Я безмерно благодарна всем работникам Посольства Республики Казахстан в Москве за оказанную помощь, за поддержку и внимание, сострадание.
Много правильных слов за это время было сказано о поддержке и всесторонней помощи пострадавшим от теракта, о необходимости борьбы с терроризмом. Что же происходило на самом деле?

Около двух месяцев я провела в больницах города Москвы. Предприятие, на котором я работала, оплатило больничный лист исходя из 10-кратного минимального расчетного показателя (что ощутимо меньше моего среднемесячного заработка), словно не при форс-мажорных обстоятельствах был нанесен ущерб моему здоровью, а как будто по неосмотрительности промочила ноги и заболела.

Узнав о том, что мы находимся среди заложников, моя сестра Ищенко Р. Н. вылетела в Москву 26.10.2002 г. Изначально администрация г. Караганды пообещала оплатить поездку. Вернувшись после похорон моей дочери Летяго Александры, сестра обратилась в Акимат за обещанной помощью. Чиновник отказал ей на том основании, что она не приходится мне близкой родственницей, поскольку не является матерью (мои родители умерли около 10 лет назад). На ее вопрос об оказании обещанной Вами, Нурсултан Абишевич, помощи мне как бывшей заложнице, последовал ответ — все сделано Посольством Казахстана в Москве, остальное пусть требует от России.

Мое заявление с просьбой об оказании помощи к г. Г. М. Презенту, исполнительному директору УД «Испат Кармет», сотрудницей которого я являлась, осталось безответным.

Расследование, проводимое спецслужбами Казахстана, свелось к прослушиванию телефонных разговоров и выяснению моего прошлого. Сотрудники КНБ ходили по соседям, интересуясь моим моральным обликом, приравнивая меня не то к проституткам, не то к террористкам.

Я обращалась в Министерство иностранных дел Республики Казахстан с вопросом о проведении расследования — меня гоняли по кабинетам и в конце концов рекомендовали предъявить иск к Правительству России в Москве.

Я пыталась приступить к работе, но из-за физического и психологического состояния была вынуждена уволиться.

При расследовании теракта на Дубровке правительство России не пытается хоть как-то обеспечить видимость соблюдения законности. Очевидны преступная халатность российских спецслужб, виновных в допущении захвата заложников, и халатность в организации специальной операции по их освобождению, в первую очередь эвакуации и оказании первой медицинской помощи заложникам, но уголовные дела по этому поводу не возбуждаются уже более года.

У моей дочери отняли главное право – право на жизнь, а у меня – смысл жизни, счастье, здоровье, надежды на счастливую старость. Саша погибла на территории соседнего государства не от пули террористов и не от взрывной волны, а от воздействия химического оружия, примененного спецслужбами России в ходе проведения штурма.

Как могло случиться, что спецслужбы России в центре столицы беспрепятственно пропустили террористов в здание театра? Кто был организатором этого теракта и кто финансировал его?

Почему решение о начале штурма с применением газа было принято российскими властями в тот момент, когда наметились реальные возможности освобождения заложников? Насколько правомерно использование спецслужбами наркотических веществ в этой ситуации?

Почему причиной летального исхода погибших по заключению судебно-медицинской экспертизы явились «совокупность факторов»: отсутствие воды (грубая ложь!) и пищи, стресс, серьезные хронические заболевания заложников и «длительное неудобное положение», а «спецсредство» как источник поражения всерьез не рассматривается («имеет лишь опосредованную связь со смертью»), и не ставится перед экспертами вопрос об определении его присутствия у погибших?

О какой «безвредности» газа говорит г. Путин В. В., когда применение данного препарата влечет, согласно фармакологическому заключению специалистов, нарушение работы печени, почек, легких, а также токсический гепатит и с большой вероятностью вызывает летальный исход, если немедленно не ввести противоядие?

Почему при проведении спецоперации не было организовано оказание доврачебной помощи заложникам, что привело к гибели 130 человек?

Почему все без исключения террористы, которые могли дать показания об организаторах теракта, были убиты спящими, когда они не могли оказывать сопротивление, а не арестованы для проведения расследования?

Почему ни один из террористов не привел в действие взрывное устройство, несмотря на то, что усыпляющее действие газа длилось не менее 10 минут? Была ли вообще взрывчатка в театре?

Почему российские власти скрыли существование участвовавшего в захвате театра Ханпаша Теркибаева, который оказался агентом ФСБ России, и после того как его имя стало известно, погиб в автомобильной катастрофе?

Это лишь часть вопросов, на которые я хочу и имею право получить ответы.

16 июля этого года моей дочери должно было бы исполниться 15 лет, но ей ВСЕГДА БУДЕТ ТОЛЬКО ТРИНАДЦАТЬ. Кто в этом виноват? Кто за это должен ответить? Будет ли Республика Казахстан предпринимать какие-то действия по факту гибели гражданки Казахстана Александры Летяго? Будет ли мое Государство защищать мои права и интересы?