Родился 2 июля 1967 года в г. Кривой Рог. Мама – учительница музыки. Закончил музыкальное училище в г. Черновцы. Служил в Советской Армии, в Нагорном Карабахе (1987-1989). Затем поступил в Институт имени Гнесиных в класс Владимира Тонхи. В классе квартета занимался у Валентина Берлинского.

После окончания института работал концертмейстером группы виолончелей в камерном оркестре «Времена Года», помощником концертмейстера в оркестре «Российская Камерата», в оркестре Баховского центра.

Александра Чаплыгина, жена Евгения,— скрипачка, часто работала вместе с ним. И двадцать третьего октября тоже было так.

Наверное, это уже становится закономерностью, что судьба не балует своих талантливых детей. Но когда злой рок заносит руку над жизнью таких ярких личностей, каким был Женя — это уже чересчур…

Женя был одним из самых ярких моих учеников. То, что сделал этот парнишка за четыре года обучения, не поддается никакой характеристике. Вырасти из неумелого, зажатого, закомплексованного ребенка в личность творческую, думающую…А ведь ему ох как не легко все давалось в этой жизни. Рос он в учительской семье с братом, мама их воспитывала сама. Но она отдала ему всю свою любовь, вложила в него всю душу. (Маму тоже забрал за собой Норд-Ост вскоре после гибели сына)…

Помню, когда на четвертом курсе училища мы поехали на прослушивание во Львовскую консерваторию к профессору Колесе, и назвали  репертуар, привезенный для показа, нас восприняли очень скептически. Но когда отыграли, ее иронию вытеснило удивление. Вот тогда она порекомендовала ему ехать поступать в Москву. Но уже тогда злая рука судьбы была занесена над ним — надо было уходить в армию. Председатель государственной комиссии, который принимал выпускные экзамены в училище ходил в военкомат за отсрочкой — но тщетно.

А служить он попадает не мало не много, а сразу в горячую точку — в Нагорный Карабах. Эти два года своей службы он не любил вспоминать. В письмах был очень лаконичным, и только намного позже обмолвился, что был ранен в ногу, и что значила для музыканта двухлетняя служба в артиллерийском полку. Это была первая отметина, которую оставил Кавказ на его жизни, другая, в Норд-Осте — оказалась смертельной…

Как тяжело было ему садиться после армии за инструмент, могут понять только музыканты. Но уже через год Женя становится студентом Гнесинки. Далее — блестящие успехи. Женя считался одним из лучших молодых виолончелистов Москвы. Мы с ним постоянно встречались во время его приездов домой в Черновцы.

Это уже был успешный молодой человек, у которого было любимое дело, любимая жена, тоже музыкант, которая прошла вместе с ним все круги ада на Дубровке, и, вопреки всему выжила. Он с большим интересом рассказывал о своей работе, и, в частности, об оркестре мюзикла, о жестком конкурсном отборе, который он прошел, чтобы попасть туда. Лучше бы он не прошел тот конкурс.

Сейчас, вспоминая его последний приезд домой, наши задушевные разговоры, я анализирую, и вижу, что Женя как будто бы обрезал все концы, доводил до окончания все дела — подарил училищу свою фонотеку, библиотеку, которую собирала семья годами, успел даже перевезти маму поближе к старшему сыну в Вышгород под Киевом.

Это был увлеченный человек, и круг его увлечений был очень широким. Любил он горы, и всегда, во время своих приездов домой выбирался в Карпаты, брал с собой жену Сашу, сам ходил на Говерлу. Он подарил мне альбом своих фотографий, которые привозил из этих походов. Это взгляд человека, умеющего видеть в этой жизни прекрасное.

Вот таким он остался в памяти нашей семьи, для которой был очень близким человеком — высоким, красивым, всегда улыбающимся. Но больше не приедет, не позвонит.

Кадюк Игорь, преподаватель Евгения Кочата по классу виолончели

У Евгения Дмитриевича так все и было: и лицо, и душа, достоинство… ВСЕ!

Светлая, яркая личность с  невероятной  харизмой и  чувством юмора, он излучал тепло и энергию, которые, как магнит, притягивали к нему музыкантов. Его коммуникабельность и оптимизм, увлеченность создавали в оркестре атмосферу уверенности и надежности: с ним было всегда комфортно. Оркестр – сложный организм, у каждого исполнителя своя функция, обеспечивающая его жизнедеятельность. Евгений Дмитриевич был душой оркестра: ему великолепно удавалось сочетать терпимость и требовательность на репетициях с трогательной заботой и добротой к своим коллегам.

Мир музыки был его средой обитания, его кислородом. Он дышал ею, воспринимая ее как волшебный подарок природы, которым старался поделиться со слушателями. «Талант от Бога» — это о Евгении Дмитриевиче. Исполнение им сольных партий в концертах завораживало, виртуозность его игры вызывала неповторимое наслаждение. С первыми звуками музыки происходило единение исполнителя и слушателей, исчезали расстояния, стирались границы между сценой и концертным залом — зрители мгновенно погружались в чудесную страну, где «волшебная виолончель то надрывно-весело, то тревожно-нежно» рассказывала о красоте и радости жизни, о вечных истинах — любви, сострадании, самопожертвовании.

Музыкальная одаренность Евгения Дмитриевича не ограничивалась талантливым исполнением известных произведений, он создавал свои аранжировки, сделал несколько интересных инструментальных обработок джазовых произведений. Женя  мечтал о собственном квартете, готовил репертуар…

26 октября  2002 года стал траурным днем для нашего оркестра «Времена года». В этот день мы осиротели: в самом начале пути оборвалась жизнь Евгения Дмитриевича, надежного друга, с которым можно «в разведку», и прекрасного музыканта, кто щедро дарил слушателям «чудесные мгновения видений чистой красоты».

Низкий поклон Вам, Евгении Дмитриевич… Светлая память Светлому Человеку!  Мы помним!