бывший министр сельского хозяйства Алльфонсо Пекораро Сканио, лидер «зеленых», заявил, что «терроризм нельзя победить методами, которые приводят к гибели заложников».

«Обсервер» (Великобритания):

«Гибель даже 10% заложников – не самый лучший результат антитеррористической операции». По мнению виднейшего обозревателя газеты Ника Патона Уошла, «освобождение заложников в Москве стало антитеррористической катастрофой».

Заявление сторонников движения «НЕТ»

Трагические события, связанные с захватом заложников в Москве, не должны уйти в прошлое без точной и честной оценки со стороны общественного мнения. От того, назовём ли мы вещи своими именами, или позволим создать удобный для себя и власти образ ситуации, зависит будущее страны, всех нас.

События в Москве ярко показали, что люди с готовностью принимают мифотворчество властей. Между обществом и властью сложился своеобразный общественный договор, позволяющий обеим сторонам выстраивать видение ситуации так, чтобы максимально снизить свою личную ответственность за происходящее.

Если сегодня общественность согласится разделить все предложенные ей мифологемы и признать штурм необходимым и успешным, это окончательно развяжет руки спецслужбам. И при повторении подобного теракта можно будет сразу считать всех заложников погибшими — никто вообще не будет принимать их жизни в расчёт.

Эдуард Лимонов, писатель:

Все произошедшее было умерщвлением своих граждан, и, как бы сейчас ни упирались, это не было необходимо. Бремя вины за содеянное лежит на всех, кто в этом участвовал. Уверен, Дубровка повторится еще не раз.

Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы:

Дубровка показала, что наши правоохранительные органы не умеют предотвращать таких вещей.

Борис Надеждин, депутат Государственно Думы от СПС:

Дума отказалась начать парламентское расследование, но мы создали общественную комиссию и провели собственное расследование по горячим следам. Результаты были направлены и в Генеральную прокуратуру, и президенту страны. Однако никаких ответов мы за год не получили. За то, что случилось, насколько мне известно, никто не наказан.

Из заявления российских правозащитных НПО-наблюдателей на 79 Сессии Комитета по правам человека ООН от 24.10.2003

Ровно год назад государство отказалось защищать право людей на жизнь, закрепленное в статье 6 Международного пакта о гражданских и политических правах, и теперь продолжает отстаивать свою правоту, очевидно, полагая, что под лозунгом «борьбы с терроризмом» эксперты ООН проглотят даже очевидную ложь. Такой подход к конструктивному диалогу", по меньшей мере, безответственен и демонстрирует неуважение как к экспертам Комитета, так и к памяти жертв Норд-Оста.

Александр Шабалов, руководитель «Службы спасения»:

В нашей стране, по-моему, выводов никто не делает. Первое — надо рассказать правду о трагедии. Прошел год, но до сих пор неизвестно, на чьей совести погибшие люди.

Юрий Левада, директор «Аналитического центра Юрия Левады»:

Теракт на Дубровке в сознании россиян остался самым чудовищным просчетом в работе спецслужб, хотя власть до сих пор об этом молчит. Но люди сохраняют свое мнение. Президента прямо не упрекают, но отношение к нему становится прохладнее.

Владимир Рыжков, депутат Государственной Думы:

Развал государства происходит от политики, когда проводится совершенно безмозглая политика. Потому что для того, чтобы остановить теракты, во-первых, когда происходит захват заложников, их надо спасать. Научиться. Хотя бы раз спасти заложников. Нам это не удается — ни в "Норд Осте', ни в Беслане. Потому что, еще раз повторю, не было ни штаба, ни директивы. Ни переговорной позиции, ни переговорщиков — ничего. Для того чтобы остановить терроризм, надо научиться хотя бы спасать людей, когда они уже попали в заложники. Во-вторых — президент постоянно повторяет: никакого диалога, никаких переговоров. Вот пока такая позиция, нас будут убивать, взрывать, и ничего не будет. Потому что надо раскалывать, надо искать, надо применять все методы, все сценарии, все возможности для того, чтобы снизить террористическую угрозу. В-третьих — во всем мире борьбой с терроризмом занимаются для этого уполномоченные органы. А не весь народ. Весь народ не может ловить террористов — его надо учить сажать и собирать урожай, и так далее. У нас совершенно неспособны спецслужбы, хотя у нас президент — спецслужбист и все вокруг спецслужбисты,— не умеют это делать.

Анна Политковская, журналист:

…Это было умерщвление силами ФСБ с помощью химического оружия определенной части граждан. С сознанием, что от примененного химического вещества может наступить смерть.

Что касается «Норд-Оста»- это, конечно, остается позором нашего времени, эта трагедия, как и люди, которые остались, в общем-то, наедине с собой после этой трагедии — и бывшие заложники, и семьи погибших.

Андрей Солдатов, журналист:

Сразу после штурма произошли абсурдные вещи. Кремль праздновал победу, потому что «Россию не поставили на колени». Террористы праздновали победу, потому что боевики забрали с собой на тот свет огромное количество жертв. Побежденными оказались родственники заложников, до сих пор так и не узнавшие, по чьей вине погибли их близкие, и не получившие достойных компенсаций, и общество, которое лишили возможности хоть как-то влиять на ситуацию. На это никто не обратил внимания. Победителей оказалось так много, что новый захват заложников был практически неизбежен. Террористам хотелось повторить успех «Норд-Оста», а Кремль после победы не попытался заняться планированием работы оперативных штабов на случай захватов. Профессионализм спецназа позволил забыть об ошибках в координации действий различных ведомств. В Беслане спецназ снова проявил профессионализм. Более того, здесь сотрудники действовали уже просто как герои. Но жертв стало еще больше.