|
Страница 1 из 3 МЗ 
Этот номер «МЗ» с моими заметками выходит в пятницу, 13 июля. А через три дня, 16 июля, Саше Летяго, будь она жива, исполнилось бы 18. Она родилась в Караганде в 89-м. На интернет-сайте, который создала и поддерживает ее мама Светлана Губарева, в Книге памяти, которую Света создает, каждому заложнику театрального центра на Дубровке посвящена страничка. Адрес Сашиной странички — http://www.nord-ost.org/memorial-zhertv-terakta/letyago-aleksandra_ru.html. «Счастье — понятие философское, и в каждой семье счастье своё. Счастьем в нашей семье была Сашенька». Так написала ее тетя Роза Ищенко.
Загляни в Книгу памяти, читатель. Посмотри на светлое личико этой девочки, навсегда оставшейся 13-летней. Девочки, которую, наверняка еще живую, так называемые спасатели бросили на железный пол медицинского УАЗика, завалив телами 12 других заложников. Девочки, за гибель которой взрослые дяди получили ордена. Девочки, которая никогда не станет взрослой. Светлая ей память. Ей — и всем, кто погиб на Дубровке. Но кто ответит за эту и многие другие прерванные жизни? Зная наши законы и работу нашей прокуратуры, связь прокуратуры с правительством, мы ни на что не рассчитываем. «Норд-Ост» слишком запрещенная тема, невыгодная для расследования нашим органам прокуратуры и правительства. Тем не менее, у нас приведены такие факты, что прокуратуре придется слишком много потрудиться, чтобы опровергнуть доказательства халатности штаба, который руководил операцией на Дубровке. Однако мы не снимаем личной ответственности и с президента",— заявила координатор Российской общественной организации «Норд-Ост» Татьяна Карпова. Именно эта организация подала в Генпрокуратуру России заявление с требованием возбуждения уголовного дела против членов оперативного штаба по спасению заложников. Об этом руководители РОО заявили на пресс-конференции в среду, 11 июля. Они обвиняют директора ФСБ Николая Патрушева и его заместителя Владимира Проничева, начальника Центра специального назначения ФСБ Александра Тихонова, тогдашнего секретаря Совета безопасности Владимира Рушайло. Одновременно с заявлением в Генпрокуратуру правозащитники направили письмо аналогичного содержания Владимиру Путину. … Трагедия «Норд-Оста» вошла в мою личную жизнь почти пять лет назад, в октябре 2002 года, когда в редакцию газеты «Форвертс», где я тогда работала, позвонила читательница и рассказала, что она хорошо знала Сэнди Букера — единственного американского гражданина, погибшего во время захвата заложников в театральном зале на Дубровке. 
С того самого звонка всё для меня и началось.
Это потом уже, выступая на очередной, кажется, третьей, годовщине гибели заложников, Светлана Губарева скажет, обращаясь к ним, мертвым: «Простите нас за то, что по-прежнему не найдены и не наказаны виновные… Правосудие все еще отмалчивается, но рано или поздно каждому приходится отвечать за все, что сделал в этой жизни, перед высшим судом (его еще называют божьим) — судом, для которого нет иммунитетов, судом беспристрастным, неподкупным, неотвратимым. Однажды им придется ответить за вашу гибель, за „Норд-Ост“. Простите нас за то, что не уберегли вас тогда. У нас нет возможности исправить прошлое».
А тогда за окном был февраль 2004 года. Пухлый пакет с бумагами, который пришел на мой адрес из Москвы, долго лежал нераскрытым. Светлана все никак не могла выбраться ко мне в Бруклин из своего заснеженного Нью-Джерси. И вот, наконец, конверт вскрыт, и медицинское заключение о смерти своей 13-летней дочери Александры Летяго Губарева читает, сидя у нас в гостиной на стареньком диване. Сначала читает она, а потом уже я осторожно вслед за ней перебираю эти страшные листки, сквозь слезы с трудом разбирая написанное от руки и всматриваясь в слепые печатные строчки. Это потом уже Светлана скажет, что все заключения о причинах смерти заложников похожи друг на друга, как близнецы-братья, и лживы от начала до конца, потому что, по утверждению специально проинструктированных экспертов, причиной летального исхода явилась якобы «совокупность факторов: отсутствие воды, стресс, серьезные хронические заболевания и длительное неудобное положение. А спецсредство как источник поражения, имеет лишь опосредованную связь со смертью». (Под спецсредством, видимо, следует понимать тот самый газ, которым травили людей на Дубровке). Сегодня июль 2007 года. Что же произошло за эти годы?
Самое главное, на мой заокеанский взгляд, вот что. Во-первых, к делу «Норд-Оста», которое на сегодня приостановлено, присоединились другие «дела» — пострадавших в ходе терактов в Беслане, Волгодонске. Во-вторых, в начале апреля нынешнего года Европейский суд по правам человека в Страссбурге открыл производство по жалобе пятидесяти семи потерпевших по делу «Норд-Оста» под общим названием «Чернецова и другие против России». Российскому правительству были направлен целый ряд очень неудобных вопросов, таких, например, как: сделали ли власти все возможное, чтобы разрешить проблему захвата заложников на Дубровке путем переговоров, было ли решение выхода из кризисной ситуации силовым методом (с применением газа) абсолютно неизбежным, подверглись ли заложники унижениям и нечеловеческому обращению во время плохо проведенной операции по спасению заложников и в связи с отсутствием медицинской помощи, приняты ли во внимание все обязательства государства по идентификации и наказанию виновных, ответственных за применение силовой операции, являлся ли суд независимым и объективным, учитывая финансовую поддержку московского правительства судам? Все эти вопросы совпадают по своей сути с требованиями бывших заложников и родственников погибших, которые вот уже пять лет добиваются нормального расследования уголовного дела по «Норд-Осту».
Какие ответы получит суд в Страссбурге — покажет время.
Судя по лондонскому прецеденту, ответов из российской Генпрокуратуры — объективных — может и не быть. Светлана Губарева живет сейчас у себя в Караганде, как она сама говорит, «отдельной от москвичей жизнью», активно занимается воплощением в жизнь идеи создания Книги памяти http://www.nord-ost.org/memorial-zhertv-terakta/3_ru.html, в которой должна быть страничка, посвященная каждому из 130 погибших в трагедии на Дубровке.
«..У меня все нормально,— пишет Света.— Много времени занимает переписка, потому как приходится уговаривать, дистанционно руководить процессом сбора информации. Убеждать в письме значительно сложнее, чем в беседе — приходится тщательно обдумывать аргументы, а я медленно думаю, поэтому письма пишутся долго и мучительно. В перерывах между письмами хожу на огород — созрела клубника, а на подходе уже и малина, и смородина, и вишня… Клубники в этом году много…». На мой посланный по электронной почте вопрос о том, что она думает о заявлении, поданном группой нордостовцев в Генеральную прокуратуру с требованием возбудить уголовное дело против членов оперативного штаба по спасению заложников (заявлении, уже получившем с легкой руки журналистов «Граней» название «Дубровка против Лубянки»), Светлана ответила почти без промедления: «Я понимаю, что до тех пор, пока в России царит „басманное правосудие“, наши шансы минимальны, точнее, равны нулю. Я уже прошла круги ада — судебное разбирательство, поэтому представляю, каким будет результат в этот раз. Из Генеральной прокуратуры заявление переправят по инстанциям, затем будет получен отказ в удовлетворении заявленных требований. Я думаю, что прокуратура не станет особо трудиться над обоснованием отказа — будут какие-то общие слова. Затем этот отказ заявители обжалуют в судебном порядке. Угадать решение суда не составит труда — очередной отказ. Вы скажете, что я пессимистка? Нет, я хорошо информированная оптимистка, иначе не пыталась бы „ломиться в закрытую дверь“. Ведь нельзя изменить мир, если ничего не делать. Для большей части людей погибли абстракные 130 человек, а для нас — любимые, единственные и неповторимые. Интим досуг в Сочи sochi-sex.com Когда имеешь возможность ознакомиться с частью документов и понимаешь, что этих „всего 130“ смертей могло не быть — молчать невозможно».
Вот мы и не молчим. Ради памяти Саши Летяго, которой через три дня исполнилось бы 18. Ради памяти 129 погибших вместе с нею. Ради будущего страны, власть которой эта трагедия не научила ничему. «В самом низу оказалась 13-летняя девочка…»
Светлана ГУБАРЕВА, специально для NEWSWE.COM Операцию по спасению заложников можно разделить на две части. Первая — это действия спецназа. Принято считать, что эта часть операции была проведена успешно, что именно действия спецназа предотвратили взрыв здания, что примененное «спецсредство» привело к быстрому отключению сознания у террористов. Однако факты, полученные нами как из материалов дела, так и из СМИ, свидетельствуют о предвзятости этого утверждения. Существует аудиозапись телефонного звонка 26 октября 2002 г. в 5–30 утра в момент пуска газа в зал на радиостанцию «Эхо Москвы», прослушать который (или прочесть транскрипт) можно на нашем сайте http://www.nord-ost.org/terakt/telefonnyy-razgovor s-zalozhnitsami-pered-samym nachalom-shturma-tts na-dubrovke audio-i-transkript_ru. Разговор длится около 4 минут — времени больше чем достаточно для того, чтобы успеть соединить контакты. Однако никто из террористов не предпринимает такой попытки (цитата): «А. АНДРИАНОВА: Я не знаю, что это за газ, но я вижу реакцию, что эти люди не хотят смертей наших-ненаших, но, по-моему, наши силовики начали что-то делать, по-моему есть желание, чтобы мы отсюда живыми не вышли и таким образом эту ситуацию закончить…». В своей книге «Глазами бывшей заложницы» Т. Попова пересказывает слова одной из заложниц о том, что происходило в зале в тот момент: "Мы все увидели идущий сверху белый дымок и почувствовали запах. Рядом со мной сидела женщина-террористка. Она сказала нам: «Это газовая атака. Намочите что-нибудь и дышите через эту ткань. Идите к выходу, там вас скорее заберет „скорая“». Я и мой друг пошли к выходу, по дороге успели сказать об этом другим заложникам, но с нами никто не пошел, так как боялись пройти мимо бомбы. Мы же решили, что если сейчас будут взрывать, то уже все равно, где нам находиться, и дошли до выхода. Я потеряла сознание у самой двери". Из аналитической справки по результатам исследования протоколов допросов заложников (том 1, листы дела 95-96) /prilozhenie-14.-analiticheskaya-spravka-po-rezultatam issledovaniya-protokolov-doprosov_ru.html : «…В момент штурма, когда пошел газ, Бараев стал бегать по залу и кричать, чтобы открывали окна. Несколько террористов начали стрельбу со сцены, но в какую сторону, заложники пояснить не могли, возможно по окнам. Террористки не предпринимали попыток взорвать себя. Закрыв платками лица, они ложились на пол среди заложников. В течении 10 минут все теряли сознание…». По следам проведенной операции представители спецназа давали интервью на телеканале «Россия». Мне довелось увидеть запись этого интервью и прочитать статью, написанную о нем, недавно. Спецназовцы рассказывали о том, что бОльшая часть террористов была в сознании и оказала ожесточенное вооруженное сопротивление /segodnya/terroristy-okazali-ozhestochennoe vooruzhennoe-soprotivlenie_ru.html): "Буквально сразу после входа в здание спецназ «встретил огневое сопротивление из автоматов», сказал представитель управления «А».
«Огнем уничтожили одного из террористов в коридоре и, когда заходили в комнату, где за два дня до этого давали интервью Бараев и его соратники, встретили огонь из автоматов оттуда»,- сказал представитель «Альфы». Ответным огнем и гранатами боевики были уничтожены.
Непосредственно в зал, где находились заложники, вход спецподразделений осуществлялся со стороны сцены и через основной вход, сообщил представитель управления «В».
По его словам, бандиты, располагавшиеся на сцене, открыли огонь по спецназовцам, но были уничтожены ответным автоматным огнем.
У входа в зал была убита террористка, пытавшаяся стрелять, а также бросить гранату в спецназовцев. «В одной руке у нее был пистолет, в другой — граната уже со снятым кольцом, но она не успела разжать руку», сраженная выстрелом, сказал представитель управления «В». Приведенные факты свидетельствуют о том, что применение «спецсредства» в театре не соответствовало целям его использования — боевики не были обездвижены и активно сопротивлялись. Силовиков можно разделить на две части — тех, кто принимал решения и отдавал приказы, и тех, кто эти приказы исполнял.
Специалист — бывший глава третьего управления КГБ военной контрразведки вице-адмирал Александр Жардецкий — в интервью «Интерфаксу» 24.10.2002 г. сказал, что газовую атаку нельзя применять, поскольку после нее у детей и взрослых, имеющих заболевания, «безусловно будет летальный исход». Применение «спецсредства» в условиях, не позволявших контролировать индивидуальную дозу для каждого заложника и оказать немедленную помощь пострадавшим значительно увеличивало вероятность летального финала для заложников.
Я полагаю, что принимавшие решение о применении газа (будь то руководители штаба или лично Путин В. В.) не могли не знать этого, а, следовательно, приняв такое решение, приговорили нас к смерти.
А исполнители приказов сначала провели боевую операцию, а потом в полной выкладке выносили заложников из театра, потому что больше в тот момент это было делать некому. Один из них вынес и мою дочь… | | | Саша Летяго на руках спецназовца (кадр кинохроники) | Фактов, свидетельствующих о халатности в организации оказания медицинской помощи, более чем достаточно. Многим знакомы кадры хроники, на которых виден процесс — людей выносят из театра, складывают в кучу на ступеньках, грузят в автобусы, не обеспеченные в достаточном количестве ни медработниками, ни медицинскими препаратами. О том, как спасали Сашу, я узнала недавно. При подборке материалов для сайта я нашла давнюю статью с описанием подробным описанием (http://www.nord-ost.org/terakt/rasskazyvaet zhurnalist-ochevidets-sobytiy_ru.html):
«…Никто и внимания не обратил на обычный цвета хаки УАЗик — коробочку, которая около 9 утра подъехала к дверям отделения. Те, кто это УАЗик привел, не знали, что сбоку имеется всегда открытый вход для персонала, поэтому долго ломились в закрытые приемные двери. Им, наконец, открыли, а они, в свою очередь, открыли дверцы своей машины. Волосы у сотрудников отделения встали дыбом. В 12-местном УАЗике друг на друге были заштабелёваны — иначе не скажешь — 30 (ТРИДЦАТЬ) пострадавших. Без движения. Без огнестрельных ран. Те, кто был в кабине, ничего не сказали о характере повреждений.
Первой задачей реаниматологов стало попросту разгрузить машину. К счастью, время оказалось удачным. В 9 часов — пересменка, сотрудников в реанимации в два раза больше. К работе привлекли и как-то затесавшегося корреспондента, который сначала пытался работать по специальности, но получив в глаз от заведующего, стал помогать.
Сразу же выяснилось, что несколько человек погибло уже в машине. Не от газа. Оттого, что их задавили телами. В самом низу оказалась 13-летняя девочка. Эпикриз — раздавлена…» Ссылаясь на эту статью, я подала ходатайство в прокуратуру с требованием провести расследование и установить подробности случившегося, но получила отказ в удовлетворении этого законного желания. При этом следователь, не ознакомив меня с какими-либо материалами, дающими ответ на мои вопросы, не преминул взять с меня подписку о неразглашении материалов следствия. Я расцениваю это как попытку заставить меня замолчать.
просмотров: 122970 | Отправить на e-mail
1. Память
автор: an24  , дата: 14-07-2007 07:35
Скажите, а школа, в которой училась Саша, будет ли каким-то образом хранить память о своей ученице? Фактически она погибла в горячей точке. На школе, в которой учится моя дочь, висит мраморная мемориальная табличка в память об ученике этой школы, погибшем в Чечне. И в России это распространенная практика. Думаю, что и Казахстан может увековечить память о своей гражданке хотя бы таким способом.
|
2. автор: Светлана Губарева , дата: 14-07-2007 07:58
Насколько я знаю, школа периодически проводит мероприятия, а вот мемориальная табличка — это уже в компетенции местных органов управления. В ономастическую комиссию с заявлением я еще не обращалась, но слышала, что бытует такое мнение, будто мемориальную табличку на школе можно устанавливать в том случае, если школа носит имя погибшего.
|
3. Память
автор: an24 , дата: 14-07-2007 08:42
А если в школе погибло несколько учеников? Странное мнение. Имя, если школа названа им, будет в названии школы на основной табличке, а знаменитые ученики, или память которых увековечивается, их имена достойны быть на отдельных табличках. В России я видел такие для учеников, погибших в Афганистане и Чечне, и совсем не обязательно, чтобы имя этих людей было присвоено школе.
|
4. Память
автор: Денис и Ирина (РК, Караганда), дата: 14-07-2007 15:38
Мы думаем, идея об установлении мемориальной таблички на здании школы, где училась Саша правильная! Государство и так проявило в отношении истории с Норд-Остом более чем нейтральную позицию! Так пусть хоть в такой форме, но Казахстан увековечит память об этой девочке, вечно оставшейся 13-летней! Надеюсь, что местные власти проявят в этом вопросе достаточную степень благоразумия, ведь из любых правил (в том числе и работы ономастической комиссии) есть исключения! Поэтому, однозначно, стоит привлечь внимание местных властей к решению этого вопроса. В последнее время нашли столько псевдогероев, «достойных», чтоб их имена носили названия улиц нашего города и т. д., а порой об этих «героях» и известно то немногое, так почему этот маленький человечек, не по своей воле ставший заложником закулисных государственных игр, в меньшей степени достоин памяти?!
|
5. автор: natasha, дата: 14-07-2007 13:52
schitau chto eto nepremenno doljno bit sdelano. Gibel Sashi doljna bit priravnena k gibeli rebenka v goryachei tochke. i chem chashe eto budet delat nam bolno, tem bolshe shansov chto mi ne pozvolim etogo v budushem.
|
6. автор: Марина, дата: 14-07-2007 15:35
и памятная табличка, и стенд (причем, постоянно действующий, а не принес-унес), и открытый урок, и выступление учеников, и «сочинения на тему… о терроризме, и о… светлом будущем в связи с этим» (давно в школе училась и не знаю, какие сегодня сочинения пишут школьники) — все это можно и ДОЛЖНО сделать! в школе наверняка есть родительский комитет, можно к нему обратиться, можно организовать инициативную группу, много чего можно… конечно, необходимо выяснить существующие на этот счет правила, наверняка, бюрократии здесь будет — выше крыши, но… сколько в этой школе учеников??? наверняка сотни, и вот ради них и стоит постараться тем, кому не все равно
|
7. автор: Леонид, дата: 14-07-2007 19:40
Света, мне нравится идея читателей сайта. Мне даже кажется, что не только табличка нужна на школе, но и сама школа могла бы ходатайствовать о присвоении ей имени Саши. Сколько по бывшему Союзу было безвестных школ и дружин имени Зои Космодемьянской, Олега Кошевого и Павлика Морозова в тех городах, которые с этими героями ничего не связывает и которые даже не были оккупированы нацистами. В Нью-Йорке есть прекрасная женщина, у которой сын погиб 11 сентября в одной из башен ВТЦ во время теракта, и она дорлго и активно занималась тем, чтобы назвать одну из улиц этого города именем ее сына Александра. Я уже обратился к ней за советом: может быть, вам что-то из ее опыта взаимодействия с властями пригодится. А если бы меня спросили об этом власти вашего города, я бы им ответил: не стыдно выяснить, как это делается в цивилизованных странах, но стыдно НЕ ДАТЬ школе имя Саши Летяго, которая в ней училась. Дай вам Бог сил и удачи!
|
8. автор: Марк и Люба, дата: 15-07-2007 01:41
Памятная доска на здании школы, где будет с помощью двух дат и тире, будет отражена ВСЯ короткая жизнь Саши, расскажет каждому входящиму,и детям и взрослым, их родителям,о том как у девочки, светлого человечика, отобрали жизнь — бесценный дар,который принадлежал только ей и никто не имел право так распрядиться этим подарком. Каждый входящий в школу, посмотрев на эту памятную надпись, сможет поклониться Саше и возможно задуматься о ценности и смысле жизни о месте на земле и своей ответствености за происходящее..Кто знает может это и будет Сашиным предупреждением нам: «Люди, будьте бдительны:
|
9. автор: Светлана Губарева , дата: 15-07-2007 09:35
Спасибо всем за отзывы, за подержку.
Леонид, я знаю, о ком Вы говорите — это Нелли Брагинская. Я познакомилась с нею и другими родственниками погибших в ВТЦ в сентябре прошлого года. Нелли и ее „друзья по несчастью“ делают много для того, чтобы память о погибших в терактах жила долгие годы.
Помимо книги, в которой рассказывается о каждом из почти 3000 погибших 11 сентября, написанной журналистами, в прошлом году русскоязычная община выпустила книгу о 23-х русскоязычных погибших. Их родственники построили в Бруклине в парке на берегу океана Sea Site pakr памятник, работает сайт http://www.september11familygroup.org/.
Действительно, одна из улиц города носит теперь имя Александра Брагинского, а еще в Хайфе построен парк его имени, студенты университета, в котором Саша учился, получают стипендию его имени (каждый год 2 человека).
Памяти погибшего 11.09.2001г. Владимира Савинкина на здании школы, в которой он учился до эмиграции, установлена мемориальная доска.
В России тоже есть люди, проявляющие активность — например, ученики Тимашевской средней школы N 4 Краснодарского края, в которой учился погибший в „Норд-Осте“ краснодарец О. Магерламов, ходатайствовали об установке мемориальной доски на здании школы в его честь.
Что будет в Казахстане — увидим.
|
10. автор: Марина Дайнеко, дата: 17-07-2007 23:06
Нижеследующий комментарий к моему материалу в „МЗ“, был прислан на мой личный и-мейл. Размещаю его здесь, с согласия отправителя, и без своих собственных замечаний.
„Марина, статья ваша мне решительно не понравилась, вернее, не статья, а постановка вопроса. Уж извините, но вы поддались на удочку Гольдфарба и тех других, которые за деньги сначала Сороса, а потом Березовского раздувают антирусскую истерию. Ведь что произошло? Банда террористов захватила театр и более 900 (979 – М.Д.) заложников. Все они были обречены на гибель. Это как дважды два. Власти решили рискнуть их освободить. Операция, в которой солдаты рисковали головой, а власти — репутацией удалась: 800 человек удалось спасти — слава и хвала их освободителям! К несчастью, 130 человек погибли во время операции. Все это тяжелейшее дело и, не приведи Господь, принимать такие решения. Никто не знает, удалась бы такая операция в Париже, Лондоне или Тель- Авиве. Чем бы она там закончилась, скольких людей удалось бы освободить, а скольких нет. А у вас даже и упоминания нет о террористах. Несведущий человек может подумать, что какие-то военные или милиционеры по указанию Путина и Патрушева взяли да и убили 130 безвинных людей. Но ведь это чепуха! Виновники всему — они и убили девочку — чеченские террористы. Если бы не операция по освобождению, террористы убили бы всех. Между прочим, в Маалот, когда израильтяне штурмовали автобус с детьми, погибло 26 еврейских детей. А террористы просили всего лишь освободить 50 боевиков, которых потом можно было потихоньку уничтожить. Но все же никто не винил армию, винили террористов. Или в Мюнхене. Немецкий снайпер промахнулся, и погибли все израильские спортсмены – все 11 человек. Но что, немцы виноваты? Как могли, так и действовали, и никто их не обвиняет. В этой ситуации аморально обвинять тех, кто в страшном напряжении и с огромным риском пытался спасти людей, но не сумел спасти всех, при этом не упомянув даже о убийцах-террористах, которые всему и виной!“
|
|
комментариев (29)
