В прошлом году мать школьницы Светлана Губарева обратилась в ономастическую комиссию за разрешением на установление мемориальной доски. «В те трагические дни было сказано много слов о вечной памяти погибших, о том, что эта трагедия не должна быть забыта,— написала она чиновникам.— Я считаю, что памятная доска на школе-гимназии № 38, в которой Саша училась с первого класса до момента гибели,— один из шагов к воплощению слов в дело».

Полученный из городского акимата ответ представляет собой яркий пример чисто бюрократического подхода к человеческим просьбам. В случае со Светланой Губаревой абсолютное бездушие в работе бюрократической машины дошло до абсурда. Для увековечивания памяти ребенка чиновники попросили ее мать предоставить им перечень документов. Среди которых значилась копия трудовой книжки, копия материалов об особых заслугах перед республикой и автобиография на двух языках. Женщина вынуждена была объяснять чиновникам, что, поскольку ее дочь погибла, свою автобиографию она предоставить уже не сможет. Что особых заслуг перед Отечеством 13-летняя заложница не имела, как, впрочем, и трудовой книжки.
В итоге чиновники все-таки рассмотрели обращение Губаревой и без всех этих документов. И отказала. Но Светлана Николаевна на этом не успокоилась. Она встретилась с одним из членов комиссии, депутатом Александром Паршенко. После беседы с бывшей заложницей народный избранник свое мнение изменил, пообещал помочь.

И вот в начале октября ходатайство Губаревой обсуждали в акимате во второй раз — и вновь отказали.
 — Все 11 членов комиссии были категорически против,— сказал депутат Паршенко.— Но я встречался со Светланой Губаревой. Для нее дочь превыше всего, это смысл ее жизни. Я понял это. Я правда пытался ей помочь. Я старался всех уговорить. Но мне возразили, что женщина была на том спектакле не при исполнении служебных обязанностей, город ее туда не посылал. Я старался их переубедить, но мне сказали, что поездка в Москву была ее личной идеей, она хотела встретиться с женихом. Поэтому город в случившемся не виноват. И самым главным аргументом стало то, что в Москве уже есть памятник, на котором имя этой девочки высечено среди имен других погибших заложников. Члены комиссии решили, что этого достаточно…

Лично у меня после подобных аргументов остается противное чувство неловкости за общество, к которому сама принадлежу. Для 13-летней Саши, которая не успела принести пользу государству, то есть нам с вами, довольно и одной строчки на памятнике в далекой Москве. С какой стати мы, сидя в спокойной Караганде, должны лишний раз вспоминать о своей маленькой землячке, погибшей в одной из самых страшных трагедий начала века? Ведь это не мы, в самом деле, послали на Дубровку террористов и взяли ребенка в заложники. Мы тут ни при чем. Нам тут работать, нашим детям — учиться. И лишние мемориальные доски видеть мы не хотим.

«Мы думаем, идея об установлении мемориальной таблички на здании школы, где училась Саша, правильная! — оставили свое сообщение на сайте www.nord-ost.org карагандинцы Денис и Ирина.— Государство и так проявило в отношении истории с „Норд-Остом“ более чем нейтральную позицию! Так пусть хоть в такой форме, но Казахстан увековечит память об этой девочке, вечно оставшейся 13-летней! Надеюсь, что местные власти проявят в этом вопросе достаточную степень благоразумия, ведь из любых правил (в том числе и работы ономастической комиссии) есть исключения! Поэтому однозначно стоит привлечь внимание местных властей к решению этого вопроса. В последнее время нашли столько псевдогероев, „достойных“, чтоб их имена носили названия улиц нашего города и т. д., а порой об этих „героях“ и известно-то немного. Так почему этот маленький человечек, не по своей воле ставший заложником закулисных государственных игр, в меньшей степени достоин памяти?!»

nv.kz

комментариев (12)

8. Для Юлии автор: Светлана Губарева , дата: 25-12-2011 20:33 Нет, Юля, мемориальная доска за прошедшие годы не появилась. «Мы ее туда не посылали» — вот позиция представителей властей админу о комментарии