«Комсомольская правда»

 Как молодых чеченских женщин превращают в «живые бомбы»?

Сегодня, в годовщину трагедии «Норд-Оста», мы публикуем отрывки из книги корреспондента «Комсомольской правды» Юлии Юзик «Невесты Аллаха», в которой автор рассказывает о судьбах чеченских смертниц.

Что это за явление? Откуда оно пришло к нам? Как из женщин делают «живые бомбы»? Где и когда может прогреметь следующий взрыв? Обо всем этом читайте в книге, которая выйдет в ноябре в издательстве «Ультра.Культура».

Год я занималась женщинами-камикадзе. Ездила по Чечне, встречалась с родственниками погибших, с людьми из джамаата, с сотрудниками спецслужб. Думаю, спустя год я имею моральное право делать какие-то выводы.

Вывод первый: из 10 «шахидок» только 1 будет настоящей — идейной, во что бы то ни стало желающей отомстить и погибнуть. Остальные 9 — блеф.

Всех «невест Аллаха» я разделила бы на две категории. Их вербовка и подготовка для роли «живой бомбы» происходит соответственно по двум разным сценариям.

30 — 40-летняя вдова или просто женщина с неудавшейся жизнью. Она может как не иметь детей вообще, так и потерять их на войне. Такая женщина вследствие тяжелой душевной травмы или критической неудовлетворенности жизнью может быть обращена в ислам, который в Чечне принято называть ваххабизмом. Вербовщики никогда не оставят такую женщину в покое. Ее найдут и, «узнав» о горе, начнут помогать и успокаивать.

«Невеста»

17 — 25-летняя девушка, чаще всего из ваххабитской семьи, где женщинам прививают культ поклонения мужчине, или девушка, выросшая без родного отца и не имеющая «кровника» — того, кто отомстит за ее позор или гибель. Ее «похищают» — вроде как берут в жены, потом пользуют, иногда снимая групповой секс на видеокамеру (Арби Бараев, чью сестру так опозорили, вывез ее в поле и… расстрелял). У женщины нет шансов выйти замуж или вернуться в семью — «опозоренная», она никому не нужна.

Впрочем, среди смертниц этой возрастной категории есть и неиспорченные богобоязненные девушки. Скорее всего, на войне они потеряли любимых братьев и даже мужей. У них есть мотив для мести, и хотя они не стремятся умереть, но готовы принять мученическую смерть после массированной на них психологической атаки.

Этап 1. Вербовка и похищение «Неудачницы»

Жертву начнут отдалять от родной семьи постепенно. Семьей ей теперь становится джамаат — ваххабитская община, где все друг другу «братья и сестры». Сама жертва узнает об отведенной ей роли в последнюю очередь.

«Невесты»

Похищение почти всегда выглядит одинаково. Домой к девушке приезжает женщина, годящаяся ей в матери. А с ней помощник-мужчина, которого «жертва» должна знать,— на тот случай, если придется применить силу. Девушку увезут на глазах у родителей, в лучшем случае оставив им долларов 200, чтобы молчали и не дергались. Но они будут молчать и без долларов. Потому что тоже боятся — шантажа, расправы или чего-то еще.

Этап 2. Изоляция

Женщину нужно подготовить к акту самоубийства, накачать ее религиозными идеями, идеалами, отрезать от мирской жизни. Что для этого нужно? Я отвечаю: очень мало. Изоляция, тишина, чтение Корана и определенная музыка. Хотя «базы» тоже существуют — это простые жилые дома, находящиеся в тех селах, куда не рискнут ехать без подкрепления даже спецподразделения МВД. На въезде в такое село стоит какой-нибудь мальчишка, который, только заметив незнакомую машину, тут же «сигналит» по рации ее приметы. В селе машину уже встречают «хвостами», окружением, а потом, заметив что-либо подозрительное, могут открыть огонь.

Бежать отсюда жертва не может. Все время она находится под бдительным оком наставницы и инструктора. Если женщина попала в руки к этим людям, с ней можно попрощаться.

Как проходят ее дни в заточении?

С ней почти круглосуточно общаются, накручивая жертву эмоционально; много говорят на тему священной борьбы, рая, покоя, долга.

С будущей «живой бомбой» читают вслух Коран, ваххабитскую литературу, цитируя и повторяя избранные места. Пять раз в день будущая смертница молится. Будущие «шахидки» обязательно слушают одного из самых известных в Чечне идеологов шахидизма певца Тимура Муцараева. Этот боевик из отряда Доку Умарова обладает незаурядным, с жесткой хрипотцой голосом и поет весьма эмоциональные песни. Творчеством назвать их трудно, они — образец успешной пропаганды.

Будущим «живым бомбам» все время внушают, что война разрастается, что с каждым днем становится все хуже. Им озвучивают их «миссию» — остановить войну. Принести себя в жертву. Ради уже убитых и тех, кого обязательно убьют: матери, отца, братьев, сестер, детей. Ради них нужно стать «на путь джихада».

«Грязные технологии»

Если спустя какое-то время «нужных» сдвигов в сознании женщины не происходит, инструкторы используют наркотики или психотропные средства, заглушающие волю, делающие из человека марионетку. Это один из самых грязных и страшных моментов подготовки «невест Аллаха».

— Зарема Инаркаева была под воздействием наркотических веществ, когда прогремел неудачный взрыв в Старопромысловском РОВД Грозного;

— Марета Дудуева, которая вела грузовик в сторону российского блокпоста, но была обстреляна и выжила, тоже, как утверждает мой источник в МВД Чечни, была под воздействием психотропных веществ;

— неизвестная смертница, подорвавшая автобус с военными в Моздоке, была под воздействием психотропных веществ — к такому выводу пришла прокуратура Северо-Кавказского военного округа, ознакомившись с результатами медэкспертизы фрагментов головного мозга террористки;

— смертница, назвавшаяся Луизой Осмаевой, была обстреляна милиционерами при попытке подрыва российского блокпоста в июне 2003 года, прожила в больнице сутки и скончалась от «сильного истощения организма в результате регулярных побоев и применения психотропных препаратов»; она находилась на 4-м месяце беременности, когда ее отправили на смерть;

—  обе террористки, взорвавшие себя в Тушине во время рок-фестиваля, находились под воздействием психотропных веществ, это показала медэкспертиза их останков;

— и, наконец, последний неудавшийся теракт на Тверской улице Москвы совершила 22-летняя чеченка, «в крови которой, по предварительным данным, обнаружили психотропные вещества».

Этап 3. Заключительный

Когда подходит час «Х» и смертницу нужно везти на место теракта, ей вешают на пояс взрывчатку. Если женщина все-таки испугается и захочет избавиться от «пояса шахида», быстро сделать это не получится. Зато инструктор, находящийся неподалеку, заметит эти попытки и приведет взрывчатку в действие. Если в «шахидке» не очень уверены, применят психотропное средство. Помните, что «живая бомба» — это прежде всего женщина. Молодая женщина. И ей не хочется умирать.

Я изучала последние минуты женщин-камикадзе, взорвавшихся за последний год («Норд-Ост», как вы помните, завершился тем, что ни одна «шахидка» не привела в действие взрывчатку. Если не верите, что у них на поясах были муляжи, успокойте себя тем, что самостоятельно ни одна из смертниц так и не смогла убить себя.— Авт.). И только самые первые случаи можно с уверенностью назвать самоподрывом. В остальных же почти всегда не сама женщина приводила взрывчатку в действие. Пока она входила в толпу, она все время находилась в поле зрения инструктора. Один ее неверный шаг, свидетельствующий о попытке бежать или замешательстве,— куратор набирал заветный «код», и женщина отправлялась к Аллаху. На «свадьбу».

Об этом факте спецслужбы предпочитают умалчивать. Напрасно. Ведь получается, что сами «шахидки» не убийцы, а жертвы убийц. Это не ОНИ убивают. Это ИМИ убивают.

Похищают, готовят, надевают взрывчатку, под охраной привозят на место, выпускают в толпу, и, пока несчастная ищет выход, тот, кто привез ее на место, набирает «код», и женщина разрывается в клочья.

«Какой «код»? — спросите вы. Объясняю: почти каждый мальчишка в Чечне знает, как заложить фугас и как работает радиоуправляемый механизм, который приводится в действие обычным мобильником. Искусству изготовления фугасов обучили тысячи чеченских пацанов в лагерях Хаттаба. Время прошло. Теперь чеченские парни взрывают не российских военных — чеченских женщин.



Она пошла на смерть, умывшись кровью мужа

29 ноября 2001 года Айза взлетела на воздух в родном Урус-Мартане, метрах в 100 от родительского дома.

— Я приехал домой, отработав смену на стройке. Только зашел, разулся, как в дверь стучат. «Твоя дочь взорвалась возле комендатуры?» Я ничего не понял. «Что вы несете?» — говорю. А мне отвечают: «Пойдем на опознание…» — Старый Ваха Газуев всхлипывает.— От дочки только голова и осталась. Жена сразу в обморок упала. Ее в чувство приводили, а я пока останки в сумку складывал. Кроме головы, остались плечико и пальчик. Я все сложил в пакет. Килограммов 5 — 6 от Айзы осталось, не больше. И пошли мы с матерью домой… Я плачу, жена плачет, а Айза уже не плачет. Только голова и пальчик с ноготком от нее и остались…

…29 ноября Айза Газуева обвязалась взрывчаткой и пошла к военной комендатуре. Прохаживаясь вокруг да около в длинной просторной одежде, она дожидалась приезда коменданта Гейдара Гаджиева. Как только он подъехал, Айза ринулась ему навстречу. Гаджиев был с охраной, ему казалось, что нечего бояться молодой женщины — под окнами комендатуры они стояли днями напролет, требуя вернуть забранных мужей и сыновей.

- Одну минутку,— крикнула Айза, отталкивая охранников.

И взрыв. Мощный хлопок, дым, крики, кровь. Тяжело раненный Гаджиев скончается от ран в Ростовском госпитале спустя двое суток.

Молодая чеченка забрала с собой на тот свет заклятого врага, ради которого она жила эти последние четыре месяца.

Но что же сделал Гаджиев этой красивой девушке такого, что она не пожалела ради его смерти и собственной жизни?

Четыре месяца назад военный комендант Урус-Мартановского района, проводивший жестокие «зачистки» села в поисках ваххабитов, забрал из дома Айзиного мужа.

Потом сами военные нехотя признают: да, забрали по ошибке. К ваххабитам Алихан не имел никакого отношения.

Где не бывает ошибок? Разобрались да отпустили. Но в тот раз все сложилось иначе. Гаджиев, человек жесткий и решительный, действительно навел в Урус-Мартане порядок. Ваххабитское логово, которое славилось на всю Чечню, было почти раздавлено.

Но как часто это бывает, наводя порядок, немудрено и дать лиху. Гаджиев косил почти без разбора. Вот и в тот раз, поняв, что парень не тот, кого они ищут, он все же не стал его отпускать. Алихана стали жестоко избивать. Искалечили так, что места живого не осталось. Но парень все еще жил.

То, что случилось позже, рассказали мне в МВД республики «под большим секретом». Разошедшийся Гаджиев приказал вызвать в комендатуру молодую жену.

Айзу привели. Увидев посиневшего мужа, она стала рыдать и умолять его отпустить. Но Гаджиев… вспорол Алихану живот и, схватив Айзу за волосы, макнул в его кишки.

…Он умер на ее глазах. Мучительно стоная. А она, 20-летняя девочка, умытая кровью мужа, так и не смогла ничего сделать.

Несколько месяцев потрясенная Айза пыталась как-то пережить произошедшее. У нее ничего не получилось.

— Ее горе кто-то использовал. Как Алихана убили, так она стала чернее ночи. Часто куда-то уходила, молчала все больше, все чаще стала говорить об Аллахе и рае. Молчит-молчит, а потом вдруг спросит: «Яхита, как ты думаешь, Алихан в рай попал?» Мы вздохнем и говорим: «Конечно, в рай, девочка, он же ни в чем перед Аллахом не был виноват и мучения такие принял перед смертью». Она послушает, вроде успокоится и опять о чем-то думает. Когда она разорвалась, мы сразу узнали имя человека, который ее надоумил на такое. Он появился сразу после смерти Алихана, стал ее уговаривать отомстить за мужа. Книжки ей давал читать религиозные, водил ее куда-то, где такие же несчастные собираются.

Когда Гаджиев умер, этот человек получил 200 тысяч долларов. Семья Айзы — только оторванную голову.

…Но в тот момент, когда Айза пробивалась к коменданту Гаджиеву, она не думала ни о своей семье, ни о деньгах, которые могла бы получить от людей, надоумивших ее на этот шаг. Перед ее глазами стоял умирающий Алихан: то, как ее схватили за волосы и макнули головой в его горячую кровь. Позор, который можно отмыть только кровью врага. Горе, которое нельзя забыть. Любимый, к которому нужно спешить…



Вербовщики «Норд-Оста» на свободе

… — Но почему вы их не арестуете, почему не раздавите? Вы что, не знаете, что правозащитные организации, базирующиеся в Ингушетии, отправляли людей на «Норд-Ост»? И сейчас готовят новых?

—  Знаем не хуже тебя,— выдавил начальник ФСБ Чечни по Наурскому району Сергей Ушаков.

— Так почему же? Меня арестовываете за то, что я знаю. А тех, кто готовит «шахидок», не трогаете?

Он долго смотрел на меня исподлобья.

— Потому что у нас нет такой команды.

Все. Больше не надо ничего объяснять. Все все знают. Но сверху не давали команды.

…Но я все равно скажу то, что озвучила уже в УФСБ по Наурскому району:

— в селах Старые Атаги и Дуба-Юрт действовали «базы» по подготовке смертников с конца лета по середину октября 2002 года;

— сегодня особое внимание нужно обратить на горные села Веденского, Шатойского, Ножай-Юртовского района. Это самые опасные сейчас места, где может идти подготовка женщин-смертниц;

—  один из кураторов этого направления проживал до недавнего времени неподалеку от Бамута. Бамут, прилегающий Ачхой-Мартановский район и Ингушетия сегодня — одни из самых мощных центров подготовки «шахидок»;

— Ахметский район Грузии и Панкисское ущелье — «тревожные» места, где боевики чувствуют себя в безопасности и в так требующейся изоляции могут готовить смертниц;

— Баку, Азербайджан — центр всего. Ваххабизма, идейной подготовки чеченских смертниц, финансирования терактов из-за рубежа.

Это я знаю от людей, с которыми общалась в течение всего года,— самых разных людей, и с «той», и с «этой» стороны. Знаю и то, что лидеры бандформирований получили крупный заказ на направление «Женщины-«шахидки», которое очень хорошо финансируется. Что пик подрывов «живых бомб» планируется на конец 2003 года — накануне выборов…



КСТАТИ

«Невесты Аллаха» и их жертвы:

23 октября 2002 года, Москва. Захват мюзикла «Норд-Ост». 129 человеческих жертв в ходе спецоперации.

14 мая 2003 года, Илисхан-Юрт. Религиозный праздник. Погибло 26, ранено 150 человек.

5 июня 2003 года, Моздок. Автобус. Погибло 19, ранено 11 человек.

5 июля 2003 года, Москва. Рок-фестиваль в Тушине.

16 убитых, 38 ранено.

10 июля 2003 года, Москва. Тверская-Ямская. Cмертница так и не смогла взорваться, практически сдавшись милиции.

Итог: 375 женщин, мужчин, детей — жертвы «шахидок».