Каринна Москаленко, адвокат, представляющий интересы жертв Норд-Оста в Европейском суде по правам человека, о продвижении дела в Страсбурге, который стал для ее заявителей последней надеждой.

24 октября исполняется 9 лет со дня захвата заложников в театральном центре на Дубровке в Москве. Всего посмотреть мюзикл «Норд-Ост» тогда пришли 912 человек, в ходе штурма 26 октября 2002 года, по официальным данным, погибли 130 человек. В 2007 году расследование теракта прекратили, в этом году возобновили снова.

интервью с Каринной Москаленко

(07:57)

RFI: В апреле 2003 года, то есть полгода спустя после теракта на Дубровке, вы подали жалобу на действия правительства России в ЕСПЧ. Только в прошлом году суд принял решение о приемлемости жалобы.

Каринна Москаленко: Этому предшествовала очень серьезная работа. Нельзя считать, что суд все эти годы бездействовал, хотя, конечно, мои доверители, да и я, как их представитель, адвокат, считаю, что работа по этому делу ведется очень долго. Но, все-таки, этому предшествовал длинный раунд коммуникаций. Коммуникации – это обмен состязательными бумагами. Вы, наверно, знаете, что большинство дел рассматривается по документам без слушания в процессе. Стороны, вместо того, чтобы устно высказывать свои мнения, передают т. н. меморандумы, в которых они отвечают на вопросы суда и описывают свои правовые позиции по делу.

Теперь Европейский суд принял решение о приемлемости этой жалобы по всем ключевым вопросам. Но будут ли признаны нарушения по тем вопросам, о которых говорят мои доверители, это мы узнаем только из окончательного решения суда.

Когда же оно будет? — спросите вы меня немедленно. А я вам отвечу: не знаю. Все, что я могу сказать, это то, что в этом году мы все представители заявителей обратились в ЕСПЧ сразу после летних каникул и попросили сориентировать нас по поводу сроков, на что Европейский суд сообщил, что дело отправлено в этом году с окончательным решением. Будем надеяться, что суд из этих рамок не выбьется.

RFI: Сегодня, 9 лет спустя, когда российские власти делают все, чтобы об этой трагедии забыли, получается, что справедливое решение Страсбургского суда это единственная надежда семей жертв?

Каринна Москаленко: Я не могу быть столь категоричной и сказать, что российские власти делают все, чтобы об этой трагедии забыли. Нам, например, говорят, что московское правительство участвовало в издании книги памяти.
О людях будут знать из этой книги, это очень сильно и очень важно. Я слышала, что будет возводиться храм. Некоторые по этому поводу имеют негативное мнение, другие позитивное, но, во всяком случае, что-то предпринимается.

О чем действительно российское правительство хочет, чтобы все забыли, это о том, кто за что отвечает. Этого мы своей жалобой им не позволяем сделать. Вся группа заявителей требует правды, ждет правды, надеется на правду.

Тут вы абсолютно правы: кроме Европейского суда, рассчитывать нам не на что. Насколько я помню, следствие у нас продлено до декабря, оно продлевается всякий раз, время проходит, люди уходят, сведения становятся все более и более закрытыми и это совершенно не устраивает заявителей. Так что рассчитывать на следствие, которое ведется в России нам не приходится. Поэтому наши доверители, сколько бы не пришлось ждать, ждут решения Европейского суда.

Вы меня спросите, ну хорошо, признают нарушения, каким образом вы двинетесь вперед? Но, во-первых, это важно, а, во-вторых, центр тяжести переносится с решений Европейского суда на их неукоснительное исполнение, и вот исполнением такого решения, наверно, и будут меры, которых ждут мои доверители. Раньше времени я не хочу эти меры называть и их комментировать. Но совершенно точно мы будем требовать настоящего подлинного расследования с доступом ко всей информации.

rfI Русский