|
 Радио «Эхо Москвы»
Е. АЛЬБАЦ: Добрый вечер, 18 часов 15 минут, 24 секунды, в эфире радиостанция «Эхо Москвы», мы вещаем на частоте 91,2 FM. Нас можно слушать также по Интернету, правда, в последние недели с этим как-то плохо. Я, Евгения Альбац, со мною мои коллеги, журналисты и правозащитники, и говорить мы сегодня будем об Анне Политковской, которую вчера около пяти часов вечера убили в собственном доме выстрелом в грудь и контрольным выстрелом в голову. Но прежде чем мы начнем говорить об Анне и о версиях ее убийства, я хочу выразить самые глубокие соболезнования близким Ани, ее детям, ее сестре, маме, всем, кто ее любил, для кого эта потерю никогда и ничем невозможно восполнить.
Я приношу свои соболезнования Аниным коллегам и по «Общей газете», и по «Новой газете», где она работала в последние годы, мои соболезнования нашему с Аней курсу – выпуску факультета журналистики МГУ 1980 года, Аниной 16-й группе. Аня была сложным человеком, трудным для многих, абсолютно честным, начисто лишенным конъюнктурности, и любившей и не слишком уважавшей политику и политиков, она была человеком, совершенно уверенным в правоте того дела, которое она делает, делала. Она занималась той журналистикой, журналистикой расследования, которая требует особой упертости, особого характера, способности довести расследование до конца, эта журналистика всегда затратна – расходы и финансовые, и временные, расходы, которые никогда, никем и никакими гонорарами не покрываются. Эта журналистика всегда трудна, в том числе и потому, что расследования трудно публиковать, эта журналистика не делает общение с окружающими людьми простым и легким, потому что она требует фантастической, фанатичной упертости, такой, когда даже угроза убийства, смерти не может остановить расследование. Анна Политковская занималась именно такой журналистикой, она защищала униженных и оскорбленных, это называется адвокатская журналистика, которой испокон веков славилась российская пресса – в царские времена, в редкие минуты оттепели советского времени и во времена новороссийские. И эта журналистика тоже не приносит ни денег, ни любви публики, но именно она создает честь профессии, для Ани это был абсолют, она всегда становилась на сторону тех, кто страдал и страдает. Со мной сегодня в студии Елена Рыковцева, журналист радио «Свобода».
Е. РЫКОВЦЕВА: Здравствуйте.
Е. АЛЬБАЦ: Вячеслав Измайлов, военный обозреватель «Новой газеты».
В. ИЗМАЙЛОВ: Добрый вечер.
Е. АЛЬБАЦ: И Александр Черкасов, член правления правозащитного общества «Мемориал».
А. ЧЕРКАСОВ: Добрый вечер.
Е. АЛЬБАЦ: Должен был приехать и главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, но его вызвали к пяти часам к следователю, так что если он успеет, то подойдет к концу передачи, нет, значит нет, поскольку конечно, следователь, который занимается поиском убийц Ани, сегодня, безусловно, имеет приоритет. Я напоминаю, что наш эфирный пейджер 7256633, код Москвы 495, код России 7, это уже телефоны прямого эфира, для Москвы телефон – 7839025, для регионов и заграницы – 7839026. звукорежиссер в студии, который мне сегодня помогает – Наталья Якушева. Мы журналисты, мы обязаны занимается профессией, даже тогда, когда заниматься ею совсем не хочется, мы обязаны искать информацию, искать версии, в том числе и в первую очередь того, что произошло вчера. За сутки, прошедшие после убийства Ани, появился целый ряд версий – наиболее часто упоминаемая – версия, связанная с последним расследованием, которое Аня вела и собиралась публиковать в «Новой газете», расследованием пыток и убийств в Чечне, учиняемых с санкции и с участием, как она считала, президента Чечни Рамзана Кадырова. Вячеслав Измайлов, у меня к вам первый вопрос – что вы знаете об этом?
В. ИЗМАЙЛОВ: Аня неоднократно писала об этом, это не первая публикация о пытках в Чечне и со стороны Кадырова и кадыровцев, такие публикации были и ранее, я не считаю, что это послужило причиной и поводом к ее убийству, просто это надо рассматривать как одну из версий убийства. А вообще, как я полагаю, их четыре основных, и так как Аня говорила и писала и разоблачала тех людей в погонах, которые занимались несудебными расправами в Чечне и прежде всего, со стороны ФСБ и ГРУ, то место эта могла быть, и не просто месть. Человек делал это на протяжении семи лет, и его нельзя было уговорить, засудить, я имею в виду Аню, поэтому с ней можно было расправиться только таким путем, тем более прецеденты подобные, подтверждающие эту версию, были. Если вспомнить 2001-й год, 21 февраля, помните, как мы все Аню искали, тогда и Саша подключался, тогда в Хатуни она пропала в 45-м полку, приехала туда, чтобы оказать помощь местным жителям, у которых пропали родственники, и она обнаружила там ямы, в которых держат людей, и сама оказалась заложницей, три дня она там сидела, просто чудом мы вовремя узнали и чудом удалось ее спасти, а ее тогда ставили к стенке и имитировали расстрел, над ней издевались, и когда ее удалось спасти, она говорила, что с ней могли сделать все, что угодно, а там были именно офицеры ГРУ и ФСБ. Поэтому эта версия для меня одна из основных.
Е. АЛЬБАЦ: Вячеслав, если можно, мы обязательно еще вернемся к этой версии, она у меня тоже здесь записана, я все-таки хотела вернуться, поскольку очень много в частности в Интернете появляется и догадок, и сопоставлений фактов, и то, что Аня дала интервью, мы сейчас спросим об этом Елену Рыковцеву, радиостанции «Свобода» за сутки до убийства, и то, что готовится судебное разбирательство, в котором вроде бы участником может стать господин Кадыров, и то, что Аня готовилась выступать свидетелем на этом процессе. Вам представляется насколько вероятной эта версия, и второй, Вячеслав, если можно, вопрос – тот материал, который Аня должна была переслать в газету, что-то осталось? Потому что очень много на пейджер, на сайт передачи пришло вопросов, что свидетели изъяли твердый диск ее домашнего компьютера, опечатали ее офис в редакции «Новой газеты», увезены две коробки с документами, и люди, естественным образом, волнуются, что пропадут те материалы, которые Аня собирала.
В. ИЗМАЙЛОВ: Я общался вчера со следователями, там было четыре группы из правоохранительных органов – из московской прокуратуры, из прокуратуры Центрального округа Москвы, из УБОПа, из МУРа. Это молодые ребята, но настроенные действительно серьезно, с каждым из них я пообщался, их было семь человек в «Новой газете», они настроены действительно помочь и раскрыть дело.
Е. АЛЬБАЦ: Мы не сомневаемся. Слава, у меня вопрос конкретный – материал, который Аня собиралась публиковать в номере, который выйдет уже без нее, с ее портретом с траурной лентой…
В. ИЗМАЙЛОВ: Я сразу говорю, что до газеты он не дошел, к сожалению. Возможно, он был в ее домашнем компьютере, компьютер изъят, но я уверен, что материал не пропадет, если он там есть.
Е. АЛЬБАЦ: Хорошо, теперь я хочу Елену Рыковцеву спросить – насколько я понимаю и прочитала, Аня у вас в эфире за сутки до убийства говорила как раз о разбирательствам в отношении Рамзана Кадырова по пыткам и убийствам в Чечне. Скажите, вот что Аня, ведь вы, наверное, говорили до эфира и после эфира, как это обычно бывает, сейчас, когда эта информация не может уже нанести ей больше вреда, чем уже случился, что вы об этом знаете, что Аня сама об этом говорила?
Е. РЫКОВЦЕВА: Нет, конечно, до эфира Аня ничего этого не говорила, она в эфир-то согласилась пойти, не смотря на свою тяжелейшую семейную ситуацию, только потому, что ее беспокоило то, что журналисты, которые раньше критически относились к режиму Кадырова, теперь стали более терпимыми и восторженными, и она переживала, что эта стройка, которая там действительно идет и вот эти благотворительные акции, которые Кадыров там устраивает, они застилают все эти пытки, то, что она считала самым важным, поэтому она, считая, что в этом эфире может оказаться единственной, кто сохранил однозначную позицию, поэтому согласилась прийти. То есть она до конца считала, что она придет физически, а в последний момент у мамы все-таки случился инфаркт в дополнение к операции, и она смогла быть только по телефону из больницы, и ничего она, конечно, не говорила про какие-то детали. Что касается деталей, ведь самое во всем этом…
Е. АЛЬБАЦ: Что она говорила, Лен?
Е. РЫКОВЦЕВА: Понимаете, она сказала, что, мы еще переглянулись, она сказала, что у нее на столе лежат фотографии изуродованных трупов. Вот объясните, где эти фотографии? Я понимаю, что речь идет об ее домашнем столе, то есть тот, который недоступен редакции «Новой газеты», никаких фотографий в редакции нет. Вы поймите, она дома работала, она писала текст дома. Все, что у нее было – это домашний компьютер, это самое главное сейчас – что было в этом домашнем компьютере и что было на этом домашнем столе. Это то, что она сказала, что у нее все это есть. Вы же только что сказали, цитата у нас с вами одна и та же – что она идет свидетелем по делу, а Кадыров может выступить еще в какой-то роли. Вот все, что она сказала, ничего дополнительного у меня нет, конечно, здесь. А вот вернет ли следствие эти фотографии и в каком виде, и получит ли редакция текст, это, конечно, остается вопросом.
Е. АЛЬБАЦ: Спасибо, Лен. Александр Черкасов, еще одна версия, тоже, кстати, предложенная «Новой газетой», вчера это появилось на сайте «Новой газеты», появилась она там, где разместили портрет Ани. Заключается она в том, что убийство Ани – это, собственно, провокация, направленная против Рамзана Кадырова, то есть совершенно другая сторона. Вот одна версия, что некие люди из окружения премьер-министра Чечни могли заказать это убийство, вторая версия – что это провокация против самого Кадырова. Известно, что Кадыров выдавил из Чечни немало силовиков, которые, понятно, потеряли там большие деньги, нефтяной бизнес, бизнес оружейный, выдавил он оттуда и немало чекистов, ФСБшников. Известно, что съемку Кадырова в бане, где он занимается сексуальными развлечениями, сделали судя по всему, сотрудники ФСБ на мобильный телефон, возможно, они делали еще какие-то съемки, которые не придадут большего авторитета молодого премьер-министра Чечни. И вот «Новая газета» предполагает, что убийство Ани это провокация против Кадырова. Что вы скажете по этому поводу?
А. ЧЕРКАСОВ: Знаете, я не большой специалист в таких сложных версиях, это все для романов в ярких обложках. Вспомним, что Ане уже угрожали, угрожали по-простому, угрожал кадет Лапин, который сейчас сидит, единственный, который сейчас сидит за похищение человека.
Е. АЛЬБАЦ: Из хантымансийского ОМОНа, да?
А. ЧЕРКАСОВ: Да, из судебного отряда милиции из Нижневартовска, это единственный человек, которого посадили за похищение и пытки людей, посадили его потому, что «Новая газета» взялась защищать своего сотрудника, которому он угрожал, иначе, как и по другим тысяча уголовных дел, мы бы тут имели полную безнаказанность. Дело в том, что если мы возьмем десятки статей, написанных Аней и опубликованных за последний год, мы увидим там фигурантом, которые вполне могли бы стать фигурантами этого уголовного дела, потому что каждый раз она кого-то задевала – ФСБ, ГРУ, а тот же Лапин, например, простой милиционер, и вообще, отнюдь не какие-то монстры с рогами и копытами пытали и исчезали людей, а обычные милиционеры, ФСБшники.
Е. АЛЬБАЦ: И что, у обычного милиционера есть деньги, чтобы организовать убийство? Следователи говорят, что убийство было подготовлено, что за Аней следили, следили от магазина, что работал профессионал, что оставил там оружие убийства, произвел контрольный выстрел в голову…
А. ЧЕРКАСОВ: Как профессионалы, организующие похищения и убийство людей, профессионалы, ведущие террор в Чечне, который Аня и расследовала, выступают отнюдь не как какие-то марсиане, а обычные сотрудники российских силовых структур.
Е. АЛЬБАЦ: Но это разные вещи – одно дело провести зачистку в селе, а совсем другое – в центре Москвы произвести убийство.
А. ЧЕРКАСОВ: Уже несколько лет не зачисток – приезжают за конкретным человеком, его увозят или убивают. Это ничем не отличается от Москвы, Чечня сегодня – это такая же часть Российской Федерации, так что для таких сложных версий – спросите кого-нибудь другого, я бы искал что-то более простое. Другое дело, что здесь просто какие-то страшные совпадения.
Е. АЛЬБАЦ: Мы, к сожалению, сейчас должны прерваться на новости, мы вернемся в студию сразу после новостей на «Эхе».
/новости/
Е. АЛЬБАЦ: Здравствуйте еще раз, это «Эхо Москвы», у микрофона Евгения Альбац, сейчас 18 часов 34 минуты, напоминаю вам, что мы вещаем на частоте 91,2 FM. Со мной в студии Елена Рыковцева, радио «Свобода», Александр Черкасов, «Мемориал» и Вячеслав Измайлов, «Новая газета». И мы говорим о версиях убийства Анны Политковской. Тут некоторое количество подонков присылают разное на пейджер, хочу сказать Сергею из Москвы – парень, пойди душ прими, охолонись, если ты полагаешь, что это обыкновенное убийство – кому-то задолжала денег – ты не знаешь, как она жила, ты не знаешь, что у нее не было денег, и, как минимум, заткнись сейчас, пока ее не похоронили, я хочу всем посоветовать, кто мне на пейджер отправляет эту парашу, замолчите. Дайте ее похоронить, и гадости свои держите при себе, вы не знаете этой работы, вы не знаете, на что она шла, вы не знаете, что она пережила и как ей удалось выжить.
Е. РЫКОВЦЕВА: Жень, спокойнее, не обращайте внимания, в самом деле.
Е. АЛЬБАЦ: Нет, я обращаю, лена, на это внимание, потому что есть простое нравственное чувство.
Е. РЫКОВЦЕВА: Просто он один, а нормальных слушателей у вас больше, ну согласитесь, что их больше.
Е. АЛЬБАЦ: Простое и элементарное нравственное чувство, которое не должно позволять людям гадости, пока человека не похоронили, это просто, для этого не надо быть ни демократом, ни революционером.
Е. РЫКОВЦЕВА: Но, может быть, лучше просто его не заметить.
Е. АЛЬБАЦ: Если бы в нашем отечестве это элементарное нравственное чувство работало, у нас бы, наверное, так легко не убивали, Лена, поэтому говорить мы будем об этом на «Эхе Москвы». Возвращаясь к…
Е. РЫКОВЦЕВА: Главное, чтобы он вас понял, вот в чем дело.
Е. АЛЬБАЦ: Вы знаете, если человек сел за компьютер и написал то, что я вижу, и он не один, поверьте мне, у меня такая параша сейчас на экране.
Е. РЫКОВЦЕВА: Не знаю, я читала ваш сайт, и масса теплых откликов, огромное количество людей написало теплые слова об Ане. Поэтому я просто огорчаюсь, что один какой-то человек написал, или два, а эти слова начинают заслонять. Лучше, может быть, к добрым словам обратиться? Просто совет.
Е. АЛЬБАЦ: Итак, за пределами эфира, спасибо, Лена, или в вашем эфире. У меня вопрос к Вячеславу Измайлову и Александру Черкасову. Александр говорит о том, что не надо особо сложных версий, что есть целый ряд людей в погонах, которые служили в Чечне, совершили там преступления, Аня об этом писала, и это месть. Слав, вы говорили о том, что она много писала о разных ФСБшниках и ГРУшниках, у которых тоже есть основания, ну понятно, что ненавидеть, но все-таки чтобы пойти на убийство, нужен очень сильный мотив. Вот не могли бы вы как-то аргументировать свои версии? Слав, вот вы слышали, что говорил сейчас Александр Черкасов, что вы думает по этому поводу?
В. ИЗМАЙЛОВ: Я не могу не согласиться с Сашей, это действительно одна из версий, потому что те отмороженные, типа капитана Лапина, который не просто совершал убийства людей в Чечне, но и позволил себе через Интернет выйти с угрозами в отношении Анны, но так засветился один Лапин, а она работала по десяткам таких, как Лапин, и разоблачала их, которые не засветились в Интернете, но которые тоже готовы были с ней расправиться. Поэтому это тоже одна из версий – те люди, которые сами могли с ней расправиться, но вот есть еще одна версия…
Е. АЛЬБАЦ: То есть вас тоже не смущает, что это продуманное убийство, что оно произошло в центре Москвы, что человека-непрофессионала могли легко задержать?
В. ИЗМАЙЛОВ: Это надо тоже рассматривать, как одну из версий, тем более Аня продолжала свою деятельность семь лет, и они следили за ней все это время, и она семь лет их доставала, поэтому они тоже готовились и понимали, что это непросто сделать, ведь был период, когда Аню приходилось охранять, «Новая газета» нанимала охрану и пыталась это сделать.
Е. АЛЬБАЦ: Именно когда пошли угрозы от этого кадета?
В. ИЗМАЙЛОВ: Да-да.
Е. АЛЬБАЦ: Лен, а что вы думаете по поводу этой версии?
Е. РЫКОВЦЕВА: Вы знаете, я думала, сразу, когда это случилось, ну, у меня был абсолютный шок, когда это случилось, так близко, вы сами, Женя, сказали, что слишком близко, и была, беру грех на душу, мысль, что какой-то отморозок, не сам Рамзан, но какой-то обожатель и поклонник, для которого это духовный идол и не знаю кто, так вот решил сделать ему такой подарок. Потом я подумала, что надо быть абсолютно сумасшедшим, чтобы вот такие вещи увязать с Рамзаном, чтобы его подставить, грубо говоря, и это нужно вообще ничего не соображать, потому что действительно слишком быстро. Это похоже на провокацию, но на провокацию двойную, потому что убили в день рождения Путина, и мир встал на уши. Я не знаю, мне кажется, у нас в России как-то тихо, а там гораздо громче, там просто 24 часа в сутки говорят об этом, причем первой новостью, а сегодня вы смотрите «Вести» в два часа дня, и там это уже не первая новость, а первая новость – это эти выборы в Свердловске, на которые полтора человека пришло. А мир встал на уши, Путину, который все время озирается на Запад, это нужно в день рождения? Конечно, это не нужно. То есть это не нужно ни Рамзану Кадырову, потому что слишком близко, это не нужно Путину, а эти люди между собой завязаны, ведь Рамзан никто без Путина, а Путин тоже никто без него, потому что у него тоже рушится Чечня, если там Рамзан не будет разбираться со своими, что он там сделает в Чечне без него? Это провокация, которая может быть направлена против двух человек, и против третьего – и убирается Аня, которая неудобна всем этим людям, и портится, отравляется жизнь Путину и Рамзану Кадырову. Вы знаете, Жень, я конечно не политик и не аналитик, но ведь есть же еще третья сила в этой стране, есть так называемый силовой блок, силовое крыло, и все время же идут разговоры, что силовое крыло это думает о власти, о том, что будет после 2008 года. И у него нет своего кандидата, и Путин в двадцать пятый раз заявляет, что он не пойдет, хотя они рассчитывают, что он пойдет, потому что тогда они сохранили бы все, что у них есть. Нужно же это тоже просчитывать, такие вот варианты.
Е. АЛЬБАЦ: И?
Е. РЫКОВЦЕВА: И этому силовому крылу тоже не нужна Политковская со своей принципиальностью, сдалась она им. Что и?
Е. АЛЬБАЦ: А зачем силовому крылу убивать?
Е. РЫКОВЦЕВА: Посмотрите, так я же говорю – отравить жизнь Путину, Кадырову и убрать неудобного журналиста. И получается, что самое страшно в ее убийстве, лично для меня так, вот мы все время говорим, общим местом уже стало, что «поле зачищено», так они мало того что все наше поле информационное зачистили, они же все эти остаточки по одному просто срезают, ведь Аня торчала таким вот колом – ее же срезали, и кто же встанет вместо нее? Да никто не сделает того, что она делала, ни один человек на это не способен, абсолютно. Вот есть одна радиостанция, у которой, не дай бог, поменяют главного редактора, Жень, вы знаете, что это за радиостанция, и что дальше будет? Кто справится с ними со всеми?
Е. АЛЬБАЦ: Будет работать радио в Интернете.
Е. РЫКОВЦЕВА: Да, и это легко.
Е. АЛЬБАЦ: Все-таки я хочу спросить Славу и Александра. Действительно, гуляет такая версия по Интернету, что силовики, которые не хотят допустить ухода Путина, разыгрывают сценарий, чтобы начать истерию за пределами страны, убирают в России журналистов, находящихся в оппозиции к Кремлю и к силовикам, и что, дескать, это вызовет потребность, заставит Путина остаться на третий срок. Вам кажется это реальным?
А. ЧЕРКАСОВ: Вы знаете, есть такое правило, которого я придерживаюсь, хотя, может быть, я не аналитик,— не искать смысла там, куда его сам не клал. В стране несколько лет идет террор. На Кавказе идет массовый террор, убиты десятки тысяч человек, тысячи человек исчезли, и это делают не марсиане – людей, которые говорят на нашем же, русском языке, убивают наши же простые силовики. И Аня все время об этом писала, возможных заинтересованных лиц, возможных участников и соучастников слишком много, и мне кажется, что это более реальная вещь, нежели какие-то политические конструкции. Мы можем этими политическими конструкциями заслонить от себя одну простую вещь – у нас в стране идет война, у нас в стране убивают людей, убивают в Чечне, убивают и в Москве. Москва от Чечни ничем не отделена.
Е. АЛЬБАЦ: Спасибо, Александр. Еще одна версия, которую высказал в эфире «Эха Москвы» Светлана Ганушкина, связана с тем, что Анна Политковская вела расследование о теракте в театре на Дубровке. Кстати, целый ряд слушателей, приславших свои вопросы, их очень много на сайте передачи в Интернете, вот в частности, врач из Москвы, Лариса Бережная пишет: «До сих пор удивляюсь, почему все молчат о количестве трупов в «Норд-Осте» и об отсутствии антидота. Возможно, Аня Политковская решила разобраться – что известно об этих ее исследованиях?» Слава, вам что-нибудь известно, что за исследование Аня вела по «Норд-Осту» и насколько возможно, как предполагают, что именно это расследование…
В. ИЗМАЙЛОВ: Все, что она вела по «Норд-Осту», она публиковала в «Новой газете», и для нее всегда была зеленая улица, то есть ее материалы никогда не задерживались, не застаивались, им всегда был зеленый свет. Все, что она думала по этому поводу, все, что она расследовала, все материалы публиковались. Я считаю, что Светлана Алексеевна Ганнушкина, я думаю, тоже могла склоняться к такой версии, потому что ее тоже это задело, что к убийству Анны Политковской могли быть причастны псевдопатриоты, фашисты, националисты, потому что то, чем занимался Геренко в Санкт-Петербурге, Аня тоже проводила подобную работу и могла стать жертвой этих людей.
Е. АЛЬБАЦ: Саш, у вас есть какие-то соображения по поводу «Норд-Оста»? что такое Аня нашла, что могло привести к ней киллера?
А. ЧЕРКАСОВ: Вы знаете, недавно мы с ней говорили о разных сюжетах – и о кавказских, и о московских, насколько я понимаю, никаких подвижек в этом деле, в том числе и в общественном расследовании в последнее время нет, и вряд ли здесь появилось что-то новое. Было бы хорошо, если б было какое-то расследование, за которое можно было бы опасаться, но увы, общественное расследование «Норд-Оста» стоит.
Е. АЛЬБАЦ: Игорь из Москвы спрашивает, согласны ли вы с мнением журналиста Пушкова, этот журналист работает на канале ТВЦ, что в убийстве Анны Политковской заинтересованы те, кто хочет сделать из нее мученицу, то есть либералы и зарубежные спецслужбы?
Е. РЫКОВЦЕВА: Можно я отвечу?
Е. АЛЬБАЦ: Сделайте одолжение.
Е. РЫКОВЦЕВА: Просто я примерно в том же направлении слышала такую версию, давайте исходить из законов абсолютно формальной логики – есть эти либералы, ну давайте скажем, товарищ Пушков, Березовский, чего вы там стесняетесь.
Е. АЛЬБАЦ: Нет, еще называют Невзина.
Е. РЫКОВЦЕВА: Хорошо. Вот они убирают Политковскую, и вот они испортили жизнь тому же Путину, но при этом, в отличие от тех, о которых я говорила и которым не нужна Политковская, этим-то Политковская нужна. Пусть они не работают вместе, они не в одной связке, но они вместе оппонируют режиму, и хорошо, они устраивают на четыре дня шум, поверьте, что в этой стране очень быстро шум утрясется, да его уже сейчас нет, мы уже об этом говорим – чего они добились? Они уничтожили единственное оппозиционное оружие, это единственный журналист, всерьез оппонирующий власти, они его уничтожают, добиваются шума на пять дней, на месяц за рубежом, и все. Зачем? То есть простой логики не выдерживает эта версия, на мой взгляд.
Е. АЛЬБАЦ: В Интернете появилась некая аналитическая записка некоего сотрудника ФСБ, естественно, это все «некое», на сайте одного из «щенков Павловского», в которой делается анализ и, по оперативной информации, написано в этой, якобы аналитической записке, Невзин просматривал год назад вариант, при котором убийство оппозиционного журналиста, например, Политковской, позволило бы дестабилизировать ситуацию в России, и тем самым начать здесь «оранжевую революцию».
Е. РЫКОВЦЕВА: Но они же знают, что этого не случится. Они телевизор смотрят, они видят, сколько человек приходит на митинг. Да, у вас по радио передавали, я слушаю «Эхо Москвы», что это самый большой, самый многочисленный митинг в последнее время по поводу чего-то. Господи, да сколько людей-то пришло? Две тысячи? И что, это «оранжевая революция»? они же не маленькие дети и понимают, сколько людей можно поднять в Москве по такому поводу. Мы уже посчитали, сколько.
Е. АЛЬБАЦ: Вячеслав Измайлов.
В. ИЗМАЙЛОВ: Абсолютно согласен с Леной, что это надуманная версия, и надумана она такими людьми, как Пушков, не случайно.
Е. АЛЬБАЦ: Ну хорошо, может быть, мы просто принадлежим к так называемым либеральным журналистам, а я думаю, что к тем журналистам, которые полагают факты и защиту обиженных и оскорбленных своей профессией, но действительно, можно предположить, что такой сложный заговор, изощренная логика, конспирологическая теория – убить Аню, на этом поднять оппозицию и на этой волне войти в Кремль, нет?
В. ИЗМАЙЛОВ: Зачем же? Мы же знаем о конкретных людях, которые угрожали Анне, и из спецслужб, и сам Кадыров, она же брала у него интервью в 2004 году, и после этого интервью она думала, что оттуда не вернется, и она говорила, что испытывала страх, когда находилась там, потому что эти могли сделать все, что угодно – мы в баню тебя поведем, мы то-то с тобой сделаем.
Е. АЛЬБАЦ: Это когда она интервью брала?
В. ИЗМАЙЛОВ: В 2004 году, да. Поэтому есть конкретные люди, которые ей угрожали,которых она боялась и от которых мы пытались ее уберечь, поэтому надуманные версии – это чушь.
Е. АЛЬБАЦ: То есть люди из ближайшего окружения Кадырова, вы говорите, в 2004 году угрожали ей?
В. ИЗМАЙЛОВ: Да, и не только Кадырова, она же писала о таких людях, как Ямадаев, Байсаров, поэтому вот это надо рассматривать и изучать, и мы, «Новая газета», пойдем именно по такому пути, который мы обозначили.
Е. АЛЬБАЦ: То есть вы будете искать людей, у которых был реальный мотив заставить Аню замолчать?
В. ИЗМАЙЛОВ: Да, безусловно, и которые пытались это сделать.
Е. АЛЬБАЦ: Еще одна версия, сформулированная студентом Москвы, Александром Суховым, он прислал нам на сайт, вот что он пишет: «У нас два типа журналистов – те, что давно легли под власть и не имеют права называться журналистами, и вторая группа – это по-настоящему принципиальные журналисты. К сожалению, последних осталось мало, и я боюсь, что власть нашла выход от них избавляться, сохранив лицо перед западом,— просто уничтожить, списав на заказное убийство, но не с тем заказчиком. Берегитесь, друзья, я очень за вас боюсь. Искрение соболезнования друзьям и родственникам и всей России – это величайшая трагедия для страны и величайшая победа для государства, для власти». Опять, кстати, он спрашивает, успела ли Аня перед хоть часть материалов в редакцию, «а то боюсь, что если жесткий диск в милицию взяли, то как бы оттуда не удалили все материалы». Довольно много на сайт пришло вопросов от людей, которые склонны думать, что у центральной власти, а не только у власти в Чечне были основания устранить Аню Политковскую. Вячеслав Измайлов.
В. ИЗМАЙЛОВ: На самом деле, многие ее поддерживали, и в Чечне после 2002 года она практически нелегально передвигалась, а кто ей помогал? Ей помогали порядочные российские военные, порядочные чеченские милиционеры, даже из села в село возили ее в багажнике автомобиля.
Е. АЛЬБАЦ: И переодетой.
В. ИЗМАЙЛОВ: Да, чтобы сохранить от подонков в погонах, поэтому и среди тех людей, которые ведут расследование, я с этими ребятами побеседовал, все-таки я верю, что это порядочные люди, и я уверен, что материалы Анины, если они там были, мы их найдем, они сохранятся.
Е. АЛЬБАЦ: Вячеслав, а можно я вас спрошу, а вот люди, которые занимались таинственным убийством Юрия Щекочихина, который, я напомню, занимался расследованием дела о «Трех китах», наверное, они тоже были порядочные? А люди, которые занимались убийством Галины Старовойтовой? А люди, которые занимались убийством Влада Листьева? А Димы Холодова? А Игоря Домникова? А Пола Хлебникова? Я уже не говорю, какие деньги там были.
В. ИЗМАЙЛОВ: Я скажу так, люди, которые занимались убийством Игоря Домникова, помогли нам найти истинных убийц. Единственный вопрос – хотя мы знаем заказчиков преступления, над убийцами сейчас идет суд в Казани, а заказчиков мы знаем и называем их в газете поименно, и я думаю, что наша основная цель в этом суде – чтобы заказчики тоже понесли наказание, хотя это будет очень непросто.
А. ЧЕРКАСОВ: Слава, вы оптимист.
В. ИЗМАЙЛОВ: Да, а что касается Юрия Щекочихина, то кроме как «Новая газета», наши правоохранительные органы не считали это убийством, они не занимались.
Е. АЛЬБАЦ: То есть даже уголовное дело, по-моему, не возбуждено?
В. ИЗМАЙЛОВ: Да, но сейчас у «Новой газеты» есть определенные данные, и если бы не этот случай с Аней, мы готовили публикацию, Роман Шлейнов, и надеялись после этой публикации направить ее в Генпрокуратуру, чтобы по вновь открывшимся обстоятельствам возбудить уголовное дело.
Е. АЛЬБАЦ: Вы, Александр Черкасов, так качаете головой, что так пессимистично?
А. ЧЕРКАСОВ: Вот здесь в студии сидит Вячеслав Измайлов, глубокоуважаемый мною майор Измайлов, который, будучи на службе в министерстве обороны, вытаскивал пленных солдатиков, сейчас он сидит без погон. Конечно, есть замечательные следователи, есть прекрасные сотрудники прокуратуры, меня тоже по разным делам допрашивали, а через полгода приходил другой сотрудник прокуратуры с теми же вопросами, а из уголовного дела исчезали и мои показания, и вещественные доказательства, система способна перемолоть усилия отдельных, честных сотрудников, так что опасения…
Е. АЛЬБАЦ: Спасибо, Дмитрий Михайлович, инженер из Москвы пишет: «Какова реакция Кремля на это чудовищное преступление? Наверное, есть смысл Дмитрию Муратову как главному редактору «Новой газеты» обратиться к президенту страны Владимиру Путину и потребовать вразумительного объяснения по поводу прямого уничтожения самого бескомпромиссного журналиста России». Кстати говоря, сегодня Владимир Путин провел заседание Совета безопасности, вы слышали, он что-то говорил по этому поводу?
Е. РЫКОВЦЕВА: Нет, ничего, ни слова.
Е. АЛЬБАЦ: Ну, видимо, может быть, еще не узнал, не сообщили.
Е. РЫКОВЦЕВА: Из администрации ни слова.
Е. АЛЬБАЦ: Не сообщили, наверное.
Е. РЫКОВЦЕВА: Да, поберегли нервы.
Е. АЛЬБАЦ: То есть вы думаете, просто он пока не знает, а иначе христианское сострадание, конечно, заставило бы его сказать какие-то слова, памятуя о том, что у Ани остались дети, и, между прочим, в феврале должна родиться внучка или внук. Еще одна версия, что убийство Ани – это дело российских нацистов, скинхедов и прочей мрази подобного свойства. Обращаюсь ко всем вам троим, что вы думаете, насколько это возможно?
Е. РЫКОВЦЕВА: Я думаю, что лучше знать Вячеславу, каков процент таких публикаций, насколько остро она занималась этим делом, потому что я просто не помню таких…
В. ИЗМАЙЛОВ: У Ани были публикации на эту тему, и я рассматриваю это как одну из версий, да, действительно, это вероятно.
Е. АЛЬБАЦ: То есть та публикация на сайте «Русской воли», в частности списка Курьиновича, вот эти все появившиеся нацистские списки, и вы предполагаете, что возможен вариант, что эти ребята начали отстрел тех, кого они обозначили как врагов России.
В. ИЗМАЙЛОВ: Да, они были очень обижены за нашу армию, эти псевдопатриоты, которую часто задевала Аня, но она многим военным помогала, а задевала и разоблачала тех, кто творил грязные дела, кто похищал и убивал людей.
Е. АЛЬБАЦ: Еще одна версия, которая появилась через час после убийства Ани на сайте газеты «Известия», где сообщалось, что убийство Анны Политковской не связано с ее профессиональной деятельностью. А одному из наших коллег главный редактор газеты, Владимир Мамонтов, вроде бы сказал, я слышала это именно от этого человека, что он сказал, дескать, ну что вы переживаете, нарывалась-нарывалась, ну вот и получила. У вас есть какая-то информация, Слава, откуда у «Известий» появилась версия, что убийство Ани не связано с ее профессиональной деятельностью?
В. ИЗМАЙЛОВ: Ниоткуда, с потолка они взяли эту версию, им хотелось бы, чтобы так было. На самом деле, кроме как журналистской деятельностью, Аня ничем не занималась и не могла заниматься, она задыхалась от той работы, которую ей постоянно приходилось вести, она задыхалась от посетителей, от их нужд, от их проблем, у нее комната была забита письмами и документами, с ней в одном кабинете сидит Галя Мурсалиева, которой она говорила, что, наверное, никогда не разгребет всего этого, и вот вчера за 6 или 7 часов работы следователи это все разгребли.
Е. РЫКОВЦЕВА: Но правда только то, что она знала, на что идет, только что на Украине, опять же, не в России, показали фильм, в котором она сказала, что умрет либо от того, что ее отравят, либо убьют в подъезде, как Старовойтову, либо она нюхнет какой-то букет, и опять же, отравится, она знала.
Е. АЛЬБАЦ: Это правда, она мне тоже говорила, что воспринимает жизнь сейчас как подарок, потому что понимает, что в любую секунду ее могут убить.
Е. РЫКОВЦЕВА: Любая публикация была борьбой.
В. ИЗМАЙЛОВ: 1 сентября 2004 года, когда она выехала в Беслан, ее же действительно отравили, и тоже были высказывания, подобные тем, которые высказал Владимир Мамонтов. Ее действительно отравили, причем материалы экспертизы таинственно исчезли, и слава богу, что в Ростов выехал тогда Муратов и Сергей Михайлович Соколов и смогли ее поставить на ноги.
Е. АЛЬБАЦ: Ну что ж, к сожалению, время нашей передачи подошло к концу, на эфирный пейджер продолжают приходить сообщения о том, что в убийстве Анны Политковской виноват журналист Анна Политковская. Я хочу напоследок зачитать сообщение от преподавателя Игоря из Москвы: «Ощущение такое, что Анна погибла на фронте, где бесполезно искать убийцу, и все ясно с мотивом убийства. Жаль. Печально, что это происходит обыденно. И, в общем-то, в обычной жизни». Ну что ж, будем живы. Всего доброго, до свидания.
просмотров: 5486 | Отправить на e-mail
|
- Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
|
Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved |
комментировать
