ПОСТАНОВЛЕНИЕ
об отказе в возбуждении уголовного дела

г. Москва 31 декабря 2002 г.

рассмотрев материалы проверки сообщения о преступлении, поступившего (распространенного) от Немцова Бориса Ефимовича

УСТАНОВИЛ:

В прокуратуру поступило заявление депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ, депутата фракции «Союз Правых Сил» Немцова Б. Е. о том, что созданная для расследования событий завершающей стадии операции по освобождению заложников в Москве 26 октября 2002 года Общественная комиссия «Союза Правых Сил», в результате опроса многочисленных очевидцев и участников событий, изучения аудио и видеоматериалов, пришла к выводу о том, что увеличение числа жертв среди заложников вызвано халатностью должностных лиц, ответственных за организацию первой помощи пострадавшим и их транспортировку в стационарные медицинские учреждения, а также за общую координацию действий по спасению людей после штурма.

В заявлении отмечены следующие недостатки в работе должностных лиц и служб, принимавших участие в организации работ по оказанию первой помощи и эвакуации пострадавших из ГПЗ: непозволительно долгое ожидание пострадавшими врачебной помощи и транспортировки до медицинских учреждений; отсутствие на выходе из здания руководителя-координатора из числа медработников; отсутствие площадки для временного размещения пострадавших с возможностями их реанимации на месте усилиями нескольких бригад, отсутствие организации своевременного беспрепятственного и бесперебойного движения машин скорой помощи, автобусов и реанимобилей; массовая транспортировка пострадавших в автобусах без должного количества сопровождавших врачей, фельдшеров, спасателей, владеющих методами реанимации; отсутствие достаточного взаимодействия между действиями спецназа, спасателей и скорой помощи; отсутствие специалистов в области военной медицины, обладающих специальными методами, навыками и знаниями; отсутствие должной организации по равномерному размещению пострадавших в лечебных учреждениях; отсутствие информации о применении фентанила, возможных последствиях его применения, необходимых мерах по предотвращению опасности для жизни и здоровья людей, что повлекло за собой наступление тяжких последствий в виде многочисленных жертв среди заложников.

Заявление содержит вывод о необходимости проверки вышеуказанных фактов для принятия решения о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ст.237 и ст.293 УК РФ, а также для возможного применения иных мер прокурорского реагирования.

В ходе проверки были истребованы и приобщены следующие материалы, относящиеся к работе вышеуказанной общественной комиссии:

-заключение общественной комиссии «Союза Правых сил» по вопросам оказания медицинской помощи пострадавшим заложникам.

-стенограммы заседаний общественной комиссии «Союза Правых Сил» по вопросам оказания медицинской помощи пострадавшим заложникам за 29, 31 октября и 01 ноября 2002 года, а также стенограмма беседы с корреспондентом радио «Эхо Москвы» Кравченко С. А. от 13 ноября 2002 года.

-видеокассета.

Все вышеуказанные документы представлены в неподписанном и незаверенном виде. Как следует из представленных документов, в состав комиссии входили 9 человек, полные анкетные данные, позволяющие установить личность, и их контактные телефоны не указаны. Список экспертов, участвовавших в заседаниях комиссии, состоит из 11 человек, 7 из которых помечены номерами, какие-либо личные данные отсутствуют.

Как следует из содержания представленных «стенограмм», они содержат лишь выдержки из выступлений и реплик членов комиссии и т. н. «экспертов». Данные лиц, якобы участвовавших в непосредственной эвакуации заложников и оказании им первой помощи, в «стенограмме» не указаны, что исключает проверку достоверности якобы сообщенных ими сведений и комментариев, зафиксированных в «стенограмме».

Как видно из заключения комиссии, дата которого не обозначена, ее заседания проводились 29, 31 октября и 1, 2, 4 ноября 2002 г., однако, стенограммы либо протоколы заседаний за 2 и 4 ноября 2002 г. вообще отсутствуют. Т.н. «эксперт» Кравченко С. А. опрошен сотрудником аппарата фракции «Союза Правых Сил» Трапезниковой А. С., не являющейся членом комиссии, 13 ноября 2002 г., т. е. за пределами времени работы комиссии.

На представленной видеокассете имеются 3 фрагмента видеозаписей. Первый представляет собой съемку с удаленного расстояния входа в ДК ОАО «Московский подшипник», с момента начала эвакуации заложников, хронометраж отсутствует. Второй блок представляет собой съемку с удаленного расстояния входа в ДК АО «Московский подшипник», хронометраж на кассете начинается с 06 часов 55 минут, в это же время из здания начинают выводить первых заложников, в 06 часов 57 минут на площадь перед зданием прибывают машины МЧС, в здание входят спасатели, на видеозаписи видно, как в 07 часов 25 минут от здания отходит автобус, в 07 часов 40 минут еще один автобус. Третий блок представляет собой фрагмент репортажей телекомпании НТВ.

Указанные видеоматериалы, из-за удаленности видеооператора от места происшествия, не дают возможности сделать какие-либо определенные выводы об организации медицинской помощи бывшим заложникам. Из видеозаписей следует, что часть заложников покидала здание самостоятельно в сопровождении сотрудников спецподразделений, большая часть выносилась сотрудниками спецподразделений и МЧС. Потерпевшие, которых выносили в различном положении, в т. ч. и в положении «на спине», размещались перед входом в здание для оказания медицинской помощи. Видно, как бывшим заложникам непосредственно при выносе из здания делают инъекции, искусственное дыхание. Каких-либо серьезных препятствий для движения транспорта, которым эвакуировались бывшие заложники, на видеозаписи не наблюдается.

В ходе проверки были получены объяснения от лиц, принимавших участие в организации и непосредственном оказании медицинской помощи пострадавшим 26.10.2002 г.

Согласно объяснению директора Центра экстренной медицинской помощи г. Москвы (ЦЭМП) Костомаровой Л. Г., 26.10.2002 г. в 5 часов 30 минут в ЦЭМП поступила информация о штурме здания ДК АО «Московский подшипник» силами спецназа, и сразу предупреждены стационары 1-й очереди: ГКБ№ 1, 7, 13, 15, 53, 64, НИИ СП им. Склифосовского, ДКБ № 9, 13, 20, Морозовская детская больница. В 5–37 поступило распоряжение выставить резерв из 100 бригад скорой медицинской помощи (СМП) на близлежащих подстанциях. В 5–50 к станции м. «Пролетарская» направлена 3-я бригада ЦЭМП (№ 6813), которая должна была сопровождать колонну машин СМП. В 07 часов- 07 часов 05 минут началась массовая эвакуация заложников бригадами СМП и приданными автобусами в сопровождении медперсонала. В 8–15 эвакуация заложников была завершена. Бригады СМП, в силу своей специфики, были готовы к оказанию помощи независимо от поражающего фактора, и были оснащены всем необходимым оборудованием и мед препаратами, в т. ч. налоксоном, который является антагонистом к различным веществам наркотического действия, и применялся при оказании пострадавшим из ДК. В целом помощь пострадавшим и эвакуация были организованы на хорошем уровне. Поскольку существовала угроза взрыва, то помощь пострадавшим оказывать в непосредственной близости от здания ДК было невозможно, и поэтому использование автобусов было оправданным. Отсутствие информации о конкретном веществе, воздействию которого подверглись пострадавшие, не имело значения для надлежащего оказания помощи пострадавшим. Участие военных медиков при оказании первой помощи пострадавшим, по ее мнению, не требовалось, т. к. бригады СМП были в состоянии оказывать помощь пострадавшим с максимальной эффективностью.

Согласно объяснению сотрудника ЦЭМП Незамаева А. П. 25 октября 2002 года он, в соответствии с установленным графиком дежурств, в составе бригады № 1 выехал на место дежурства по адресу: город Москва, ул. 2-я Дубровская, д.13, в здании ГВВ № 1. Никаких дополнительных инструктажей он не получал, однако был проинформирован руководством о том, какие больницы задействованы и сколько в них мест для размещения пострадавших, кроме того, он был проинформирован о расстановке бригад СМП и о степени их готовности к оказанию первой медицинской помощи пострадавшим. Примерно в 02–03 часа 26 октября 2002 года поступила информация от Сельцовского А. П. о вывозе двух раненых из здания ДК АО «Московский подшипник». Он, сотрудник ФСБ и председатель здравоохранения отобрали двух врачей, давших согласие на эвакуацию раненых, которые вынесли их из здания ДК и разместили в операционных ГВВ № 1. Раненые — Захаров Павел Игоревич и Старкова Тамара Михайловна, поступили с огнестрельными ранениями. В 05 часов 45 минут 26 октября 2002 года от Сельцовского А. П. поступила информация о том, что начинается штурм, и он, как помощник председателя комитета здравоохранения г. Москвы, распорядился собрать 20 бригад СМП на Волгоградском проспекте, через 5 минут после этого с ним связался Сельцовский А. П. и сообщил, что распорядился выставить 20 бригад СМП в 1-ом Коптельском переулке, 20 бригад на Таганской площади. Около 06 часов утра 26 октября 2002 года Сельцовский А. П. сообщил, что здание ДК освобождено от террористов, и что он (Незамаев) с приданными ему медицинскими силами в количестве 5 бригад СМП должен выдвинуться к зданию ДК. Такая же команда поступила подготовленным 60 бригадам СМП. По прибытию на место он увидел, что сотрудники правоохранительных органов, ПСО, службы спасения и другие люди выносили пострадавших из здания. Имеющиеся инструкции и приказы, касающиеся сотрудников здравоохранения, обязывают их знать как действовать при ЧС, поэтому от него не требовалось внесения принципиальных корректировок в работу по оказанию первой помощи пострадавшим и в ее организацию. Им давались указания по необходимости применения того или иного средства тому или иному пострадавшему. Общая клиническая картина состояния заложников выглядела следующим образом: нарушение дыхания, падение артериального давления, многие пострадавшие находились в состоянии комы. Все эти данные указывали на отравление газом, а первоочередные действия по оказанию помощи таким пострадавшим заключались в эвакуации из очага отравления на свежий воздух, введение кардиомина, очистка дыхательных путей, то есть все действия, направленные на восстановление дыхания и работы сердца.

Согласно объяснению врача ЦЭМП Круговых Е. А. 25 октября 2002 года, он, получив вызов на дежурство в 12 часов 30 минут, в 12 часов 51 минуту прибыл на место дежурства по адресу: город Москва, ул., Мельникова, д.2. В 05 часов 37 минут 26 октября 2002 года прозвучали первые выстрелы, а в 05 часов 50 минут он самостоятельно вывел бригады СМП за территорию ПТУ и направил фельдшера Гаврилова А. Н. на Волгоградский проспект для встречи Волкова Ю. К. Вместе с ним они провели разведку подъездных путей. В 07 часов 02 минуты, по распоряжению Сельцовского, они выдвинулись к зданию ДК АО «Московский подшипник», где были в 07 часов 05 минут. К моменту их прибытия работа по эвакуации заложников уже была организована, как именно, ему неизвестно. Он осуществлял загрузку пострадавших в автобусы, первичную сортировку пострадавших, укомплектовывал автобусы медперсоналом, придавал машину сопровождения и отправлял в стационар. Клиника потерпевших выглядела как отравление опиоидными препаратами. Пострадавшие направлялись в стационары в зависимости от степени тяжести при поступлении и удаленности стационара. В связи с этим автобусы направлялись им в ГКБ № 13.

Согласно объяснению врача выездной бригады ЦЭМП Волкова В. К. 26 октября 2002 года в 05 часов 50 минут он находился в здании ЦЭМП по адресу: г. Москва, 1-й Коптельский переулок, д. 1/5. В это же время от диспетчера он получил вызов о выезде на Волгоградский проспект для формирования колонны СМП. В его задачу входило формирование колонны и ожидание дальнейших указаний. В 07 часов 05 минут ему поступило распоряжение Сельцовского А. П. выехать в составе сформированной колонны к зданию ДК, которое было передано через Круговых Е. А. К зданию ДК он прибыл в 07 часов 13 минут. К моменту его прибытия к зданию ДК работа по эвакуации пострадавших уже была организована: сотрудники МЧС, ПСО, солдаты, милиция и другие люди выносили пострадавших и размещали их на площадке перед зданием или заносили в имеющиеся перед зданием автобусы. Первичная сортировка пострадавших возлагалась на сотрудников ЦЭМП. В качестве сопровождения автобусам придавались кареты скорой помощи.

Из объяснений врачей СМП Пучковой Т. И., Крайновой Т. Н., Карауш А. М., Федотова В. В., Поляковой И. М., Тропериной Т. П., Штанева Е. И., Федосова В. Ю., Чурсина И. В., Кругловой Г. И., Жукова А. А., Бенникова К. А., Крылова А. Ю., Моисеева В. Ф., Будниной Н. И., Смирнова М. А., Недосейкиной А.В., Коняхина Е. В., Туаршевой Н. К., Осипова Д. Н., Сушниковой Л. Н., Димнича В. И., Коленикова А. В., Сафроновой Л. О., Карчева А. И., Захаренкова М. Ю., Ларина Е. В., Горбунова В. В., Астаховой А. С., Ершова Ю. В., Дроздовой Л. Н., Беляковой О. В. следует, что они участвовали в оказании медицинской помощи пострадавшим в ДК АО «Московский подшипник» под руководством сотрудников ЦЭМП, помощь пострадавшим оказывалась своевременно, в основном в виде сердечно-легочной реанимации, применялся налоксон, нехватки медперсонала и средств не ощущалось, существенных препятствий для передвижения машин СМП не было, отсутствие информации о наименовании примененного в ходе штурма вещества, равно как и отсутствие на месте происшествия военных медиков какой-либо роли не сыграло. При этом Белякова О. В., Захаренков М. Ю., Федотов В. В. пояснили, что сопровождали автобусы с пострадавшими соответственно в ГКБ № 1, ГКБ № 7 и ГКБ № 13, случаев смерти пострадавших в пути в их автобусах не было.

Из объяснений сотрудников ГУ ГО ЧС г. Москвы Чижова Д. А., Чистякова А. М., Петрова Ю. Б., Жебелева А. А. следует, что они участвовали в эвакуации заложников из ДК АО “Московский подшипник”, при этом пострадавших выносили таким образом, чтобы языки не западали в горло, и они не задыхались. До выхода из здания медицинские работники кололи пострадавшим какой-то препарат, после чего их на автобусах и машинах СМП сразу же отправляли по больницам. При входе в здание действия медицинских работников координировали их руководители. Автобусы и машины «скорой помощи» работали бесперебойно, взаимодействие сотрудников спецназа, спасателей и медиков было организовано на высоком уровне.

Согласно объяснению главного анестезиолога – реаниматолога г. Москвы Евдокимова Е. А. с 23 октября по указанию Председателя Комитета Здравоохранения г. Москвы Сельцовского А. П., он находился в штабе, расположенном в ГВВ-1. В соответствии с указанием Сельцовского А. П. им были приняты следующие меры: проведена проверка состояния ГВВ-1 применительно к возможности приема большого количества пострадавших в тяжелом состоянии, организация соответствующего усиления по линии реанимационной помощи на базе ГВВ-1, госпиталь полностью укомплектован необходимым реанимационным оборудованием, прибыли необходимые специалисты в области хирургии и реаниматологии из НИИ СП им. Склифосовского, развернуто 8 реанимационных столов. Прочие медицинские учреждения города обеспечивались необходимыми медикаментами, средствами и оборудованием с привлечением всех служб Комитета Здравоохранения г. Москвы. С 24 на 25 октября он, по поручению Сельцовского А. П., произвел проверку готовности к приему пациентов ГКБ № 7, 13, 53. К его приезду больницы уже проводили мероприятия, направленные на высвобождение реанимационных отделений, увеличение коечного фонда. Он проверил обеспеченность медицинскими средствами, готовность и исправность оборудования. По результатам проверки им было установлено, что

ГКБ № 7 могла принять до 30 реанимационных больных, ГКБ № 13 – до 50 реанимационных больных. 26 октября около 06 часов утра из СМИ он узнал о штурме, в 07 часов 20 минут – 07 часов 30 минут прибыл в НИИ СП им. Склифосовского, где началось формирование дополнительных бригад, которые должны были работать на месте террористического акта. Около 10–00 он прибыл в ГВВ-1. К этому моменту сортировочная деятельность уже была завершена, определены наиболее тяжелые больные. В госпитале им был проведен обход пациентов с целью выявления больных с возможными ухудшениями. В основном у пациентов наступала дыхательная, сердечная и постортанная недостаточность на фоне дегизратации, элентропитных расстройств, высокого уровня ферментов и меоглобина, тяжелых психогенных травм. О том, что в ходе освобождения был применен газ, он узнал из СМИ, хотя вывод об этом был сделан из клинической картины. Пациентам прежде всего оказывалась реанимационная помощь в полном объеме – искусственная вентиляция легких, кардиоподдержка и т. п. В течении 2–3 часов ситуация в госпитале была стабилизирована, после чего в 13–14 часов он выехал в ГКБ −13 г. Москвы, где находилось большое количество реанимационных больных. С его точки зрения, на фоне состояния заложников на момент штурма было крайне тяжело спрогнозировать возможное воздействие на них каких-либо веществ, равно как и последующей антидотной терапии. Налоксон является специфичным антидотом к опиатам и широко применялся с самого начала оказания медицинской помощи заложникам, так как то, что они подверглись воздействию опиатов, было ясно из клинической картины. Однако, по его мнению, налоксон при его применении какого-либо существенного значения в данной ситуации не имел, существенного положительного эффекта при его применении не наблюдалось. Прежде всего в сложившейся ситуации было необходимо эвакуировать заложников, доставить в больницы и провести в их отношении комплекс необходимых реанимационных мероприятий. Непосредственно процесса эвакуации заложников из здания он не наблюдал и не может оценивать эффективность организации данных мероприятий и оказания первой помощи заложникам. Основной задачей была необходимость выноса заложников из зала и последующая доставка их в медицинские учреждения. К оказанию помощи пострадавшим были привлечены лучшие специалисты в различных областях, в т. ч. токсикологи, не уступающие по квалификации военным медикам поэтому необходимости привлечения к оказанию медицинской помощи бывшим заложникам специалистов в области военной медицины не было. Оказание помощи пострадавшим было организовано на высоком уровне, было сделано все возможное, что подтверждается низкой летальностью среди больных, которым была оказана реанимационная помощь в медицинских учреждениях.

Согласно объяснению главного врача СНМП г. Москвы Элькиса И. Ш. 26 октября в 5–48 он получил сообщение из ЦЭМП от Костомаровой Л. П. о возможном поступлении большого количества пострадавших, и им был создан резерв из 458 бригад скорой помощи. Куда и в какие медицинские учреждения направлять пострадавших, определяли в ЦЭМП. Приблизительно в 6–00 26 октября 2002 года, после начала стрельбы в здании ДК, было принято решение о начале подтягивания бригад скорой помощи к зданию ДК. Части заложников оказывалась медицинская помощь непосредственно у здания и в дальнейшем пострадавших сопровождали на автобусах до медицинских учреждений.

Согласно объяснению Алабова А. Ю. 26 октября 2002 года, примерно в 06 часов 30 минут – 06 часов 40 минут, после окончания спецоперации, он вошел в здание ДК АО «Московский подшипник». В холлах и коридорах ДК отсутствовало освещение, в зале, где находились заложники, освещение было слабым. Когда он вошел в зал, заложники находились в бессознательном состоянии, он видел, как бойцы спецназа выносили их из зала в холл и коридоры на 2-м этаже, которые хорошо проветривались, т. к. там были выбиты стекла. Насколько он мог видеть, для выноса заложников использовался один выход, т. к. возле второго находились трупы террористов и взрывные устройства. После того, как заложников выносили из зала, их укладывали на пол, где подвергали первичному осмотру и оказывали первую помощь. Он лично видел, как врачи светили пострадавшим в глаза фонариками, видимо проверяя реакцию зрачка, стягивали с них нижнюю часть одежды и делали уколы в ягодичную мышцу. Процедура эвакуации заложников из зала была проведена очень быстро.

Согласно объяснению главного врача ГВВ-1 Киртадзе Д. Г. о захвате заложников в здании ДК АО «Московский подшипник» он узнал одним из первых, когда к ним в госпиталь прибежал охранник ДК и сообщил, что здание захвачено террористами в количестве около 20 человек. Вскоре в госпиталь прибыли начальник ГУВД г. Москвы Пронин, мэр г. Москвы Лужков, начальник Комитета Здравоохранения г. Москвы Сельцовский А. П. По приказу Сельцовского была проведена эвакуация больных из госпиталя. В госпитале расположился оперативный штаб. Корпус госпиталя, наиболее приближенный к ДК, в основном был занят представителями спецслужб. В хирургическом отделении были оснащены 8 операционных, привлечен дополнительный персонал из НИИ СП им. Склифосовского, также в госпитале находился главный реаниматолог г. Москвы Евдокимов Е. А., который возглавил службу реанимации. Были дополнительно завезены аппараты искусственной вентиляции легких, 10 или 12, усилена лаборатория, завезены следящие аппараты. Как предполагалось, в госпиталь могли поступать пациенты из числа бывших заложников с повреждениями травматического характера. В госпитале было свободно 300–350 койко-мест, но принять могли до 600 больных. На первом этаже терапевтического корпуса были приготовлены операционные столы, комплекты оказания помощи для больных с кровотечениями, организована сортировочная, дежурили 20–30 человек из числа персонала. Персонал был проинструктирован, дежурил по усиленному варианту, в количестве примерно 250–300 человек, из них 100 врачей. В госпитале постоянно находились Сельцовский, Лужков. В ночь с 25 на 26 октября он находился на рабочем месте. Около 3 часов в госпиталь из ДК поступили двое заложников с огнестрельными ранениями. Примерно в 5–6 часов в здании ДК началась стрельба, как он понял начался штурм. Примерно через 10–15 мин. после начала стрельбы в госпиталь стали поступать первые бывшие заложники. Заложников от ДК в основном доставляли «скорой помощью» — 100–110 человек. Заложникам сразу оказывали необходимую медицинскую помощь на 1-м этаже госпиталя, где заранее было расчищено место. В госпиталь поступали больные в основном в тяжелом бессознательном состоянии. О том, какого рода воздействию подверглись пострадавшие, известно не было. Наличие или отсутствие информации о характере вещества, воздействию которого подверглись заложники, значения не имело. Работа по приему пациентов была организована должным образом, нехватки персонала не было. Всего госпиталь принял 130 пациентов. Такое количество пациентов объясняется тем, что в госпиталь поступали наиболее тяжелые больные. Кто принимал решение о том, сколько пациентов должно поступать в каждое конкретное медицинское учреждение, ему неизвестно.

Заместитель главврача по медчасти ГВВ-1 Бугрова К. М. дала объяснения, аналогичные по смыслу объяснению Киртадзе Д. Г.

Согласно объяснению заведующего отделением анестезиологии и реаниматологии ГВВ-1 Михальковой Л. С. 23 октября 2002 года, примерно в 23 часа она прибыла на свое рабочее место, поскольку узнала о захвате заложников в здании ДК АО «Московский подшипник», примерно в это же время началась эвакуация больных из госпиталя в другие лечебные учреждения. Как она поняла, в это время в госпитале уже действовал оперативный штаб, на котором присутствовал Сельцовский А. П. и главный анестезиолог – реаниматолог г. Москвы Евдокимов Е. А..Госпиталь был готов к приему пациентов с самых первых дней захвата. 24 октября 2002 года им выделили бригаду усиления из НИИ СП им. Склифосовского, Боткинской городской больницы. Симптоматика поступавших 26 октября была похожа на отравление опиатами, поэтому некоторым пострадавшим вводился налоксон, который, по ее мнению, результатов не давал. Все остальные мероприятия были обычными реанимационными.

Анестезиолог – реаниматолог ГВВ-1 Зубова Е.А. и ст. медсестра отделения анестезиологии – реанимации ГВВ-1 Саушина О. В. дали объяснения, аналогичные по смыслу объяснениям Михальковой Л. С.

Согласно объяснению главврача ГКБ-13 г. Москвы Аронова Л. И. информация о том, что ГКБ-13 может быть задействована для приема пострадавших заложников из ДК АО «Московский подшипник», ему поступила заблаговременно. Официальная телефонограмма о том, что медицинские учреждения должны работать в усиленном режиме, поступила из Комитета Здравоохранения г. Москвы утром 25 октября 2002 г. каких-либо специальных указаний в ГКБ-13 не поступало. Он предполагал, что в ГКБ может поступить большее количество пострадавших, чем в другие больницы, из-за близости больницы к месту происшествия. По запросу ЦЭМП 24 или 25 октября 2002 года им было сообщено, что больница сможет принять 146–150 пострадавших. С тем, чтобы обеспечить необходимое количество койко-мест, 25 октября 2002 года было выписано 114 человек, которые по своему состоянию не нуждались в дальнейшем стационарном лечении. Также 25 октября 2002 года были подготовлены списки больных, которые могут быть экстренно выписаны в случае поступления в больницу более 150 пострадавших. 26 октября 2002 года в соответствии с этими списками было выписано еще 138 больных. 24 октября 2002 года его распоряжением было увеличено число хирургов, травматологов, анестезиологов, работающих в режиме ожидания. Остальным сотрудникам больницы было дано указание находиться в пределах доступности, чтобы при необходимости незамедлительно прибыть в больницу.

Точного количества заложников, которые могут поступить в ГКБ-13, ему не сообщалось. 24 или 25 октября 2002 года больницу с проверкой посетил главный анестезиолог г. Москвы Евдокимов Е. А. В ходе проверки Евдокимовым были сделаны некоторые рекомендации несущественного характера, которые были выполнены. 25 октября 2002 года поздно вечером он уехал домой, а на дежурство оставил своего зама Васильеву Т. И. Со слов Васильевой ему впоследствии стало известно, что приблизительно в 06 часов 20 минут – 06 часов 30минут ей позвонили из отдела госпитализации Комитета Здравоохранения г. Москвы и сообщили, что в ДК АО «Московский подшипник» началась стрельба. Васильева сразу перезвонила ему, и он дал ей указание оповестить весь медперсонал больницы. Примерно в 7–20 он прибыл в больницу. Первая машина скорой помощи с пострадавшими заложниками подошла в 7–15, затем трое пострадавших из числа заложников были доставлены на милицейской машине в 7–25. Основная масса пострадавших стала поступать примерно в 7–45, когда к больнице стали подходить автобусы с заложниками. Одновременно к больнице подошли 47–48 автомашин скорой помощи и 5 автобусов. На момент поступления основной массы пострадавших весь медперсонал больницы находился на своих рабочих местах. Как было впоследствии установлено, в больницу было доставлено 356 пострадавших, из которых 35 на момент доставления находились в состоянии биологической и клинической смерти. Более 20 человек из этих 35 находились в состоянии, когда реанимационные мероприятия не имели смысла. Остальные находились в состоянии клинической смерти и предпринятые попытки их реанимации успеха не принесли.

Помимо указанных лиц в ГКБ-13 скончалась одна пациентка- Борисова Елена Валентиновна, у которой 27 октября 2002 г. была констатирована смерть мозга, и 28 октября 2002 года она скончалась. Все пострадавшие, доставленные в ГКБ-13, находились в тяжелом состоянии, многие в коматозном. У всех пострадавших наблюдались тяжелые нарушения функций дыхания и кровообращения. Какой-либо официальной информации о том, чем было вызвано данное состояние заложников, в больницу не поступало. Со слов заложников и врачей «скорой помощи» можно было сделать вывод о том, что заложники подверглись воздействию какого-то газа. Отсутствие информации о характере воздействия на заложников принципиального значения не имело. Всем пострадавшим оказывалась необходимая медицинская помощь по восстановлению дыхательных функций и кровообращения.

Заведующий приемным отделением № 2 ГКБ-13 г. Москвы Денисов С. М. и врач-терапевт приемного отделения № 2 ГКБ-13 Забродская Н. Л. дали объяснения, аналогичные по смыслу объяснению Аронова Л. С.

Согласно объяснениям заведующего отделением анестезиологии и реаниматологии ГКБ-13 Кирюшиной Е. В. 24 октября 2002 года от администрации больницы ей стало известно, что ГКБ-13 может быть задействована для приема пострадавших заложников из ДК АО «Московский подшипник». Администрацией также было сообщено о возможности поступления большого количества пострадавших. 25 октября 2002 года администрацией ГКБ-13 и главным анестезиологом– реаниматологом г. Москвы Евдокимовым Е. А. было сообщено о необходимости создания дополнительных койко-мест, установлении усиленного графика дежурств медперсонала, подготовки дыхательной аппаратуры, мониторов, перевязочного материала, расходного материала, что и было выполнено. 26 октября 2002 года в 6–10 дежурной медсестрой приемного отделения было сообщено о возможном поступлении освобожденных заложников в ближайшее время. Каким образом будут доставлены заложники, их количество и диагнозы не сообщались. Дежурной медсестрой приемного отделения было сообщено, что первая машина «скорой помощи» и автобусы направляются в сторону приемного отделения хирургии. Работой руководил главврач ГКБ Аронов Л. С. и ответственный дежурный хирург Куртенок Л. Г. Неотложная медицинская помощь пострадавшим оказывалась в зависимости от их состояния и степени тяжести. Пациенты доставлялись в отделение реанимации на каталках с различной степенью нарушения сознания, дыхания и гемодинамики. Пострадавшим проводилось восстановление проходимости дыхательных путей воздуховодами и кислородной маской, интубация трахеи с переводом пострадавшего на искусственную вентиляцию легких, инфузионная терапия. Сотрудниками отделения пострадавшим первая медицинская помощь была оказана своевременно. О примененном в ходе освобождения заложников веществе им известно не было. В процессе оказания первой медицинской помощи было замечено, что клиническая картина потерпевших была похожа на отравление веществами наркотического типа. Поэтому в ходе оказания неотложной помощи был применен антидот- налоксон.

Врачами отделения анестезиологии и реаниматологии ГКБ-13 Парибак И.А и Старовойтовой В.В. даны аналогичные объяснения.

Врачи ГКБ № 13 г. Москвы Кузнецова В. В., Рябов А. Г. и Ильина И. В. пояснили, что 23 октября 2002 года от администрации ГКБ-13 им стало известно о том, что больница может быть задействована для приема пострадавших заложников из ДК АО «Московский подшипник». В отделении заблаговременно были развернуты дополнительные койки, вызваны на работу все сотрудники отделения, вызвана реанимационная бригада из ОРИТ № 4. От врачей скорой помощи стало известно, что они применяли налоксон. При поступлении пострадавшим был выставлен диагноз «отравление неизвестным газом». Какое вещество было применено в ходе операции по освобождения заложников, ей известно не было. Пострадавшим заложникам оказывались реанимационные мероприятия, методы интенсивной терапии и симптоматическое лечение.

Согласно объяснению главного врача ГКБ № 7 г. Москвы Афанасьева В. А. 23 октября 2002 года он узнал о захвате заложников в ДК АО «Московский подшипник». Из Комитета Здравоохранения г. Москвы поступила информация о том, что больница должна быть готова к приему пациентов из числа заложников. 24 октября 2002 года им была поставлена задача на максимальную выписку больных из отделений реанимации и хирургии, чье состояние позволяло это сделать, и в первые сутки было высвобождено около 200 мест. Никаких специальных мероприятий по закупке медикаментов не проводились, поскольку больница достаточно хорошо обеспечена. Персонал больницы был предупрежден о возможном поступлении пострадавших из числа заложников. На период ожидания никаких усилений по графику работы не проводилось, поскольку по общим графикам в больнице имеется достаточное количество медперсонала.

В период с 24 по 25 октября 2002 года в больницу приезжали службы линейного контроля Комитета Здравоохранения г. Москвы и скорой неотложной помощи, главный анестезиолог – реаниматолог г. Москвы Евдокимов Е. А. в целях проверки готовности к приему пострадавших. Никаких замечаний и рекомендаций со стороны проверяющих не потупило. 26 октября 2002 года примерно в 6–20 он прибыл на работу. В больнице ему сообщили, что начался штурм. Приблизительно в 7–15 он увидел первые автомашины «скорой помощи». Пострадавшие поступали в больницу примерно в течении 40–45 минут, их доставляли на машинах скорой помощи и, как ему известно из разговоров, на автобусе. Медицинская помощь оказывалась всем поступившим вне зависимости от их состояния. На всех поступавших больных заводились медкарты. Всего в больнице оказалось 14 погибших, но умерли ли они в больнице, или уже поступили умершими, установить сложно. В отделении реанимации пострадавшим в основном оказывалась помощь в восстановлении дыхания. Примерно через 30 минут после начала приема пострадавших заложников, им позвонил дежурный по Комитету Здравоохранения г. Москвы и сообщил, что к ним везут налоксон. По его мнению, работа медперсонала по приему пострадавших была организована должным образом, нехватки медперсонала не было. По его мнению, отсутствие информации о том, какое вещество было применено при штурме, никаким образом не сказалось на эффективности оказания медицинской помощи.Заведующий отделением реанимации ГКБ-7 г. Москвы Романовский Ю. Я. дал объяснения, аналогичные по смыслу объяснениям Афанасьева В. А., пояснив при этом, что в отделение реанимации поступило 27 пострадавших, находившихся в крайне тяжелом состоянии. Какого рода воздействию подверглись заложники, не сообщалось, но всем ставился диагноз «отравление неизвестным веществом». Примерно через 50–60 минут после поступления заложников кто-то из администрации больницы сказал, что следует применять в качестве антидота налоксон. В отделении на тот момент имелось около 40–50 ампул налоксона, которые были использованы. Примерно еще через 40 минут в больницу поступило большое количество налоксона. В пределах получаса в больнице скончалось 14 человек, еще через 3 суток после поступления от инфаркта миокарда скончалась пациентка по фамилии Евлампиева.

Согласно объяснению руководителя НО лечения острых отравлений НИИ СП им. Н. В. Склифосовского Лужникова Е. А. 26 октября 2002 г. в 8–15 в институт начали доставлять нарядами скорой помощи пострадавших с диагнозами «отравление неизвестным газом». В течение 30 минут было доставлено 22 человека. Всем пострадавшим оказывалась своевременная медицинская помощь.

Согласно объяснению заведующей отделением токсикологической реанимации НИИ СП им. Н. В. Склифосовского Каштановой И. С. 26 октября 2002 года она была дежурным администратором НИИ СП им. Н. В. Склифосовского. Примерно в 7 часов ей позвонили из Департамента здравоохранения и сообщили, что к ним в НИИ СП им. Н. В. Склифосовского везут заложников из ДК. Всех заложников доставляли на машинах СМП. Распределение происходило в приемном покое Центра лечения острых отравлений. Ей было известно, что заложники были отравлены газом. Никаких специальных средств и методов при оказании медицинской помощи пострадавшим не применялось, их выводили из гипоксического состояния. Некоторым поступившим пострадавшим уже была оказана догоспитальная помощь. По ее мнению, информация о названии и составе примененного газа для оказания медицинской помощи не имели никакого значения.

Согласно объяснению анестезиолога-реаниматолога, токсиколога отделения токсикологической реанимации НИИ СП им. Н. В. Склифосовского Ведерникова Е. С. утром 26.10.2002 он был вызван на работу заведующей отделением токсикологической реанимации Каштановой И. С. в связи с массовым поступлением пострадавших из ДК. Прибыв на рабочее место, он сразу стал оказывать медицинскую помощь поступившим пострадавшим. Всем пострадавшим проводились общие реанимационные мероприятия. О веществе, которое применялось во время штурма, ему ничего известно не было. По его мнению, название вещества, примененного во время штурма, никакого значения для оказания медицинской помощи не имело.

Согласно заключению по организации медицинской помощи лицам, пострадавшим в результате теракта в ДК, представленным председателем Комитета здравоохранения г. Москвы А. П. Сельцовским, для оказания помощи пострадавшим в результате теракта были предприняты следующие меры:

26 октября 2002 года в 5 часов 48 минут – 5 часов 55 минут в зону ЧС эшелонами были выдвинуты 458 бригад СМП, в том числе 44 специализированных, 17 педиатрических, 242 врачебных и 155 фельдшерских. Для эвакуации трупов в морги направлена 21 бригада трупоперевозки.

Вынос пострадавших из здания осуществляли сотрудники спецназа и сотрудники спасательных формирований, погибшие выносились в положении «на спине».

С первых минут выноса заложников из здания ДК первичная медицинская сортировка по степени тяжести их состояния осуществлялась на площадке вблизи выхода из здания медицинским персоналом, находившимся на дежурстве: оперативной группой ВЦМК «Защита» МЗ РФ возглавляемой начальником лечебно-эвакуационного отделения, бригадами оперативного реагирования городского центра экстренной медицинской помощи и дежурными бригадами СМП. Первые 20 бригад СМП, направленные из резерва, прибыли в зону в 6 часов 09 минут – 6 часов 14 минут.

Прибывшие на место бригады медицинских работников поступали в оперативное подчинение координаторов – сотрудников ВЦМК «Защита» и ЦЭМП Комитета здравоохранения.

Управление процессом организации медицинского обеспечения на протяжении всего периода ликвидации ЧС осуществлял председатель Комитета здравоохранения Москвы – начальник городской службы экстренной медицинской помощи А. П. Сельцовский, находившимся на месте ЧС с 23.10.02.

Практически одновременно с эвакуацией пострадавшим оказывалась экстренная медицинская помощь, направленная на поддержание жизненно важных функций. Учитывая клиническую картину, вводился налоксон (имевшийся в достаточном количестве, поскольку наличие данного препарата предусмотрено табелем оснащения бригад СМП). Пострадавшие в состоянии глубокой комы с тяжелыми нарушениями дыхания и кровообращения транспортировались санитарным транспортом с проведением бригадами СМП искусственной вентиляции легких и интенсивной синдромальной терапии. При наличии рвотного рефлекса обязательным было положение пострадавшего «на животе». Эвакуация была полностью завершена спустя 1 час 15 минут от начала освобождения заложников.

Экстренная госпитализация пострадавших осуществлялась в многопрофильные ГКБ, доложившие о готовности к приему массового потока пострадавших: №№ 1, 7, 13, 15, 23, 33, 53, 64, 68, 79, НИИ СП им. Н. В. Склифосовского, ГКБ им. Боткина, ГВВ № 1, детские клинические больницы № 13 им. Филатова, Св. Владимира. В городские больницы было госпитализировано около 644 пострадавших, 20 человек были направлены в больницы № 84 и № 38 МЗ РФ, определенная часть заложников покинула ДК самостоятельно.

Наибольшее количество пострадавших, учитывая тяжесть состояния, было госпитализировано в ГВВ 1 и ГКБ № 13, которые расположены вблизи зоны ЧС и заранее рассматривались как базы госпитализации первой очереди.

В приемных отделениях больниц была проведена вторичная медицинская сортировка. По тяжести состояния пострадавшие были разделены на 4 группы: крайне тяжелое, тяжелое, средней тяжести, относительно удовлетворительное.

Всем госпитализированным пострадавшим оказывалась комплексная интенсивная терапия с использованием современных медицинских технологий. К оказанию всех видов медицинской помощи незамедлительно были привлечены главные профильные специалисты города, руководители и специалисты ведущих кафедр московских ВУЗов, были сформированы бригады усиления.

Как на догоспитальном, так и на стационарном этапе лечебные мероприятия были направлены на купирование нарушения функций жизненно важных органов, обеспечение проходимости верхних дыхательных путей и проведение искусственной вентиляции легких, оксигенотерапии, на коррекцию метаболических расстройств вследствие гипоксии.

Введение налоксона большинству заложников осуществлялось сотрудниками спецназа до их выноса из здания ДК, информация о введении передавалась медработникам при передаче пострадавших. Не получившим инъекций в здании ДК налоксон вводился медработниками СМП. Введение в ранние сроки налоксона (по 0,4–0,8 мг) было обоснованным, учитывая его фармакологическое действие как антагониста наркотических анальгетиков. На фоне проводимого комплексного лечения у подавляющего большинства пострадавших отмечалась положительная динамика клинического состояния.

Лечебный процесс был полностью обеспечен Комитетом Здравоохранения г. Москвы медикаментами, инфузионными растворами, аппаратурой и оборудованием.

Таким образом, проведенной проверкой установлено следующее:

23 октября 2002 г. прокуратурой г. Москвы возбуждено уголовное дело № 229133 по ст. 205, 206 УК РФ. В ходе расследования по указанному уголовному делу установлено, что 23 октября 2002 года примерно в 21 час организованная группа вооруженных лиц захватила не менее 800 заложников в ДК АО «Московский подшипник», по адресу: г. Москва, ул. Мельникова, д.7.

26 октября в ходе проведения спецоперации по освобождению заложников, последние подверглись воздействию газа на основе производных фентанила, оказывающего усыпляющее действие.

В результате произошедшего 129 человек из числа захваченных в заложники скончались, при этом:

-одна из потерпевших – Романова О. Н., была убита террористами в ночь с 23 на 24-е октября 2002 года.

-смерть 114 потерпевших была констатирована на месте происшествия, при этом двое из них – Грибков Д.П и Васильев К. И., как установлено в ходе следствия, были убиты террористами до начала спецоперации.

8 потерпевших были доставлены в ГВВ −1 в предагональном состоянии, в состоянии клинической смерти без эффекта на реанимационные мероприятия. Биологическая смерть в этих случаях наступила в сроки от 10 до 40 минут.

6 потерпевших скончались в стационарных медучреждениях через различное время после доставления, при этом 1 из них — Захаров П. Г., скончался 26 октября 2002 года от огнестрельных ранений, причиненных террористами до начала спецоперации.

Применение указанного вещества в замкнутом пространстве зрительного зала ДК АО «Московский подшипник» не менее чем на 800 лиц из числа заложников, находившихся в период с 23 октября 2002 года под совокупным воздействием крайне опасного для здоровья комплекса факторов (длительный психоэмоциональный стресс, выраженная гипотония вследствие отсутствия достаточного количества кислорода во вдыхаемом воздухе, продолжительное вынужденное позиционное положение, влекущее развитие гипоксии циркулярного характера, гиповолемия в связи с длительным обезвоживанием и голоданием, нарушение привычных биоритмов -сна-бодрствования, наличие хронических заболеваний), привело к негативным последствиям для здоровья заложников в виде тяжелых форм нарушения дыхания, кровообращения и иных.

Оказание экстренной медицинской помощи в ЧС на территории г. Москвы определяется Приказом Комитета Здравоохранения г. Москвы № 742 от 20 декабря 1996 г., утвердившим необходимые нормативные документы, в частности, положение о Службе Экстренной медицинской помощи Комитета Здравоохранения г. Москвы, Инструкцию по действиям СЭМП в различных режимах функционирования и т. п.

Как усматривается из материалов проверки, должностными лицами, ответственными за организацию оказания медицинской помощи лицам, освобожденным в результате спецоперации в ДК АО «Московский подшипник» 26 октября 2002 г. являлись Директор Центра экстренной медицинской помощи г. Москвы Костомарова Л. Г. и Председатель Комитета Здравоохранения г. Москвы Сельцовский А. П.

Проверкой установлено, что указанные лица не были заранее уведомлены о времени проведения спецоперации по освобождению заложников и о применении в ходе газообразных веществ, что было обусловлено необходимостью соблюдения режима секретности при подготовке и проведении операции.

Несмотря на указанные обстоятельства, Костомаровой Л. Г. и Сельцовским А. П., исходя из сложившейся ситуации и требований нормативных актов, регулирующих оказание экстренной медицинской помощи в ЧС, были предприняты необходимые и достаточные меры, направленные на заблаговременную подготовку медучреждений города к массовому поступлению пациентов из числа бывших заложников из ДК АО «Московский подшипник», оказание указанным лицам необходимой медицинской помощи с момента эвакуации из здания до стационарного лечения.

Так, в стационарных медучреждениях, наиболее приближенных к месту происшествия (ГВВ-1, ГКБ-13, ГКБ-7), как следует из вышеуказанных объяснений их руководителей и персонала, заблаговременно были предприняты меры по высвобождению койко-мест для обеспечения возможности массового приема пострадавших, подготовлены дополнительные места в отделениях реанимации, медучреждения полностью обеспечены необходимыми медикаментами и оборудованием, персонал переведен на усиленный график работы в режиме ожидания.

В районе места происшествия было обеспечено круглосуточное дежурство бригад СМП и ЦЭМП. Получив информацию о начавшемся штурме здания, Сельцовским А. П. оперативно были сформированы и направлены к месту происшествия колонны бригад СМП в количестве, достаточном для оказания медицинской помощи пострадавшим. На самой начальной стадии массовой эвакуации заложников из здания специалистами СМП и ЦЭМП были правильно ориентированы на применение общепринятого рекомендованного ВОЗ принципа — синдромальной неотложной терапии и быстрой госпитализации. Пострадавшим, находившимся в тяжелом состоянии, первая медицинская помощь в виде реанимационных мероприятий и введения препарата «налоксон» оказывалась как в здании ДК, так и в непосредственной близости от места происшествия на выходе из здания, там же производилась первичная сортировка пострадавших специалистами ЦЭМП. Эффективность предпринятых мер подтверждается низкой летальностью среди поступивших в медучреждения.

В медучреждения пострадавшие доставлялись как бригадами СМП, так и привлеченными автобусами. Как установлено в ходе проверки, автобусы передвигались в сопровождении врачей СМП. При этом в ходе проверки не установлено случаев гибели пострадавших в автобусах.

Как следует из объяснений руководства и медперсонала ГКБ № 13, ГКБ № 7 и ГВВ-1, результатов изучения изъятой мед.документации, подавляющее большинство погибших из числа поступивших в указанные учреждения, на момент поступления находились в состоянии клинической и биологической смерти.

Собранные материалы при отсутствии заключений судебных медицинских экспертиз погибшим, дают основание для вывода о том, что подавляющее большинство погибших скончалось непосредственно на месте происшествия до момента начала их транспортировки в медицинские учреждения.

Таким образом, проведенной проверкой не установлено фактов, подтверждающих заявление Немцова Б. Е. о халатности, т. е. неисполнении или ненадлежащем исполнении должностными лицами, принимавшими участие в организации работ по оказанию первой помощи и эвакуации пострадавших из ГПЗ, что явилось причиной или одной из причин массовой гибели заложников.

Заявление о непозволительно долгом ожидании пострадавшими врачебной помощи и транспортировки до медучреждений не нашло подтверждения, т. к. из материала проверки следует, что эвакуация заложников была осуществлена в максимально сжатые сроки с учетом их количества и сохраняющейся угрозы взрыва, медицинская помощь потерпевшим оказывалась непосредственно после завершения активной стадии операции по освобождению заложников на месте происшествия, транспортировка до медучреждений осуществлялась своевременно.

Заявление об отсутствии на выходе из здания руководителя-координатора из числа медработников безосновательно, т. к. из материала проверки следует, что координацию действий медработников на месте происшествия осуществляли специалисты ЦЭМП.

Из материала проверки следует, что пострадавшим оказывалась реанимационная помощь, в т. ч. и на месте происшествия, организация масштабной площадки для реанимации потерпевших возле здания ДК была невозможна из-за сохраняющейся угрозы взрыва.

Заявление об отсутствии организации своевременного беспрепятственного и бесперебойного движения машин скорой помощи, автобусов и реанимобилей, также не нашло подтверждения, т. к. никаких объективных фактов, подтверждающих указанное обстоятельство, произведенной проверкой не выявлено.

Транспортировка пострадавших в автобусах в стационарные медицинские учреждения, как установлено проверкой, осуществлялась в сопровождении медиков, владеющих методами реанимации.

Утверждение об отсутствии достаточного взаимодействия между действиями спецназа, спасателей и скорой помощи не имеет под собой оснований, т. к. из материала проверки следует, что указанные группы лиц выполняли разные функции при оказании помощи заложникам.

Отсутствие специалистов в области военной медицины, обладающих специальными методами, навыками и знаниями, не свидетельствует об отсутствии квалифицированной медицинской помощи освобожденным лицам, отсутствие военных медиков какой-либо роли в оказании помощи пострадавшим не сыграло.

Заявление об отсутствии должной организации по равномерному размещению пострадавших в лечебных учреждениях не имеет под собой оснований, т. к. из материала проверки следует, что исходя из характера вреда здоровью пострадавшие нуждались в скорейшей госпитализации в ближайшие стационарные лечебные учреждения, которые заблаговременно были подготовлены к массовому поступлению пациентов. Отсутствие причинной связи между распределением потерпевших в лечебных учреждениях и гибелью людей подтверждается низкой госпитальной летальностью. Отсутствие информации о применении фентанила, по мнению подавляющего большинства опрошенных специалистов, какой-либо роли в оказании помощи пострадавшим не сыграло.

Оценивая в целом представленные материалы, относящиеся к работе так называемой Общественной комиссии «Союза Правых Сил», следует отметить, что они носят поверхностный и недостоверный характер, с учетом присутствия в составе комиссии лиц, не имеющих какого-либо специального образования либо подготовки, привлечения к работе комиссии так называемых «экспертов» из числа анонимных лиц. Выводы комиссии в основном носят абстрактный характер (об отсутствии «должного» взаимодействия, «должного» количества, «своевременного» движения), не учитывают реально сложившуюся на месте происшествия ситуацию, характеризующуюся большим количеством пострадавших и необходимостью предпринятия срочных мер по их эвакуации при сохраняющейся реальной угрозе взрыва, который неизбежно повлек бы гибель всех находившихся в здании ДК, а также возле него лиц. Причинная связь между действиями должностных лиц, ответственных за организацию медицинской помощи лицам из числа бывших заложников и гибелью потерпевших из выводов комиссии не усматривается.

Статья 293 УК РФ предусматривает ответственность за халатность, т. е. неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства. Часть 2 указанной статьи предусматривает ответственность за то же деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия.

Статья 237 УК РФ предусматривает ответственность за сокрытие или искажение информации о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья людей либо для окружающей среды, совершенные лицом, обязанным обеспечивать население такой информацией. Часть 2 указанной статьи предусматривает ответственность за те же деяния, если они совершены лицом, занимающим государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, а равно главой органа местного самоуправления, если в результате таких деяний причинен вред здоровью человека или наступили иные тяжкие последствия.

С учетом всего вышеизложенного проверка приходит к выводу об отсутствии данных о неисполнении или ненадлежащем исполнении своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе Председателем Комитета Здравоохранения г. Москвы Сельцовским А. П. и Директором Центра экстренной медицинской помощи г. Москвы Костомаровой Л. Г., а также иными должностными лицами, ответственными за организацию оказания медицинской помощи лицам из числа бывших заложников, захваченных в ДК АО «Московский подшипник», и соответственно, об отсутствии в их действиях состава преступления, предусмотренного статьей 293 УК РФ. В действиях указанных лиц также отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 237 УК РФ, в связи с отсутствием причинной связи между неоглашением информации о характере вещества, примененного в ходе спецоперации, и наступлением последствий в виде гибели заложников, т. к. отсутствие данной информации какой-либо роли в оказании помощи пострадавшим не сыграло.

На основании изложенного и руководствуясь п.2 ч.1 ст. 24, ст. 144, 145 и 148 УПК РФ

ПОСТАНОВИЛ

1.Отказать в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ст.293 ч. 1,2 и ст. 237 ч. 1,2, поступившего от Немцова Б. Е. в связи с отсутствием в действиях Председателя Комитета Здравоохранения г. Москвы Сельцовского А. П. и Директора Центра экстренной медицинской помощи г. Москвы Костомаровой Л. Г., а также иных должностных лиц, ответственных за организацию оказания медицинской помощи лицам из числа бывших заложников, захваченных в ДК АО «Московский подшипник», составов указанных преступлений.

2. Копии настоящего постановления направить прокурору г. Москвы и заявителю Немцову Б. Е. сообщить о принятом решении, разъяснив последнему, что данное постановление может быть обжаловано прокурору или в суд в порядке, установленном ст. 124 и 125 УПК РФ.

Следователь (дознаватель) и.о. начальника управления по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры г. Москвы

Р. Б. Ибрагимов ____________(подпись)

Копия настоящего постановления направлена прокурору г. Москвы и заявителю Немцову Б. Е. сообщено о принятом решении

______ _________ ч. ______мин. Следователь _________ (.подписи нет)