Потерпевший Дивин Н. В.: «Я поддерживаю показания, данные моей женой Дивиной Галиной Александровной. Мне тяжело и трудно говорить. Когда дали газ я ничего уже не помню». Что Вам написали в диагнозе? – «Я не помню. После этих событий, у меня пропала короткая память». 
Потерпевшая Миловидова О. В.: «Причина смерти моей дочери «Жертва терроризма», а в свидетельстве причина смерти не установлена. От чего она погибла, не написано. Когда Вы начали искать свою погибшую дочь?- «Сразу же после штурма, с друзьями. Государство нам помощь в поисках не оказывало. Медицинскую помощь моей дочери не оказывали и кто установил факт смерти- неизвестно».  Почему Вы считаете, что Вашей дочери не оказали медицинскую помощь?- «Она не была в больнице. Ее нашли в автобусе, или на площади, точно не помню». При осмотре тела Вашей дочери, Вы обнаружили синяки или ссадины?- «Видела синяки на теле, я не знаю, откуда они у нее появились, но медики сказали, что, возможно, они появились после ее смерти».
Потерпевшая Храмцова В. И.: «26 октября 2002 года мы сидели в машине около штаба, под утро этого дня, мы услышали шум, мы выскочили на улицу и нам сказали, что идет штурм здания. Через некоторое время, кто-то вышел и объявил нам, что штурм прошел успешно, все живы, через час или два всех начнут выпускать. Потом сказали, что не все так успешно, есть жертвы, но все дети живы. Мы сами долго искали мужа по спискам в штабе, долго не могли найти, помощи в поисках никто не оказывал. Звонили по всем больницам, куда увозили всех заложников. 27 октября я звонила по больницам, а младшая сестра моего мужа ездила по моргам и ближе к вечеру она его нашла в морге 70 больницы. Я поехала в морг и была на опознании мужа. Кончики пальцев у мужа были сморщенные и пустые. Я читала заключение о вскрытии, нам не разрешили его сфотографировать и я начала все переписывать. Там было написано много всего, но проблемы со здоровьем, которые были у моего мужа до захвата, не были там написаны. В заключении было написано «Жертва терроризма», в документах дела было написано, что медицинская помощь ему не оказывалась. Попадал ли муж в больницу, не знаю».
Потерпевшая Рудакова О. Г.: « Я видела, как террористы закрывали лицо руками и стали бегать по периметру зала и стали говорить «Ваши, Вас же травят!». Мы с дочкой тоже намочили тряпочки и приложили к лицу. Заложники, человек 20, в том числе и я, решили бежать и стали выходить, потом увидели ребят в черном и зашли и сели обратно. Затем эти люди вошли за нами и мы увидели у них на руках белые ленточки, после чего мы поняли, что это наши. Они сказали, чтобы те, кто может ходить, выходили. Нас отправили в какой-то подвал, где были продукты питания. Мы пили там молоко, чтобы предотвратить отравление. Нас вырвало, но голова просветлела. После этого, нас повели в автобус, который отвез нас в 13-ую больницу, где нам была оказана помощь…в автобусе было очень много людей. В основном без сознания. Автобус был максимально забит людьми, у кого-то голова откинута, кто-то прислонился к двери».
Потерпевший Стуканов В. М.: «26 октября проснулся от криков и выстрелов. Я почувствовал слащавый, приторный запах, как мне показалось розоватого цвета и отключился. Через некоторое время меня разбудили наши силовики, спросили кто я. Я мог самостоятельно двигаться и соответственно сам направился в госпиталь ветеранов войн, через дорогу. Меня там уложили. Потом меня выписали, я был определен в 7 поликлинику. Никакой помощи мне не оказывалось. На третий год обследования в больнице про меня вообще забыли, потеряли карточку». Где Вы находились, когда очнулись после штурма? –«Я все время был на своем месте». Хорошо ли Вы себя чувствовали, когда очнулись после штурма? –«Нет». Подходили ли к Вам медицинские работники после того, как Вы очнулись? –«Никто не подходил. Первую помощь мне оказали только в госпитале». Находились ли рядом с Театральным центром медицинский персонал и медицинский транспорт, когда Вы вышли из него после штурма? –«Там было много народа, сотрудников силовых структур. Про наличие медицинских машин не помню». Сколько Вы лежали в госпитале?-«Я пролежал около трех дней». В хорошем ли Вы были состоянии после этих трех дней нахождения в госпитале? –«Нет». По собственному ли желанию Вы покинули госпиталь? –«Нет, меня выписали. По моим ощущениям мне там надо было хотя бы три месяца еще полежать. Во всяком случае у меня была повышенная нервная активность. Я реагировал на любой звук. У меня был жуткий тремор». Как Вы себя чувствуете в настоящее время? – «У меня есть проблемы с печенью,  памятью. Ухудшилось зрение. Бывают депрессионные периоды». Имелись ли у Вас данные проблемы до событий, связанных с захватом заложников в Театральном центре на Дубровке? –«Нет, не имелись. Я был тогда здоров. Я до сих пор не знаю про свой диагноз».