- Заседание началось со скандала,— рассказывает Светлана Николаевна.— Председатель сообщил всем присутствующим, что одному из участников — «Обществу российско-чеченской дружбы» — отказано в регистрации. Правительственная делегация США тут же потребовала объяснений. США поддержали участники из Канады и Великобритании. И председатель объяснил, что «Обществу» отказано в регистрации, поскольку одна из стран-участниц — речь шла о России — была против.
Представители российской правительственной делегации объяснили свою позицию тем, что это общество признано экстремистским, его деятельность запрещена решением суда.
Тем не менее в знак протеста американцы демонстративно покинули зал заседаний.
Лишь после этого демарша началась конференция.
Участники — и правительственные, и неправительственные организации — делились опытом. Рассказывали о том, какую помощь в их странах власти оказывают людям, пострадавшим от действий террористов. По словам Светланы Губаревой, лучше всего права заложников защищены законом в Испании.
 — Мы же просто участвовали в обсуждении, нам давали по пять минут на выступление. Я очень волновалась, и мое выступление прошло не так, как мне хотелось бы,— поделилась наша собеседница.— Но зато наши выступления (пострадавших в терактах россиян) слушали очень внимательно! Когда выступали другие делегации, их слушали как-то рассеянно, кто-то разговаривал, кто-то в бумаги уткнулся. Но Эллу Кесаеву из Беслана, Ирину Халай, пострадавшую при взрыве в Волгодонске и меня слушали при полной тишине, ни одна бумажка не шелохнулась!
 — Как вы считаете, чем был вызван этот интерес?
 — Наверное, потому что на таком уровне это звучало впервые и было для них очень неожиданно. Когда переводчики слышали конкретные цифры — как именно российским заложникам оценивали возмещение ущерба — у них менялось выражение лица, глаза буквально округлялись. Они просто не могли представить себе, что на эти деньги можно жить. Например, дети-сироты Фроловы, потерявшие родителей в «Норд-Осте» в возрасте 5 и 7 лет, получают пособие 250 рублей — 7 евро. И люди реагировали на эти цифры. Все сидели и очень внимательно слушали, что же творится в России, этой загадочной стране.

В первый день конференции участники обсуждали: нужно ли вводить статус «жертва терроризма», какую помощь должно оказывать государство пострадавшим от теракта. На следующий день рассматривалось отношение закона к заложникам и роль гражданского общества в отношении пострадавших от теракта. Синхронный перевод велся на шести языках: русском, английском, немецком, испанском, итальянском, французском.
Каждая делегация — и правительственная, и неправительственная — говорили об интересах пострадавших.
 — Я считаю, что наше участие в конференции — это большое достижение. Наконец-то о существовании нашей организации «Норд-Ост» и о наших проблемах узнали на таком высоком уровне,— рассказывает Светлана Губарева.— Смысл нашей деятельности в том, чтобы привлечь к проблемам людей, пострадавших от терактов в России, внимание мировой общественности. Без помощи мирового сообщества нам не повернуть российское правительство лицом к нашим проблемам, потому что оно упорно уходит от них. А последний принятый закон, который начал действовать в России с 1 января 2007 года, вообще оставил нас за бортом жизни. Права и интересы пострадавших от уже случившихся терактов в нем никак не учитываются. Я уж не говорю о той статье закона, в которой говорится, что возмещение морального вреда перекладывается на плечи террористов….
Закончилась конференция еще одним скандалом. На этот раз в центре его оказались именно «норд-остовцы» вместе с несколькими другими представителями «неофициальной» российской делегации. После докладов, в которых звучали те самые цифры, вызвавшие всеобщий интерес, выступил руководитель официальной российской делегации Владимир Титоренко. И с ходу обвинил объединение «Норд-Ост» в том, что оно «неспособно к дискуссии и позволяет себе выступать против государства и власти».
После этих слов делегация «Норд-Ост» в знак протеста ушла из зала заседаний.
 — Мы его даже не дослушали. Как только Титоренко сказал, что организаторам встреч надо лучше подходить к подбору участников, я сразу поняла — речь пойдет о нас. И дальше он заявил, что мы, мол, не можем вести диалог и вообще против государства, оказывается, выступаем,— восклицает Светлана Николаевна.— Возмущение было настолько сильным, что мы все поднялись и ушли. На выходе отдали председательствующему записку. Объяснили в ней, что невозможно слушать такую беспрецедентную ложь, что мы выражаем свое уважение всем остальным участникам конференции, но вынуждены покинуть зал. У нас не было возможности сказать, что господин Титаренко лжет, поэтому это был единственный способ выразить протест. Участники конференции слышали наши речи и понимали, что мы не выступаем против государства. Нас никто не остановил, но у меня сложилось такое ощущение, что присутствующие одобряют наш поступок. Заявление члена правительственной делегации РФ продемонстрировало именно то, как к нам относятся в России,— с нами точно так же высокомерно разговаривают, не желают вести диалог, не желают выполнять законные требования. Поэтому я надеюсь, что поведение г-на Титоренко дало представление о жизни пострадавших от терактов в России. И международное сообщество поймет, что наши проблемы действительно очень серьезны. Но на этом конфликт не закончился — 20 сентября на заседании постоянной комиссии ОБСЕ представитель РФ г-н Бородавкин в своем заявлении высказался по поводу нашего участия: «Мы знаем, как БДИПЧ (бюро демократических институтов и прав человека ОБСЕ) подобрало определенные НПО для участия во встрече высокого уровня по жертвам терроризма. Я не оговорился: именно подобрало, оплатило и даже дало инструкции к выступлениям. Такое участие НПО является не независимым, а заказным». А ведь на этой конференции мы не сказали ничего нового для представителей власти — мы об этом уже почти 5 лет говорим, но нас не хотят слышать! Есть предположение, что теперь они будут искать повод, чтобы закрыть нашу организацию.
Кстати, на эту встречу приезжала и официальная казахстанская делегация. Она включала в себя девять человек, причем почти половина из них — представители силовых структур — МВД и КНБ. В числе докладчиков представителей нашей страны не было. Ведь, к счастью, мы можем позволить себе в этом случае быть просто слушателями.
 — Представителям нашей делегации и рассказывать-то нечего, поскольку терактов в Казахстане еще не было (пусть их и не будет никогда), пострадавших от терактов за пределами страны по пальцам пересчитать можно, опыта оказания им помощи нет. Конечно, было бы нелишним взять на вооружение мировой опыт и что-то в законодательстве изменить на всякий случай.
Венская конференция была первой встречей столь высокого уровня, посвященная проблемам людей, на себе испытавших все ужасы терроризма. Каким будет итог этой встречи, станет известно после того, как организатор — ОБСЕ — изучит все материалы. И Светлана Губарева надеется, что итоговое решение все же изменит положение пострадавших от терактов в России.
 — Конечно, такие решения обычно носят обтекаемый характер,— подчеркивает она в завершение нашего разговора.— Оно должно быть таким, чтобы все страны согласились с ним. Поэтому, скорее всего, в результате получится некоторый свод общих рекомендаций.
Но даже эти рекомендации могут дать надежду, что государство вспомнит о тех, кто пережил захват Театрального центра, взрывы в Волгодонске, кошмар в Беслане, что оно позаботится о семьях тех, кто погиб от рук террористов.
Кстати, такую же встречу, посвященную проблемам жертв терактов, планирует провести ООН в 2008 году.

P. S. Выступления участников Венской встречи можно прочитать на сайте www.nord-ost.org в разделе «Правосудие, материалы международных встреч».