С. ГОНЧАРОВ — Еще раз говорю, я не знаю, кто вам давал такую информацию, что это удачно, что операция по тому накалу и тому состоянию и количеству боевиков и тому, что они натворили в «Норд-Осте» и сколько было заложников, чисто технически она, конечно, была выполнена совершенно верно. А вот вопрос о том, что не смогли спасти заложников, это вопрос уже другой, но я думаю, что в этом случае к офицерам «Альфы и «Вымпела» никаких претензий нет.

А. НОРКИН – Я понимаю. А сегодня буквально утром поднимался тоже этот вопрос, что у нас получается, нет службы или ведомства или структуры, которое бы в таких ситуациях объединяло бы все руководство, потому что у нас действительно получается сейчас люди, которые пришли сегодня к Центру на Дубровке, они говорят «спасибо» «Альфе», которая штурмовала это здание, но не могут сказать «спасибо» тем людям, которые дальше уже брали на себя ответственность за спасение жизни заложников.

С. ГОНЧАРОВ — …я почти уверен, что… трагедии не только после Беслана внесены и как вы знаете, уже создан… комитет, который возглавляет директор ФСБ Патрушев. Вас уверяю, что все службы…

А. НОРКИН – Сергей Алексеевич, я прошу прощения, давайте мы попробуем вам перезвонить.

Ю. НОРКИНА — Очень плохая связь.

А. НОРКИН – Сейчас мы попробуем перезвонить Сергею Гончарову, потому что хочется послушать, что он говорит, а тут какая-то помеха идет. Алло, Сергей Алексеевич, давайте еще разочек попробуем. Вы начали говорить, что были проведены некие корректировки, сделаны выводы, создан национальный антитеррористический комитет. И что? Да что же такое. Алло. Нет, невозможно. Идет помеха ужасная.

Ю. НОРКИНА — Очень плохая связь.

А. НОРКИН – А может, вы нам позвоните?

С. ГОНЧАРОВ — Я с удовольствием…

А. НОРКИН – Нет, к сожалению, невозможно так. В любом случае мы будем пытаться. Алло, Сергей Алексеевич.

С. ГОНЧАРОВ — Да, вас слышу нормально. Как вы меня?

А. НОРКИН – Мы вас, когда здороваемся, слышим хорошо, как только вы начинаете что-то говорить конкретно, начинается помеха.

С. ГОНЧАРОВ — Я вообще вышел к самому шпилю, поэтому я вообще не знаю, как лучше идет. Я на Поклонной горе.

А. НОРКИН – Хорошо. Сейчас хорошо. Возвращаемся к антитеррористическому комитету, какие он сделал выводы из истории с «Норд-Остом».

С. ГОНЧАРОВ — На сегодняшний момент, повторюсь, создан национальный антитеррористический комитет, который возглавляет господин Патрушев, директор ФСБ. И в данный момент все мероприятия, которые не дай бог, если что-то случится ЧП по всей России, они все расписаны, потому что в каждом регионе создана такая же антитеррористическая комиссия. В Москве ее возглавляет лично Юрий Михайлович Лужков. И остальные люди, которые отвечают за каждое, что не дай бог случится ЧП, как в этом случае действовать. Поэтому это уже вопрос, будем говорить, решенный. То есть это утверждено всеми приказами, документами.

А. НОРКИН – То есть самый главный итог для меня,— никакой организационной неразберихи быть теперь не может просто априори.

С. ГОНЧАРОВ — Вы знаете, я бы, наверное, не взял на себя смелость заявить, что теперь никаких накладок не будет. Я еще раз говорю, я стараюсь, как и вы быть реалистом и думаю, что сделаны выводы, но надеюсь, что таких накладок, которые были ранее, их больше не будет.

А. НОРКИН – Понятно. Сергей Алексеевич, пока мы пытались с вами связаться, пришло несколько sms от одного человека, его зовут Александр, он медик, дежурил тогда в Боткинской больнице, так вот он говорит, обращает внимание на то, что спецназовцы, которые принимали участие в штурме, они от действия этого газа не пострадали в отличие от заложников. Из чего он делает вывод, что им заранее был введен верный антидот, а вот заложников этого права почему-то лишили.

С. ГОНЧАРОВ — Я сразу скажу этому врачу, что он несет полнейшую ахинею. И объясняю, почему. Если говорить техническим языком, то спецназовцы врывались в этот зал тогда, когда уже все, так я понимаю, зрители, находящиеся в зале, уже почувствовали проникновение этого газа. Поэтому говорить о том, что какой-то идиот спецназовцев спас «Альфа» и «Вымпела», а остальным это не сделали, это, наверное, не от далекого ума такое заявление. У нас многие пострадали, я могу привести официальные примеры, люди, которые лежали в госпитале по 2–3 недели от этого газа. Поэтому это совершенно неправомерное заявление и если хотите, недопонимание.

А. НОРКИН – Я бы тут ограничился именно на недопонимании. То есть здесь была точка зрения одного специалиста, которая нивелируется вашей точкой зрения, как другого специалиста.

Ю. НОРКИНА — Но здесь еще недопонимание идет оттого, что очень много вопросов, на которые, к сожалению, никто не дает нормального четкого ответа. Почему не было антидота, что это был за газ. До сих пор непонятно, неизвестно.

А. НОРКИН – Главный вопрос: почему врачи в больницах не были в курсе. Они не знали, что им делать.

Ю. НОРКИНА — Вы как представитель одной из самой организованной, «Альфа» всегда была «Альфой», это всегда люди хорошо подготовленные, профессионалы. Вы же не могли не знать всех этих нюансов.

С. ГОНЧАРОВ — Давайте говорить откровенно. По всей видимости, если вы думаете, что до каждого офицера доводится вся стратегия и тактика, это не так. Есть начальство, и есть боевые офицеры, которые выполняют боевую задачу. Мы выполняем тот приказ, который для нас поступил. Поэтому офицеру такого подразделения как «Альфа» выполнение приказа прежде всего. А говорить о том, что думали или не думали, правильно они поступили, кто отдал приказ или нет, это, наверное, задача вторичная, после того как выполнен приказ на уничтожение террористов. Я думаю, что это вопрос совершенно неправомерный.

Ю. НОРКИНА — Я понимаю. Значит, приказ был только о том, чтобы обезвредить, уничтожить террористов.

С. ГОНЧАРОВ — Приказ был один – чтобы не завалился этот зал, в котором находились почти 2 тысячи зрителей. Второе, давайте говорить откровенно — чтобы не произошла вакханалия после взрыва зала и не пострадали соседние дома. И самое главное конечно, цель номер один была — спасти заложников. К сожалению, говорить о том, что нам это в полной мере удалось, как вы понимаете, это не так. Потому что после проведения спецоперации вот эти, как мы говорим, мягко говоря, наложения привели к той трагедии, которую мы сейчас имеем.

А. НОРКИН – Понятно. Еще у меня такой вопрос. Для чего были убиты террористы, которые находились без сознания? Почему никого из них не взяли живыми?

С. ГОНЧАРОВ — Объяснил и объясняю еще раз. Та цепь замыканий, которая зависит от малейшего соприкосновения, нажатия, неправильного движения «альфовца» или «вымпеловца» или сидящего в зале, привело бы к работе цепи, которая была замкнута. И вот этот зал рухнул бы вместе с «Вымпелом», «Альфой» и людьми, которые находились там. Поэтому говорить о том, что «Альфа» их застрелила просто так это совершенно неправомерно, потому что они их уничтожили, чтобы не было взрыва. Все остальное повторяю, это наносное.

Ю. НОРКИНА — Но съемки показывают, что когда «Альфа» уже вбежала в зал, абсолютно все были в бессознательном состоянии.

С. ГОНЧАРОВ — Я еще раз повторяю, если вы меня не поняли. Бессознательное состояние — это когда человек находится мертвым, а когда человек находится в бессознательном состоянии и может нажать кнопку, которая приведет к взрыву, это состояние извините, я не могу определить, я не медик.

Ю. НОРКИНА — То есть разминирующих специалистов не было.

С. ГОНЧАРОВ — Они пришли потом. После того, как произошла заключительная спецоперация и все были уничтожены. Тогда специалисты взяли и стали разминировать.

А. НОРКИН – Понятно, то есть была задача врачебная: не навредить.

С. ГОНЧАРОВ — Совершенно верно. Тут ваше выражение мне понравилось.

А. НОРКИН – Сергей Алексеевич, и последний вопрос. Скажите, мне, пожалуйста, почему так странно руководство страны отнеслось к участникам этой операции. Насколько я знаю, лишь один боец подразделения «Альфа» был награжден, в то время как многие руководители спецслужб секретными указами после «Норд-Оста» стали героями России.

С. ГОНЧАРОВ — Не хочу отвечать за секретные указы, я в подписаниях не участвовал, но вы совершенно не правы. Большое количество наших офицеров за операцию в «Норд-Осте» получили правительственные награды довольно высокого уровня.

А. НОРКИН – Хорошо. Спасибо большое.

С. ГОНЧАРОВ — Пожалуйста, пожалуйста. До свидания.

А. НОРКИН – Извините, что так долго вас мучили.

С. ГОНЧАРОВ — Ну, ничего, ничего.