В тексте обращения отмечается, что в органы власти республики поступают «многочисленные обращения граждан, пострадавших в результате террористических актов, с просьбами об оказании помощи в лечении, в восстановлении жилья, а так же по вопросам правового определения их статуса и мер социальной поддержки». Между тем существующая правовая база не позволяет решать эти вопросы.

В частности, в законодательстве даже не определены статус и понятие «жертва террористического акта», не существует четкого разграничения полномочий федеральных и местных органов власти по оказанию помощи пострадавшим от терактов, не определен размер компенсаций.

Беслан = Чернобыль

«По существу это была инициатива самих пострадавших от терактов»,— заявил «Газете» инициатор обращения, заместитель председателя парламента Северной Осетии Азамат Хадиков, являющийся уроженцем Беслана. Он пояснил: «Постоянно сталкиваясь с пострадавшими от терактов, мы начали изучать действующее законодательство и пришли к выводу, что оно несовершенно и защищает главным образом интересы госслужащих». То есть военных, представителей спецслужб и МЧС — тех, кто предотвращает теракты, а не простых граждан, которые обычно и становятся жертвами террористических атак.

В 21-й статье закона «О противодействии терроризму» четко прописаны размеры компенсации и порядок выплат лицам, участвующим в борьбе с терроризмом, и их родственникам. А в отношении обычных пострадавших этот же вопрос, согласно 18-й статье того же закона, решается постановлением правительства. «На практике это приводит к неразберихе. Непонятно, почему жертвы бесланской трагедии получают компенсацию по одной схеме, а, скажем, пострадавшие в результате взрывов на владикавказском рынке — по другой»,— говорит Хадиков.

Он привел в пример закон о статусе участников ликвидации катастрофы на Чернобыльской АЭС, где эти вопросы четко определены: «Почему нельзя принять такой же закон в отношении всех пострадавших от терактов?»

На вопрос «Газеты», почему осетинский парламент сам не разработал законопроект и не предложил его в Госдуму, ведь он имеет право законодательной инициативы, Хадиков ответил, что народные избранники так и поступят, а текст закона уже разрабатывается.

Но депутаты хотят сначала получить одобрение в заксобраниях других субъектов федерации, куда обращение будет разослано. Хотя им это делать не обязательно. То есть они понимают необходимость принятия подобного закона, но не берут единоличную ответственность.

Какая польза от закона

Адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы пострадавших в результате теракта на Дубровке, к которому «Газета» обратилась за комментариями, оценил инициативу осетинских депутатов положительно. Он выразил надежду, что закон о статусе жертв терактов будет принят, заметив, правда, что пока федеральные власти не проявляли особой заинтересованности: «Депутаты Госдумы предпочитают выступать на круглых столах, но что-либо делать не торопятся». Обращение, по мнению адвоката, содержит и лишние положения. В частности, вопрос о статусе жертвы теракта он считает достаточно четко урегулированным: жертва теракта — это человек, «который является потерпевшим по уголовному делу о терроризме».

Ключевым в обращении парламента Северной Осетии Трунов считает пункт о выплате компенсаций. Он придерживается того же мнения, что и осетинские депутаты: размер должен быть определен федеральным законом. Причем, как указывает Трунов, государство должно взять на себя ответственность и за выплату морального ущерба пострадавшим. По его данным, судами в общей сложности рассмотрено 62 иска пострадавших по делу «Норд-Оста». При этом все требования о выплате морального ущерба отвергнуты. В 18-й статье закона «О противодействии терроризму» записано, что моральный ущерб нужно взыскивать с террористов. «Но ведь это абсурд! Их, как правило, в живых не остается. А если и остаются, то что они могут заплатить? Что может заработать Нурпаша Кулаев в тюрьме?» — заявил адвокат.

Скептики

Жертвы терактов настроены скептически к перспективам принятия закона, нужность которого они, безусловно, признают. «Государство очень боится потратить лишние деньги. Думаю, что на нас будут экономить до последнего, слишком нас много в стране»,— поделился своими предположениями с «Газетой» Дмитрий Миловидов, член координационного совета российской общественной организации «Норд-Ост», которая объединяет родственников пострадавших в театральном центре. Он отмечает, что даже из тех 100 тысяч рублей, которые выплатили родственникам погибших, значительная часть была потеряна: расходы на погребение, вступление в наследство и другие траты. «К чему эта нелепая экономия? Ведь можно же было увеличить компенсационные выплаты. Получается, что государство одной рукой дает компенсацию, а другой тут же забирает ее»,— сказал он.

Трунов считает, что избежать подобной ловушки можно только с помощью зарубежного опыта: необходимо создать фонд для выплаты компенсаций, в который поступали бы средства, конфискованные у террористов и перечисляемые на добровольных началах. «Сейчас добровольные пожертвования исчезают в неизвестном направлении, и это превратилось в доходный бизнес. У меня есть серьезные подозрения, что этот бизнес питает сам терроризм, потому что такие предприниматели заинтересованы, чтобы теракты совершались вновь и вновь»,— сказал Трунов, не уточнив, однако, кого именно он имеет в виду.

Есть опасения и другого рода. Скажем, на обращение действительно отреагируют в Москве, закон примут, но забудут проработать механизм его выполнения. Получится, что реакция будет, а реальных изменений — нет.

Наконец, есть еще одно соображение, возможно, самое существенное. Денег на жертв терактов, конечно, жалко, но имиджевые потери существеннее. Замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин назвал «Газете» одну из них: «Неизбежно пойдут сравнения с западным опытом: сколько выплатили жертвам 11 сентября и сколько — нашим. В итоге крайним окажется Кремль. Оно ему надо?»

Как в мире выплачивают компенсации пострадавшим в терактах и родственникам жертв

Израиль

Компенсации за ущерб, понесенный в результате терактов, определяются различными ведомствами.

Например, для получения компенсации за физический урон пострадавшие должны пройти психологическую и медицинскую экспертизу, от результатов которых зависит сумма. Ущерб измеряется в процентах. Если по оценкам чиновников в результате теракта человек пострадал на 20%, то сумма компенсации будет равна 20% от минимальной заработной платы (в прошлом году сумма минимальной зарплаты была равна 3 тысячам 335 шекелям — $795).

Если семья теряет одного из членов семьи, ей выплачивается ежемесячное государственное пособие на сумму от 5 до 7 тысяч шекелей (от $1200 до $1650).

Великобритания

Выплаты жертвам терактов проходят по линии службы по компенсациям гражданам, пострадавшим от противоправных действий,— Criminal Injury Compensation. Пострадавший должен направить туда заявление и пройти через ряд комиссий. Специалисты оценят его физическое и психологическое здоровье, определят, насколько пострадало имущество жертвы.

Ущерб измеряется в баллах. Существует 25 уровней компенсации, выплаты колеблются от 1 тысячи до 250 тысяч фунтов стерлингов ($1900 — $490 тысяч). Если пострадавший сможет доказать, что в результате теракта он потерял заработок или был вынужден пойти на лишние траты, сумма пособий может возрасти до 500 тысяч фунтов ($980 тысяч).

США

Фонд компенсаций жертвам 11 сентября был создан специальным актом конгресса сразу после теракта. Тогдашний генпрокурор США Джон Эшкрофт назначил вашингтонского юриста Кеннета Фейнберга на должность председателя этого фонда.

В течение 33 месяцев существования фонда Фейнберг работал pro bono (то есть на благо общества и бесплатно).

Задачей Фейнберга было вычислить, какую компенсацию должна получить семья каждого из погибших или покалеченных. Для этого он должен был подсчитать, сколько каждый человек смог бы получить за всю жизнь, если бы не пострадал.

Если родственники не были согласны на назначенную сумму и отказывались ее получать, они могли обжаловать ее размер в суде. Всего за время существования фонда американские суды заслушали 1600 апелляционных процессов, на 900 из них председательствовал сам Фейнберг. К концу работы фонда компенсации получили 97% семей, общий размер выплат составил около 7 млрд долларов.

Вам видна поддержка пострадавших от терактов со стороны государства?

Элла Памфилова / глава Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека:

Мне больше видно то, где эта поддержка отсутствует или недостаточна. Когда все хорошо, ко мне не обращаются; ко мне идут с жалобами и проблемами.

К сожалению, у нас нет единых стандартов защиты и помощи пострадавшим от терактов. В разных регионах дело обстоит по-разному, в зависимости от желания и возможностей местных властей. А единой федеральной защиты нет. И еще до сих пор нет эффективной системы медицинской и психологической реабилитации на государственном уровне, в которой пострадавшие сильно нуждаются.

Татьяна Карпова / сопредседатель региональной общественной организации «Содействие в защите пострадавших от террористических актов»:

Никакой поддержки мы не видим! У нас есть потерпевшая, которая после газовой атаки в «Норд-Осте» родила ребенка с ДЦП. Мы обратились к Зурабову с письмом, просили хоть как-то профинансировать лечение ребенка за границей: мы узнали, что после такого лечения есть надежда на то, что ребенок сможет передвигаться сам, и просили дать распоряжение.

Мама этого ребенка получила интересный ответ: «Если министр здравоохранения будет посылать детей с такими заболеваниями за границу, это может подорвать престиж отечественной медицины».

Или еще случай. В прошлом году мы проводили презентацию книги «Независимое расследование теракта на Дубровке». Помню, сбежались все: Швецова, генерал Васильев, Гудков, Гуров, Памфилова, Торшин. Они очень испугались того, что в книге размещены материалы с указаниями конкретных томов и страниц уголовного дела. Разговаривали с нами ласково, предлагали путевки за то, что откажемся от выпуска книги. Так прошлым летом многие заложники «Норд-Оста» и съездили в санатории и дома отдыха. А книгу мы потом все равно выпустили.

Владимир Васильев / председатель комитета Госдумы по безопасности:

Мы сумели изменить ситуацию в плане террористической угрозы и законодательно, и организационно, это заметно и очевидно. А вот задачу устранения последствий еще предстоит решать.

Простого решения тут нет. Первая схема, по которой идет мировое сообщество,— это страхование рисков, и у нас есть ряд законопроектов по этому направлению. Однако страхование такого рода, скажем, объектов развлекательного характера, по сути, лишает их перспектив существования и развития. Поэтому надо находить комплексные решения. В некоторых государствах существуют фонды, которые участвуют в этих процессах. Так что это очень широкая тема.

Помощь пострадавшим от терактов у нас оказывается, но она недостаточна и недифференцирована. Часто используются дополнительные региональные возможности, то есть предоставляются компенсации, но выстраиваться такая помощь должна как государственная! Для этого нужны большие ресурсы, правовые основания, осмысленная система и соответствующие механизмы.

Сажи Умалатова / председатель Российской политической партии мира и единства:

Мне прежде всего видится, что государство должно обеспечить невозможность совершения теракта. А если люди пострадали, значит, государство не сумело их защитить. Не сумело защитить, значит, должно постоянно заботиться об их дальнейшей судьбе и их несовершеннолетних детях, если таковые имеются.

комментировать

добавление комментария
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
имя:
e-mail
ссылка
тема:
комментарий:
Код:*
	я хочу получать сообщения по е-почте, если комментарии будут поступать еще

Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved