Почему российский суд начинается с хамства, как театр начинается с вешалки

Кому- то эта история покажется несущественным казусом, на который в принципе не стоит обращать внимания.
Но вся наша жизнь, в конце концов, состоит из казусов, на которые стоит или не стоит обращать внимание. И человек так устроен, что в какой- то момент жизни он вдруг может выйти из себя по, казалось бы, незначительной причине. А дальше уже невозможно остановиться и подумать, прав ты или твой обидчик.

Но я сейчас не о человеческом несовершенстве.

Я о судейском хамстве. Я о судьях, которые из арбитров и независимых вершителей человеческих судеб превратились в сухих чинуш в судейских мантиях, которые тащатся от собственной власти над всеми, кто оказывается в поле их зрения: подсудимые, адвокаты, гособвинитель и, конечно, публика.

13 января я пришла в Московский окружной военный суд на судебный процесс по обвинению Хасана Закаева в финансировании захвата заложников в Театральном центре на Дубровке. При входе в суд я показала паспорт и меня записали судебные приставы. В судебном зале мои паспортные данные вновь спросил секретарь суда, я отдала ему паспорт, и он все переписал. Эта формальность показалась мне излишней, но, в принципе, я понимаю, для чего это было нужно. Секретарь судебного заседания должен быть уверен, что в зале во время процесса нет свидетелей, которые должны ждать свой очереди за дверью. Процесс начался, я оказалась единственным человеком со стороны.

Судья Михаил Кудашкин вел слушания достаточно агрессивно по отношению к представителям потерпевших, особенно его раздражало, когда адвокаты ссылались на Европейский суд по правам человека. «Не пугайте нас Европейским судом!» — грозно предупреждал их судья.

В какой то момент он обратил внимание на меня — немолодую женщину, которая медленно записывала что-то в тетрадь, а иногда читала сообщения с айфона.

«Вы кто? Представьтесь, пожалуйста», — обратился судья ко мне. Форма обращения показалась мне настолько хамской, что я на минуту опешила. Повторюсь, я сидела тихо, не смеялась, не перемигивалась с подсудимым, не реагировала на реплики прокурора и адвокатов.

Я дважды в этом суде уже показывала свой паспорт, мои данные дважды переписывали. Процесс был открытым. Поэтому я ответила судье буквально следующее: «У вас открытый процесс? Я гражданин РФ. Я уже дважды предъявляла свой паспорт. Один раз секретарю суда. Вам показать?»

Судья вел себя так, как будто бы он меня не слышал. Он продолжал настаивать в довольно жестком тоне: «Представьтесь, ваш паспорт, может быть, понадобится позже»

Я двадцать лет посещаю российские суды в Москве и в других городах. Никогда еще со мной не разговаривали в таком хамском тоне. Никогда еще не разговаривали так, как будто бы я «враг народа». Потому я и решила достаточно спокойно выяснить у судьи, на основании какой нормы закона в открытом судебном заседании я должна представляться.

«Покажите закон, на основании которого я должна называть свою фамилию и я повинуюсь», — ответила я судье Кудашкину.

Он не реагировал на мои слова, как будто перед ним была вошь, а не человек, совершенно на законных основаниях оказавшийся на судебном заседании, прошедший через «фильтр» судебных приставов, показавший свои документы секретарю судебного заседания.

Я ведь и правда была обычным российским гражданином в зале гласного судебного заседания. Судья «посовещался на месте» с двумя судьями и приказал приставу вывести меня из зала за неповиновение.

Когда я выходила из зала, я обратилась к одному из судей с вопросом, что я сделала не так. Он посмотрел на меня с таким же презрением, как и судья Кудашкин, и ничего не ответил.

Судебные приставы в коридоре суда спросили: «А что вы такое сделали? За что вас так?» Я рассказала, как все было. Они ухмыльнулись и объяснили, что, раз не составлен административный протокол, значит, я ничего не нарушила.

Приставы дали мне понять, что судья — самодур и не стоит обращать на него внимания.

Но с этим я как раз не могла смириться. Ведь театр начинается с вешалки, а суд начинается с судьи. И если судья позволяет себе хамить публике, адвокатам, то поведению такого судьи должны дать оценку вышестоящие инстанции. Я обратилась к председателю Верховного суда России Вячеславу Лебедеву. Отвезла в приемную Верховного суда свое заявление. Его переслали председателю Московского окружного военного суда. И на днях мне пришел ответ за подписью председателя суда В. А. Осина.

Письмо начинается словами «гражданке Световой З. Ф.». Вот вам по форме привет из советского времени. А по содержанию ответ на мое обращение — идеальный пример корпоративной солидарности. Судья Осин объясняет мне, что, раз я отказалась представиться судье, «когда он задал вопрос по поводу Вашей личности», значит, я не выполнила распоряжение председательствующего.

«Согласно ч.1 ст.258 УПК РФ, при неподчинении распоряжениям председательствующего лицо, присутствующее в зале судебного заседания, предупреждается о недопустимости такого поведения, либо удаляется из зала судебного заседания».

Адвокаты вели запись судебного заседания и могут подтвердить, что судья Кудашкин ничего не говорил мне о недопустимости моего поведения, напротив, когда я попросила его показать мне закон, который обязывает меня называть свою фамилию в зале судебного заседания, он мой вопрос проигнорировал.

Я, конечно, поговорила с несколькими юристами о том, правильно ли я себя вела и было ли в действиях судьи нарушение закона. Как часто бывает, мнения юристов разошлись.

Кто-то согласился с моей точкой зрения, что судья Михаил Кудашкин своим хамским отношением к зрителю в судебном процессе нарушил принцип гласности судопроизводства и подорвал авторитет судебной власти.

Кто-то не согласился и посчитал, что я зря прицепилась к судье и должна была представиться, мол, ничего страшного в этом нет.

Мне показалось, что эта история отражает менталитет российских судей, воспитанных в традициях советского судопроизводства, когда суд работал в смычке с другими репрессивными органами и это считалось законным. Несмотря на судебную реформу, продекламированную состязательность судебного процесса и независимость судебной власти, случаи, когда судья ведет себя в процессе как независимый арбитр, в сегодняшнем российском суде — единичны. Судьи, понимающие свою миссию как независимую от других ветвей власти, изгоняются из системы.

Мы знаем такие истории: так был изгнан из Мосгорсуда судья Сергей Пашин, из Конституционного — судьи Тамара Морщакова и Анатолий Кононов.

Те, кто постоянно ходит на суды, видит, как обычно ведут себя люди в мантиях. Как небожители. Они ненавидят подсудимых, адвокатов. Подтрунивают над гособвинителями. И больше всего боятся потерять свое место и не угодить председателю суда. Ежедневное хамство, которое они позволяют себе по отношению к участникам процесса и публике — это не мелочь. Это судебная практика. За неосторожно сказанное слово удаляют из залов суда родственников подсудимых.

Так было на процессе Варвары Карауловой — в том же Московском окружном военном суде председательствующий удалил из зала бабушку Карауловой, которая в ответ на показания свидетелей позволила себе какую-то реплику.

Я помню, как судья Тверского суда Татьяна Неверова на процессе по делу о гибели Сергея Магнитского унижала маму Сергея, доводила ее до слез. Когда я выступала свидетелем на этом суде и рассказывала об общественном расследовании ОНК по делу о смерти Магнитского в СИЗО, судья Неверова меня перебивала и спрашивала, есть ли у меня медицинское образование, чтобы иметь право говорить об обстоятельствах смерти Магнитского в СИЗО.

Это предвзятое отношение ко мне и другим свидетелям обвинения, список которых составлял следователь СК, объясняется просто: у судьи Неверовой в этом процессе была четкая задача оправдать врача «Бутырки» Дмитрия Кратова. Поэтому она хамила и матери Магнитского, мне и другим свидетелям, чьи показания в ее концепцию не вписывались.

Уже стало общим местом писать о том, что судьи, как правило, отказывают в ходатайствах стороны защиты и удовлетворяют ходатайства гособвинения. Что же касается объективного рассмотрения дел в суде, изучения жалоб на пытки и давления на обвиняемых во время следствия — этого ожидать и вовсе не приходится. Судья все чаще похож на делопроизводителя, который дежурно задает вопросы свидетелям и подсудимым, но ничуть не стремится выяснить истину по делу. Быть может, других судей не бывает и никогда не было?

Нет, были и бывают. Но крайне редко.

В книге Дины Каминской «Записки адвоката» есть замечательная история об одном советском судье, который как раз стремился выяснить истину и совершил поступок, который, думаю, с тех пор не повторил ни один из его коллег. Поступок этот должен был бы войти в учебники для судей.

Дина Каминская пишет о так называемом деле «переделкинских мальчиков». Двоих молодых парней (Олег Буров и Александр Кабанов) обвинили в изнасиловании и убийстве молодой девушки. Они в этом преступлении признались — их били. Их осудили на десять лет. Вступив в дело, адвокат Каминская поняла, что ребята не виноваты и несколько раз обжаловала обвинительный приговор в различных инстанциях. И вот в сентябре 1969 года на третьем судебном процессе, когда дело пришло в Верховный суд РСФСР, председательствующим оказался судья Пастухов.

Каминская вспоминает, что он удовлетворял все ходатайства защиты, но почему-то отказался удовлетворить"за нецелесообразностью" ходатайство о выезде составом суда на место происшествия.

Приговор судьи Пастухова оказался неожиданным: он посчитал обвинения, предъявленное Бурову и Кабанову, недоказанными и оправдал их. Когда адвокат Каминская через два-три месяца встретила его в коридоре Верховного суда, она спросила, почему он не удовлетворил их ходатайство о выезде на место происшествия, ведь это было очень важно. Судья Пастухов ответил: «Вы правы, это действительно очень важно. Это так важно, что я сразу, как только начал знакомиться с делом, понял это. И тут же я поехал туда. Один. Пока меня никто из свидетелей не знал…» Вот так. Слышали ла вы когда нибудь о судьях, которые выезжают сами, вот так, тайком, на место происшествия? Чтобы разобраться в деле?

Адвокат Каминская тогда написала о судье Пастухове: «Какое это счастье, когда правосудие вершит такой судья! Спокойный, с трезвым умом и подлинным стремлением разобраться в деле». Я искала этого судью, но, к сожалению, не нашла. Так бы хотелось с ним поговорить.

Адвокату Дине Каминской повезло. Я же ни разу не видела таких судей и, думаю, мало найдется людей, столкнувшихся с российской судебной системой, которые могли бы о каком-то судье написать такие слова.
А все начинается с хамства и самоуправства. И с возможности обратиться к вполне законопослушному слушателю судебного заседания с хамским вопросом: «Вы кто?»

«Открытая Россия»  — https://openrussia.org/user1092581/posts/8/

комментировать

добавление комментария
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
имя:
e-mail
ссылка
тема:
комментарий:
Код:*
	я хочу получать сообщения по е-почте, если комментарии будут поступать еще

Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved