На переговоры террористы потребовали политических деятелей — Б. Немцова, И. Хакамаду, Г. Явлинского, а также экс-премьера Е. Примакова и бывшего президента Ингушетии Р. Аушева. Из представителей СМИ они готовы были принять журналистку «Новой газеты» А. Политковскую и также репортёров телекомпании НТВ. Помимо указанных лиц активное участие в переговорах приняли депутат Госдумы, певец и общественный деятель И. Кобзон и известный детский врач Л. Рошаль.
          Все перечисленные лица, естественно, не обладали полномочиями для принятия политических решений, подобно премьеру В. Черномырдину во время разрешения будённовского кризиса. В их задачу входило: ознакомиться с требованиями боевиков для передачи их представителям российского руководства, добиться освобождения максимально возможного количества заложников, и, как продемонстрировали дальнейшие события, выиграть время для подготовки к штурму.
          За двое суток (к вечеру 25 октября) удалось освободить 58 заложников. Стоит отметить, далеко не все были отпущены в результате переговоров. Части театрального коллектива и обслуживающего персонала удалось отсидеться в подсобных и технических помещениях и, выбрав момент, покинуть здание ДК. Этому способствовали малая численность чеченского отряда (несколько десятков человек), и, особенно, плохое знание террористами плана захваченного здания. Более того, боевики и не стремились расширить свой контроль далеко за пределами зрительного зала, например на первый этаж — в застеклённое фойе они вообще избегали спускаться, опасаясь российских снайперов. Соответственно у М. Бараева не было ни малейших шансов на длительное сопротивление в случае штурма, подобное тому, которое было организовано Ш. Басаевым в будённовской больнице (как, в принципе, и произошло). Террористы фактически могли рассчитывать только на то, что власть, опасаясь многих сотен жертв в центре столицы, предпочтёт переговоры силовым действиям. Тем не менее они жестоко просчитались.
          Вечером 25 октября была достигнута договорённость о прибытии на переговоры полпреда президента в Южном федеральном округе генерала В. Казанцева к 10.00 следующего дня. Но в 5.30 утра 26 октября начался штурм. В ходе его был применён усыпляющий газ, а вошедшие в здание ДК группы «Альфа» и «Вымпел» в ходе боя уничтожили всех чеченских боевиков (по официальной версии). Операция была объявлена «успешной», но триумф власти серьёзно омрачило увеличивающееся количество скончавшихся заложников. В итоге официальная цифра достигла 130 погибших. Эти люди умерли не от пулевых ранений и не в результате несостоявшегося взрыва, а под воздействием применённого газа. По сути, в зрительном зале был применён коллективный «наркоз». Но на операционном столе в обязательном порядке применяются воздуховоды, чтобы избежать смерти в результате западания языка, и искусственная вентиляция посредством кислородной маски. В театральном комплексе на Дубровке это сделано не было, в интересах секретности медиков вообще не предупредили о применении газа. В итоге первая медицинская помощь сводилась в основном к выносу заложников на улицу и введении им препарата «налоксон». Последний даже по признанию официального следствия положительного эффекта не дал, кроме того, он мог способствовать увеличению смертельных исходов, т. к. отметок о сделанной прививке никто не делал, и ряд людей получили передозировку в результате нескольких инъекций. Тем не менее, по данным родственников заложников, власти продолжали скрывать химический состав применённого газа и на следующий день, что не позволяло врачам в больницах подобрать для помощи пострадавшим наиболее эффективный антидот.
Стоит также заметить, что было заранее очевидно, оказать ОПЕРАТИВНУЮ медицинскую помощь ВСЕМ заложникам было ЗАВЕДОМО невозможно, ввиду их большой численности. По данным журналиста А. Солдатова, сделавшего репортаж с места событий «Мёртвые будут за живых. Репортаж со штурма ДК ГПЗ» («Версия» от 27.10.02.) количество заложников в зале насчитывало 697 человек. Газ был подан в 5.30 утра, массовый вывод/вынос людей из зрительного зала начался в 7.00, т. е. через 1,5 часа. Но уже к 7.20, по данным А. Солдатова, количество трупов, сложенных на крыльце театрального комплекса насчитывало более 100 человек (официальное следствие признаёт гибель «на месте происшествия» 112 человек). Кроме того, официально утверждается, что ещё 13 заложников скончались в больницах. Ещё 5 человек были убиты террористами: трое из них предприняли попытку проникнуть в захваченный ДК по различным мотивам, один был расстрелян в ночь на 26 октября за попытку оказания сопротивления (бросился по рядам с бутылкой в руке к одной из «шахидок», в ответ боевики открыли огонь и смертельно ранили ещё одного из заложников). Но по неполным данным врачей цифра умерших в больницах гораздо выше, только в 3-х медицинских учреждениях (ГКБ № 7, ГКБ № 13 и ГВВ № 1) скончались 59 заложников. Таким образом, общее количество погибших в результате теракта на Дубровке составляет не менее 176 человек.
          Представители власти оправдывали применение усыпляющего газа тем, что это являлось единственной возможностью избежать подрыва ДК и гибели ВСЕХ заложников, но, судя по воспоминаниям последних, это утверждение не соответствует действительности. Даже по данным официального следствия после начала штурма боевики активно отстреливались из 13 автоматов и 8 пистолетов. В то же время «шахидки», находившиеся в зрительном зале ничего не предприняли для того, чтобы уничтожить себя вместе с заложниками, хотя имели в распоряжении не менее 10 минут, пока подействовал газ. В принципе его применение не могло застать террористов врасплох. По свидетельству выживших очевидцев, газ был ВИДИМЫМ. Кроме того, по крайней мере, часть боевиков успела отреагировать на его появление, надев респираторы (по некоторым данным противогазы). Власти так и не смогли внятно объяснить, почему взрывные устройства так и не были приведены в действие. По этому поводу журналисты А. Солдатов (создатель сайта «агентура.ру») и Ю. Юзик (автор нашумевшей книги «Невесты Аллаха») выдвинули 2 версии, наиболее логично объясняющие произошедшее: либо боевики сознательно отказались от намерения погибнуть вместе с заложниками, либо (что более вероятно) подрыв здания театрального комплекса изначально не входило в их планы. В последнем случае, можно прийти к выводу, что вместо настоящей взрывчатки использовались муляжи. Это не единственная загадка трагедии на Дубровке. Вдумчивый читатель наверняка найдёт ещё ряд моментов, которые трудно поддаются объяснению в официальной версии событий. Учитывая ограниченность размеров данной статьи, мной, возможно, будет подготовлен отдельный материал, целиком посвящённый этим событиям. Пока же отсылаю читателей к ряду источников, которыми я пользовался:
          1. «Норд-Ост. Неоконченное расследование». Книга, написанная заложниками и родственниками погибших на основе их воспоминаний и документов, касающихся данных событий.
           2. Э. Тополь «Роман о любви и терроре». Также документальное произведение, несмотря на название.
          3. Ю. Юзик «Невесты Аллаха». Книга посвящена феномену чеченских женщин-смертниц в ходе второй чеченской войны. Событиям на Дубровке посвящена отдельная глава.
          4. Т. Попова «Норд-Ост глазами заложницы». Книга написана журналисткой, оказавшейся зрительницей на роковом спектакле. Личные воспоминания сопровождаются хроникой событий в освещении СМИ.
          Подведём итог произошедших событий. В результате массового захвата заложников в центре Москвы Ш. Басаеву, взявшему ответственность за организацию теракта, не удалось повторить будённовский сценарий образца 1995 г. Новая формация российских политиков, пришедшая в коридоры кремлёвской власти, была готова пойти на самые жёсткие меры в отношении своих противников. Неспособность защитить российских граждан от ужасов террора с лихвой компенсировалась способностью сделать их жизни разменной монетой, а отсутствие в стране гражданского общества и контроль над основными федеральными СМИ позволяли исключить попытки любого РЕАЛЬНОГО независимого расследования произошедшего. Российские спецслужбы с согласия политического руководства предпочли «газовую атаку» в центре столицы грамотным переговорам, в ходе которых можно было попытаться минимизировать число заложников. Как и в Будённовске, и в Первомайском в 1995–1996 гг. приоритетом для власть предержащих стало уничтожение террористов, притом спасению жизней заложников явно придавалось второстепенное значение. Но, в отличие от событий первой войны, власть могла позволить себе действовать более бесконтрольно и идти до конца.
          Впрочем, довольно быстро прояснилось, что провозглашённая Кремлём «победа» на Дубровке оказалась пирровой. Уже с декабря 2002 г. Ш. Басаев обрушил на Россию целую волну террористических атак. Начало её было ознаменовано взрывом Дома правительства в Грозном, довольно быстро волна терактов накрыла юг России, а уже летом 2003 г. снова пришла в Москву. А менее чем через 2 года после событий на Дубровке, в сентябре 2004 г. страну потряс ещё более чудовищный теракт в Беслане, к которому российские спецслужбы оказались традиционно не готовы.