22 октября 2003 года Общероссийское общественное движение «За права человека», реализуя свои уставные цели и задачи, действуя по просьбе лиц, пострадавших во время событий 23–26 октября 2002 года в Театральном центре на Дубровке, считающих, что их права, свободы и законные интересы были нарушены, и что отношении них и их родных со стороны государства было совершено покушение на их неотъемлемое право на жизнь, гарантированное ст. 2 Европейской Конвенцией о защите правах человека и основных свобод — в защиту их прав, свобод и законных интересов, на основании Устава организации, Конституции Российской Федерации, Федерального закона «Об общественных объединениях» и Определения Конституционного Суда Российской Федерации № 309–0 от 15 июля 2003 года, обратилось в Прокуратуру г. Москвы (исх. №№ 554–556 – 2003) с заявлениями в порядке ст.ст. 140–141, 144 УПК РФ о выделении в отдельное производство из материалов уголовного дела № 229133 материалы, содержащие сведения о новых преступлениях, и о возбуждении уголовных дел по выделенным материалам и провести предварительное расследование в отношении:

— сотрудников спецслужб, совершивших убийство при превышении мер, необходимых для задержания преступников, совершивших вооруженное нападение и захвативших заложников во время событий 23–26 октября 2002 года в Театральном центре на Дубровке (по квалифицирующим признакам норм ч. 2 ст. 108 УК РФ);

— включенных в состав оперативного штаба руководящих медицинских работников, не принявших необходимых мер по оказанию своевременной медицинской помощи заложникам (по квалифицирующим признакам норм ч. 2 ст. 124 УК РФ);

— должностных лиц оперативного штаба, отдавших приказ на применение в отношении более 800 заложников в качестве специального средства производных наркотического вещества фентанил (по квалифицирующим признакам норм ч. 2 ст. 109, ч.1 ст. 228 и п. «в» 2 ч. 3 ст. 226 УК РФ).

24 декабря 2003 года Общероссийское общественное движение «За права человека» получило ответ из Прокуратуры г. Москвы за подписью следователя по особо важным делам В. И. Кальчука (исх. 19-93-02 от 11.12.2003 г.). Это ответ был заявлен В. И. Кальчуком как дополнение к его предыдущему ответу (исх.№ 19-93-02 от 14.11.2003 г.), полученный нашей организацией 17 ноября октября 2003 года. Ответы Прокуратуры г. Москвы содержат отказ в возбуждении уголовного дела:

— в отношении сотрудников спецслужб на основании норм ч.1 ст. 39 УК РФ и п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – за отсутствием в их деяниях состава преступления, как действовавших в состоянии крайней необходимости (дается ссылка на постановление от 16 октября 2003 года);

— в отношении медицинских работников — на основании норм п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – за отсутствием в их деяниях состава преступления.

— по факту неправомерного использования спецслужбами наркотических веществ [согласно письму Начальника Управления по городу Москве и Московской области В. Н. Захарова от 03.11.2003 г. № 1/1471 — производных фентанила] – на основании незавершенного расследования данного факта в рамках уголовного дела № 229133.

Мы считаем данный отказ в возбуждении уголовных дел незаконным, а ссылку на нормы ч.1 ст. 39 УК РФ неправомерной и немотивированной.

Согласно законодательству «Крайняя необходимость» — это «устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости». Мы утверждаем, что в данных обстоятельствах, напротив, применима норма «Превышение пределов крайней необходимости» (ч.1 ст. 39 УК РФ), а именно – «причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный». Более того, мы утверждаем, что имеются признаки умышленного причинения вреда со стороны сотрудников спецслужб и их руководства. Давая нам ответ в порядке ст. 122 УПК РФ, прокуратура г. Москвы нарушило процессуальные требования, ответив непроцессуальным образом – письмом, а не вынесением постановления об удовлетворении или полном или частичном отказе в удовлетворении ходатайства. Причем, письмо из прокуратуры г. Москвы со ссылкой на основания в отказе удовлетворить наши ходатайства и с указанием на наше права обжаловать отказ в суд мы получили лишь после нашего обращения на имя и.о. Прокурора г. Москвы от 1 декабря 2003 года (исх. № 624-2003) с жалобой на незаконные действия следвателя В. И. Кальчука.

Общероссийским общественным движением «За права человека» в течение 2003 года неоднократно направлялись заявления в прокуратуру г. Москвы с просьбой в порядке ст. 155 УПК РФ выделить в отдельное производство из уголовного дела, расследуемого прокуратурой по факту захвата заложников на Дубровке, материалы, содержащие сведения о новых преступлениях, совершенных должностными лицами, руководившими операцией по освобождению заложников и сотрудников спецслужб, и о направлении этих материалов прокурору г. Москвы для принятия решения о возбуждении новых уголовных дел в соответствии со статьями 144 и 145 УПК РФ.

Общероссийское общественное движение «За права человека» считает, что немотивированные ответы, поступивший из прокуратуры г. Москвы, свидетельствует о преднамеренном нежелании должностных лиц возбуждать и расследовать названные выше уголовные дела, тем самым работниками прокуратуры продолжаются нарушаться конституционные права участников общероссийского общественного объединения Общероссийского движения «За права человека», выступающих в защиту прав, свобод и законных интересов пострадавших от последствий преступных деятний в ходе штурма здания ДК «ГПЗ-1» 26 октября 2002 года, выражающиеся в преднамеренно затруднении их доступа к правосудию.

Последние ответы из прокуратуры г. Москвы движением «За права человека» получены в октябре, ноябре и декабре 2003 года. В частности, из ответа от 23 сентября 2003 года следует, что факт неправомерного использования наркотических средств спецслужбами и совершении преступлений полно и всесторонне расследуется в рамках уголовного дела № 2291333.

В ответе прокуратуры от 11 декабря 2003 года говорится, что в ходе расследования была проведена проверка на предмет законности и обоснованности действий медицинских работников, оказывавших помощь пострадавшим и сотрудников спецслужб, осуществлявших освобождение заложников.

31 декабря 2002 года в отношении медицинских работников в возбуждении уголовного дела отказано на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – за отсутствием в их действиях состава преступления.

16 октября 2003 года в отношении сотрудников спецслужб в возбуждении уголовного дела отказано на основании ч. 1 ст. 39 УК РФ и п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в их деянии состава преступления, как действовавших в состоянии крайней необходимости.

Общероссийское общественное движение «За права человека» не согласно с указанными решениями прокуратуры г. Москвы и обжалует их в порядке ст. 125 УПК РФ в судебном порядке. Из ответов следует, что проверка заявления движения «За права человека» по факту незаконного применения спецслужбами наркотического средства фентанила вообще не проводилась и поэтому решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела прокуратурой не принималось. Либо применение при штурме спецрецептуры на основе наркотического вещества фентанил было отнесено прокуратурой к иным действиям сотрудников спецслужб, вызванным крайней необходимостью (с целью предотвращения массовой гибели людей, как это указано в письме Начальника Управления по городу Москве и Московской области В. Н. Захарова от 03.11.2003 г. № 1/1471) и на эти действия также распространяется постановление прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела в порядке ч. 1 ст. 39 УК РФ.

В нарушении норм ст.ст. 144, 145, 148 УПК РФ ни следствие, ни надзирающая прокуратура не направили нам копий мотивированных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел по указанных нами обстоятельствам. Правоохранительный орган, получивший наши заявления о возбуждениии уголовных дел по признакам тяжких преступлений, не провел опрос заявителей, не предупредил заявителей об ответственности за заведомо ложный донос и не проводил по нашим заявлениям никаких следственных или оперативно-розыскных действий. Следствие приняло решение об отказе от возбуждения уголовных дел в отношении должностных лиц до завершения следствия по делу № 229133, без выделения материалов в отдельное производство. Доказательством этого является ответ следователя Прокуратуры г. Москвы В. И. Кальчука нашей организации от 23 сентября 2003 года (исх. 19-93-02) на аналогичные обращения. Согласно этому ответу наши доводы полно и всесторонне исследуются в рамках дела № 229133 и что соответствующие решение будет принято по окончанию расследования.

Общероссийское общественное движение «За права человека» считает, что смерть около 130 заложников наступила не по причинам, указанным в акте заключения необъективно проведенной судебно-медицинской экспертизы, на которую ссылается Начальник УФСБ по Москве и Московской области: «психоэмоциональный стресс, вынужденная гипотония, продолжительное вынужденное позиционное положение, усугубившихся длительным обезвоживанием организма и голоданием».

Основной причиной смерти большого количества заложников явилось незаконное примененное в качестве спецсредства сотрудниками спецслужб газообразного вещества, содержащего фентанил. Факт использовался газа на основе фентанила подтвердил в данных им в СМИ интервью Министр здравоохранения России Ю. Л. Шевченко. Официальным подтверждением применения указанного вещества фентанила является также полученный Движением «За права человека» 12 ноября 2003 года ответ из Управления ФСБ по г. Москве и Московской области, подписанный начальником Управления В. Н. Захаровым, из которого следует, что: «с целью предотвращения массовой гибели невиновных людей против террористов была применена спецрецептура на основе производных фентанила. Подобные препараты относятся к лекарственным средствам, широко используются в медицинской практике при проведении хирургических операций и способны оказывать быстрое анестезирующее действие» (ксерокопия письма прилагается).

Вместе с тем фентанил является наркотическим средством и входит во второй список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации ограничен и применение данного наркотика строго регламентировано ст. 14 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах». Фентанил по своему обезболивающему действию превосходит такое наркотическое средство как морфин в 300 раз и способен не только оказывать обезболивающий эффект, но и вызывать состояние комы и даже смерти в результате остановки дыхания и кровообращения. Его запрещено применять без медицинских показаний.

В пункте 2 статьи 14 указанного федерального закона отмечается:

«Оборот наркотических средств и психотропных веществ, внесенных в списки 2 и 3, допускается по назначению врача в медицинских целях, а также в целях, предусмотренных статьями 34–36 настоящего Федерального закона».

Поэтому в соответствии с требованиями ст. 14 названного федерального закона использование наркотического средства фентанила возможно только в следующих случаях: по назначению врача в медицинских целях, научных и учебных целях (ст. 34), экспертной деятельности (ст. 35), в оперативно-розыскной деятельности (контролируемые поставки, проверочные закупки, оперативный эксперимент, сбор образцов для сравнительного исследования, оперативное внедрение, исследование предметов и документов) (ст. 36).

В связи с данной нормой наркотическое средство (фентанил) было применено спецслужбами при штурме в отношении заложников, захваченных во время представления мюзикла «Норд-Ост», противозаконно, в нарушении требований статьи 14 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» и ст. 228 УК РФ.

Данные нарушения, допущенные должностными лицами, отдавшими приказ сотрудникам спецслужб о незаконном применении наркотического средства фентанила в отношении заложников, захваченных террористами во время представления мюзикла «Норд-Ост», влекут уголовную ответственность по ч. 1 ст. 228 УК РФ (незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств), а также по пунктам «б», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением специальных средств, с причинением тяжких последствий).

В свою очередь незаконное применение наркотического средства фентанила повлекло причинение смерти по неосторожности 130 заложников, что влечет уголовную ответственность по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, а равно причинение смерти по неосторожности двум и более лицам).

Производные наркотика (синтетического морфина) фентанила не входят в число разрещенных Законом РФ «О милиции» спецсредств. Более того, даже спецсредства закон запрещает применять к тем категориям лиц, которые находились в помещения ДК «ГПЗ-1» утром 26 октября 2002 года.

В данном случае очевидно, что в действиях сотрудников спецслужб и руководителей операции по штурму Театрального центра присутствовал необоснованный риск, как он определен положением ч. 3 ст. 41 УК РФ, поскольку был «заведомо сопряжен с угрозой для жизни многих людей». С момента начала штурма Театрального центра и по сей день правоохранительными органами, и официальными представителями власти не было приведено никаких доказательств, что к ситуации, сложившейся на время принятия решения о проведении операции по освобождению заложников и нейтрализации лиц, захвативших заложников, применимы положения ч. 2 ст. 41 УК РФ. По многочисленным сообщениям СМИ и по сведениям, полученным нами от пострадавших и от иных граждан, с лицами, захватившими ДК «ГПЗ-1» велись переговоры, периодически освобождались группы заложников, требования лиц, захвативших заложников, частично выполнялись, в отношения заложников не применялось зверское обращение, угрозы немедленной гибели сотен заложников не существовало. По имеющимся у нас достоверным данным, требования лиц, захвативших заложников, а именно: приостановка боевых операций и «зачисток» на территории Чеченской Республики, вывод части федеральных войск из одного из районов Чеченской Республики, заявление руководства Российской Федерации о принципиальном начале переговоров с политическим руководством сепаратистов, направление официального представителя на такие переговоры, проведение митинга против войны в Чечне на Красной площади – частично выполнялись. Вследствие чего лица, захватившие заложников, периодически освобождали группы заложников. Более того, имевший место временной интервал между обнаружением террористами признаков штурма и их убийства сотрудниками спецслужб – свыше часа — был достаточен, чтобы вооруженные лица, захвативших заложников, начали бы приводить свои угрозы в отношении заложников в исполнение. Обнаружив применение усыпляющего газа (очевидный признак штурма), лиц, захвативших заложников, вели огонь по окнам Театрального центра – для создания вентиляции помещения и призывали заложников выбегать из зала. Никаких попыток привести в действия взрывные устройства, начать убийства заложников или использовать заложников для своего прикрытия, как это практикуется террористами, лица, захватившие ДК «ГПЗ-1» не предпринимали. Таким образом, избранный оперативным штабом способ операции по освобождению заложников прямо провоцировал лиц, захвативших заложников, выполнить свою угрозу о подрыве зарядов, если их намерения были именно те, как о них сообщалось властями. Никаких официальных данных о составе взрывных веществ и устройств, которыми якобы располагали лица, захватившие заложников, представители правоохранительных органов не приводили вплоть по настоящее время. Напротив, есть данные, что во время штурма сотрудники спецподразделений отшвыривали так называемые «пояса шахидов» с криками: муляжи, муляжи…!

Эти выводы об отсутствии прямых намерений лиц, захвативших заложников, приступить к уничтожению заложников на момент отдачи приказа о применении наркотического газа и вооруженного проникновения спецподразделений в помещения ДК «ГПЗ-1», контролируемые лицами, захватившими заложников, по имеющемся данным, по крайней мере, ранним утром 26 октября 2002 года, и, следовательно, наличием неоправданного риска в действия штурмующих и руководства оперативного штаба, подтверждаются опубликованными заявлениями:

а) официального участника переговоров с террористами И. М. Хакамады, на тот момент Заместителя Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации;

б) заместителя руководителя оперативного штаба Мэра г. Москвы Ю. В. Лужкова.

13–14 января 2004 года СМИ опубликовали следующие заявление И. М. Хакамады (приводится полностью):

«Обращение Ирины Хакамады

Гражданам России, пострадавшим от государственного терроризма

12 января с.г. граждане России, потерявшие близких людей при взрывах жилых домов в Москве в 1999 году и при захвате театра на Дубровке в 2002 году, обратились ко всем кандидатам на пост президента РФ с просьбой помочь добиться правды и наказать виновных в гибели мирных жителей.

В обращении, адресованном в том числе и действующему президенту России, содержится прямое обвинение властей в умышленном сокрытии правды и причастности президента Путина к гибели заложников, поскольку он «лично отдал приказ об использовании газа на Дубровке». А как расценивать следующие слова господина Путина? Что это, если не введение всего мира в заблуждение? Отвечая на вопрос журналиста газеты Washington Post перед своей поездкой в США, В. Путин сказал буквально следующее: «Эти люди погибли не в результате действия газа, потому что газ не был вредным. Он был безвредным, и он не мог причинить какого-либо вреда людям… и мы можем сказать, что во время операции не пострадал ни один заложник».

Широко известно, что в тот момент, когда в Кремле тряслись от страха не за жизни людей, а из-за боязни потерять власть, несколько человек отважились во имя спасения заложников пойти добровольно к террористам и попытаться высвободить хотя бы детей. Я благодарю Бога, что мне, матери двоих детей, достало мужества и воли пойти на переговоры с террористами.

Раньше я не предавала гласности многое из того, что увидела в Театральном центре, и тем более то, как президент и члены его администрации отнеслись к моей попытке спасти людей. Я не говорила об этом раньше, потому что заблуждалась, думая, что президент Путин в конце концов поможет установить правду и раскается за свой приказ использовать смертоносный газ. Но Путин молчит и не отвечает людям, потерявшим родных. Президент Путин сделал свой выбор — граждане России не знают правды. Я тоже сделала выбор — рассказать правду. В результате моих переговоров с террористами в Театральном центре 23 октября 2002 года и последующих событий я пришла к убеждению, что террористы не планировали взрывать Театральный центр, а власть не была заинтересована в спасении всех заложников.

Главные события произошли, когда я вернулась после переговоров с террористами. Глава администрации президента А. Волошин угрожающим тоном приказал мне не вмешиваться в эту историю [выделено нами – заявитель ООД «За права человека»].

Оценивая происшедшее, я прихожу к неизбежному выводу: этот теракт помог подстегнуть античеченскую истерию, продолжить войну в Чечне и удержать высокий рейтинг президента. Я убеждена, что действия по сокрытию правды в данной ситуации — по сути, государственное преступление, и поэтому я приняла решение выставить свою кандидатуру на президентских выборах.

Обещаю, что, когда я стану президентом, граждане России узнают правду о взрывах домов, о трагедии в Театральном центре и о многих других преступлениях власти.

Дорогие сограждане!

Я написала это письмо еще и потому, что в последнее время многие мои друзья стали меня отговаривать идти на президентские выборы. При этом публично они заявляют, что я чуть ли не предаю интересы демократов, которые призывают бойкотировать выборы. А в приватных беседах со мной они говорят, что меня просто убьют, если я буду говорить правду.

Я не боюсь террористов от власти. Я обращаюсь ко всем — не бойтесь и вы. Наши дети должны вырасти свободными людьми.

Диктатура не пройдет!

Ваша Ирина Хакамада»

В ответ на это заявление 16 января 2004 года последовало заявление Ю. М. Лужкова (приводится полностью по тексту, опубликованному в газете «Московский комсомолец» 16 января 2004 г.):

«Заявление пресс-службы мэра и Правительства Москвы:
Кампания началась со скандала

Кампания по выборам Президента Российской Федерации началась в худших, казалось бы, забытых традициях прошлых лет, когда едва ли не главным средством привлечения избирательских голосов считался так называемый черный пиар.

Выступление Ирины Хакамады в СМИ 14 января одновременно удивляет и возмущает. Президент России и в целом власть, по сути, обвиняются в гибели заложников, в использовании газа с целью «подстегнуть античеченскую истерию, продолжить войну в Чечне и удержать высокий рейтинг президента».

В выступлении И. Хакамады нет обвинений в адрес столичных властей. Тем не менее, Правительство Москвы не считает для себя возможным не замечать сделанное И. Хакамадой заявление, поскольку тысячи представителей различных городских служб были задействованы в сложнейшей операции по освобождению заложников.

Мэр и Правительство Москвы квалифицируют высказывания возможного кандидата в президенты как недопустимые и безнравственные инсинуации, направленные на разрушение стабильности в обществе.

Тщательный анализ всей операции по ликвидации террористов и освобождению заложников показал, что руководством страны и спецслужбами был принят единственно возможный вариант действий. В результате были спасены жизни большинства заложников, террористы были уничтожены. Не случайно высочайшую оценку проведенной операции дали ведущие спецслужбы мира, поскольку всякое «мировое соглашение» с террористами — это благодатная почва для следующих терактов. Жизнь заложников не может выкупаться у террористов в обмен на удовлетворение их требований и ценою жизней будущих жертв, число которых может оказаться в десятки раз большим [выделено нами – заявитель ООД «За права человека»].

И. Хакамада делает удивительно абсурдный и наивный для политика вывод: в результате переговоров с террористами я пришла к убеждению, что они не планировали взрывать театральный центр. Во имя чего же четыре десятка вооруженных до зубов боевиков проделали полный риска путь длиной в две тысячи километров, а, захватив театральный центр, в течение нескольких суток ежесекундно подвергали реальной опасности жизнь сотен мирных людей?

Должна ли была государственная власть и дальше допускать кошмар и ужас для заложников, часть из которых, как это ни прискорбно, погибла именно из-за того, что их здоровье было подорвано в те трагические дни? [выделено нами – заявитель ООД «За права человека»].

Кстати, вспомним, что И. Хакамада и ее соратники в первые часы после освобождения театрального центра винили в гибели людей московских медиков, хотя они сделали все возможное для спасения пострадавших. Сейчас Хакамада о врачах не вспоминает. Да и к чему? На этом политических дивидендов не заработаешь. Выборы мэра позади. Впереди выборы президента. Значит, надо во всем винить Путина. Такова логика черного пиара.

Террористы всегда прямо ставят перед собой цель максимально накалить обстановку, посеять панику, спровоцировать противоречия в обществе, противопоставить власть и народ. Лучшим подарком этим изгоям рода человеческого было бы поддаться таким настроениям.

Статья в газете — фактически первое программное выступление возможного кандидата в президенты И. Хакамады. Достойно сожаления, что у одного из лидеров правых сил не нашлось предложить народу ничего другого, кроме беспочвенных, чтобы не сказать безнравственных, домыслов о трагедии «Норд-Оста». Нельзя делать политику и пиар на трагедии, на крови, если ты считаешь себя политиком нравственным.

Нельзя претендовать на пост Президента России, главы государства, если ты не понимаешь, что такое бремя власти, что такое бремя ответственности за принимаемые решения. В том числе и очень тяжелые, но необходимые решения.

Считая главнейшей своей задачей обеспечение безопасности москвичей, мэр и Правительство Москвы решительно отвергают обвинения в адрес Президента России, жесткие и бескомпромиссные действия которого позволили в ходе разрешения трагедии на Дубровке уберечь жизни почти тысячи заложников и участников спецоперации [выделено нами – заявитель ООД «За права человека»]. Критика действий власти в тот драматический момент — не более чем предвыборный ход, рассчитанный на приобретение политических дивидендов накануне президентских выборов. Категорически не соглашаясь с оценкой событий октября 2002 года, данной в публикации одного из кандидатов, мэр и Правительство Москвы со всей ответственностью, возложенной на них москвичами, и с уверенностью, что эта позиция поддерживается подавляющим большинством жителей столицы, заявляют: никаких уступок террористам не будет и впредь, потому что каждая уступка — это прямой путь к капитуляции перед международным терроризмом [выделено нами – заявитель ООД «За права человека»].

Московский Комсомолец, 16.01.2004»

Из сравнения этих двух, внешне противоречащих друг другу заявлений, однозначно следует общий вывод: решение о таком варианте штурма Театрального центра на Дубровке, который был реализован в действительности: с гибелью каждого пятого заложника от незаконного применения сильнодействующего синтетического наркотического средства и огромным ущербом для здоровья выживших, с фактически внесудебной казнью лиц, захвативших заложников, находившихся на момент штурма в беспомощном состоянии, и показания которых могли бы впоследствии помочь предотвратить новые теракты, с огромным риском для жизни сотен граждан, ведь если бы лиц, захвативших заложников, в начале штурма привели в действия свои угрозы, то жизнь порядка 800 заложников, которые были в их руках в ходе всего достаточно продолжительного штурма – находилась под непосредственной угрозой, было принято, исходя в первую очередь из политических соображений, чтобы не создавать прецедента официальных переговоров с чеченскими сепаратистами. Гуманитарные и правовые соображения: спасение возможно большего числа заложников и возможность взятие под стражу преступников очевидно отошли на второй план.

Что касается принятия решений прокуратурой об отказе в возбуждении уголовного дела, то следует отметить, что движение «За права человека» в своих обращениях в прокуратуру г. Москвы ставился вопрос о возбуждении уголовного дела не в отношении «вообще сотрудников спецслужб и медицинских работников», как это неправомерно указывается в ответе прокуратуры, а в отношении членов оперативного штаба по освобождению заложников из числа руководителей ФСБ и МВД, отдавших приказ сотрудникам силовых структур о незаконном применении в качестве спецсредства наркотического средства фентанила и о лишении жизни всех свидетелей из числа лиц, захвативших заложников. Также в заявлении были просьбы о возбуждении уголовного дела в отношении членов указанного штаба из числа руководителей Минздрава России и Управления здравоохранения правительства Москвы, которые не препятствовали руководителям ФСБ и МВД о незаконном применении фентанила и не приняли мер к своевременному и должному оказанию медицинской помощи пострадавшим, скрыв от лечащих врачей факт применения указанного наркотического средства.

Должностные лица, планирующие и руководящие операцией по освобождению заложников, заведомо знали, что часть лиц, захвативших заложников, к моменту завершения штурма будут находиться в беспомощном (бессознательном) состоянии, поскольку именно на приведение их в такое состояние и было нацелено использование спецрецептуры на основе производных наркотического вещества фентанил. Согласно обнародованным сведениям, сотрудники спецподразделений имели с собой, кроме оружия, приспособления для инъекций антидота (одного из средств, нейтрализующих действие фентанила). Следовательно, ничто не препятствовало снабдить их и аналогичными приспособлениями для инъекций сильнодействующего усыпляющего препарата, а также спецсредствами для ограничения подвижности преступников. Однако этого сделано не было. Таким образом, заведомый отказ руководителей операции по освобождению заложников от использования любого, не связанного со смертельным исходом, способа нейтрализации лиц, захвативших заложников, указывает на преднамеренное нарушение ими установленных законом норм, регламентирующих применение оружия и фактическое санкционирование бессудной казни. По аналогичным основаниям является преступными и действия рядовых сотрудников спецподразделений, которые в ходе штурма планомерно расстреливали находящихся в беспомощном состоянии в зале Театрального центра лиц, захвативших заложников, нарушая установленные базовыми нормами ст. 24 Закона РФ «Об оружии» и ст. 12 Федерального закона «О милиции», регламентирующих применение оружия на поражение.

Действия руководства операции и сотрудников спецслужб, как в отношении заложников, так и в отношении лиц, их захвативших и находившихся в беспомощном состоянии, не могут быть признаны совершенными в состоянии крайней необходимости.

Это подтверждается следующим:

— применение видимого и имеющего запах газа (по данным ФСБ – «спецрецептуры на основе производных фентанила») не могло быть, и не было внезапным, действие газа не было мгновенным, следовательно, применение подобного газа к ожидающей штурма, заранее подготовленной к возможной внезапной атаке группе лиц, не могло предотвратить подрыв зарядов и массовую гибель невинных людей, если такой подрыв действительно планировался;

— убийство лиц, захвативших заложников, и находившихся в беспомощном состоянии в результате применения в отношении их газа с вышеуказанными свойствами, свидетельствует о том, что данные лица в момент применения газа могли совершить все необходимые действия для проведения взрыва, но так их и не совершили по собственной воле. Также, данные лица находились в результате действия указанного газа в беспомощном состоянии, были доступны для непосредственного воздействия сотрудников спецслужб и могли быть легко обезврежены иными средствами.

Из ответа прокуратуры очевидно, что следствие не исследовало вопрос об ответственности за расстрел лиц, захвативших заложников, отдельно – со стороны сотрудников спецподразделений, лично участвовавших в штурме, и отдельно – со стороны должностных лиц из исполнительной власти и руководства правоохранительных органов, планирующих и возглавлявших операцию. Хотя это два совершенно различных состава преступного деяния, так как в одном случае, может иметь место эксцесс исполнения, а в другом – целенаправленное стремление уничтожить свидетелей по особо важному делу, что имеет целью затруднение работы следствия и нарушение прав пострадавших.

Кроме того, следствие не исследовало поставленный в нашем заявлении в прокуратуру вопрос о неполноте или фальсификации должностными лицами, проводившими судебно-медицинскую экспертизу, ее результатов, и в своих выводах преднамеренно утаивших основную причину гибели заложников – последствия незаконного и не обусловленного медицинскими показаниями применения в отношении нескольких сотен граждан сильнодействующего наркотического вещества фентанил. В этом случае следствие также было обязано провести необходимые действия по выяснению вопроса: имело ли место группа отдельных нарушений должностными лицами и экспертами законодательства, либо имело место централизованное указание экспертам и медикам со стороны вышестоящих должностных лиц об осуществлении искажении или прямой фальсификации выводов о причине смерти и ущерба для здоровья, что значительно увеличивает общественную опасность деяния.

Отказ следствия исследовать действительные причины морального вреда и материального ущерба потерпевших и пострадавших воспрепятствовал им в защите своих прав, свобод и законных интересов в судах, затруднил доступ к правосудию.

Исходя из вышесказанного, мы считаем незаконными и необоснованными вынесенные прокуратурой г. Москвы решения:
от 31 декабря 2002 года – в отношении медицинских работников;
от 16 октября 2003 года — об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников спецслужб, принимавших участие в операции по освобождению заложников 26 октября 2002 года в Театральном центре на Дубровке, расположенному по адресу: г. Москва, ул. Мельникова, д.7, поскольку их действия признаны совершенными в состоянии крайней необходимости, поскольку прокуратура не усматривает в действиях сотрудников спецслужб нарушения прав граждан, в т. ч. основополагающего права — права на жизнь.

Мы также считаем незаконным отказ прокуратуры исследовать вопрос о незаконном применении спецслужбами наркотических средств.

В связи с вышеизложенным и на основании норм ст. 29, 125 УПК РФ

1. Признать ответ Прокуратуры г. Москвы от 11 декабря 2003 года (исх. 19-93-02) – в совокупности с ответом от 4 ноября 2003 года (тот же исходящий), содержащий ссылки на решение прокуратуры г. Москвы от 31 декабря 2002 года и 16 октября 2003 года — незаконным и необоснованным.

2. Обязать Прокуратуру г. Москвы выделить в особое производство материалы по деяниям должностных лиц и сотрудников спецподразделений, и возбудить уголовные дела по фактам убийства и причинения вреда сотрудниками спецслужб 26 октября 2002 года заложников, и убийств, лиц захвативших заложников и находившихся в беспомощном состоянии, а также по фактам неприятия мер по обеспечению жизни и здоровья заложников при подготовке штурма операции, и фальсификации данных судебно-медицинской экспертизы.

3. Истребовать, с целью обеспечения полного и всестороннего судебного разбирательства по настоящей жалобе, решения (постановления) Прокуратуры от 31 декабря 2002 года и от 16 октября 2003 года и документы Прокуратуры г. Москвы, их обосновывающие.

4. Истребовать материалы проверки, по которым следствием было приняты решения (постановления) об отказе в возбуждении уголовных дел, что необходимо для обеспечения состязательности судебного процесса.

5. Проверить в полном объеме настоящую жалобу на действие следователя, расследующего уголовное дело № 229133, отказавшего в возбуждении уголовного дела, а также работников прокуратуры г. Москвы, не принявших мер к объективному и полному расследованию указанных выше преступный деяний, совершенных должностными лицами исполнительной власти, правоохранительных органов и медицинских учреждений.

Исполнительный директор
ООД «За права человека»
Л. А. Пономарев