Из текста вышеуказанного ответа прокуратуры г. Москвы от 21 ноября 2003 года следует, что «17.10.03 следствием вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников спецслужб, принимавших участие в освобождении заложников, поскольку их действия были признаны совершенными в состоянии крайней необходимости. Ходатайство о производстве дополнительных следственных действий, направленных на устранение указанных Вами противоречий направлено следователю для рассмотрения по существу и приобщения к материалам уголовного дела» (приложение № 4).

Таким образом, мне о месте и времени гибели родственников сообщено не было. Также остался без ответа вопрос об оказании им медицинской помощи и проведении реанимационных мероприятий, если таковые проводились.

15 декабря 2003 года следователем прокуратуры г. Москвы Кальчуком В. И. было вынесено Постановление о частичном  отказе в удовлетворении ходатайства (приложение 5). При этом из текста Постановления неясно, на какое из моих ходатайств оно было вынесено — от 16 сентября 2003 года (направленное в прокуратуру г. Москвы) либо от 23 октября 2003 года (направленное в Генеральную прокуратуру РФ). Следует отметить, что ходатайства были рассмотрены следователем спустя такой длительный промежуток времени.

Мое заявление в Генеральную прокуратуру РФ (приложение 3), основываясь на нормах частей 1 и 2 ст.145 и части 4 ст.148 УПК РФ, содержало ходатайство о возбуждении соответствующих уголовных дел и просьбу сообщить о принятых по заявлениям решениях, а в случае отказа в возбуждении уголовных дел по указанным обращениям, направить копии всех постановлений об отказе в возбуждении соответствующих уголовных дел потерпевшей.