Жизнь погибшего сына мурманской пенсионерки оценили в 100 долларов

2 тысячи 639 рублей — столько стоит в сегодняшней России человеческая жизнь. Столько, и ни копейкой больше, наша далеко не бедная страна готова выплачивать родственникам людей, пострадавших в терактах.

Как бы цинично это ни звучало, но за последние три года сложился определенный тариф, по которому государство выплачивает пособия людям, пострадавшим от терактов и техногенных аварий. Родственники погибших, как правило, получают по 100 тысяч рублей, люди, оказавшиеся в больнице,— по 50 тысяч рублей. Такова стандартная такса и для тех, кто оказался в московском метро во время теракта на станции «Автозаводская», и для людей, оказавшихся в «Трансвааль Парке», и для заложников театрального центра на Дубровке. После трех лет судебных разбирательств ежемесячное пособие в 2639 рублей получит и мурманчанка Раиса Васильевна Ткач. Ее сын Герман 26 октября 2002 года погиб во время штурма концертного зала на Дубровке.

В октябре нынешнего года исполнилось три года со дня захвата заложников в московском театральном центре на Дубровке. Кошмар «Норд-Оста» уже стали забывать так же, как Беслан, как взорванные самолеты, рухнувшие в столице дома на улице Гурьянова и Каширском шоссе.

После первого шока и пролитых слез бывшие заложники и близкие погибших «Норд-Оста» остались с государством один на один. «Мы вас на „Норд-Ост“ не посылали»,— отфутболивали чиновники и судьи людей, которые всю оставшуюся жизнь обречены на лечение от последствий газовой атаки или психологического шока. Поэтому собирать справки, натыкаться на оскорбления, стучаться в закрытые двери, требуя от государства помощи,— такова была участь выживших во время «Норд-Оста».

Сразу после трагедии на Дубровке пострадавшие и их родственники рвались в суд и требовали возмещения ущерба — материального и морального. Вот только с кого взыскивать? Организаторы преступления не найдены. Уголовное дело, возбужденное по факту захвата заложников, в очередной раз продлено до 19 декабря 2005 года. Федеральная власть «умыла руки». Лишь единицам удалось выбить что-то у государства, долго доказывая право на денежную компенсацию. В начале нынешней недели стало известно, что Тверской суд Москвы удовлетворил иск жительницы Мурманска Раисы Ткач. На заседании 9 декабря суд постановил взыскать в пользу женщины 98 тысяч 61 рубль единовременно и назначить ей ежемесячные выплаты в размере 2 тысяч 639 рублей (в качестве пожизненной пенсии по потере кормильца).

- Это все, что мне готово предложить государство за 25-летнего сына,— утирая слезы, говорит Раиса Васильевна.— Три года назад беда случилась, но ни дня не проходило, чтобы я не плакала. Днем все заботы, дела, дела… А вечером сяду в его любимое кресло и в глаза будто соли кто-то насыпал. Никак не привыкну, что нет его рядом со мной. Герочка ведь у меня поздний ребенок. Когда школу окончил, больше всего боялась, что в армию его заберут, что придется ему чеченский ад пройти. Оказалось, что ждал его совсем другой ад: в центре столицы, в красивом концертном зале, до отказа заполненном людьми. Три дня практически без воды, без пищи, без сна… А я ведь напоследок и не нагляделась даже на него.

В октябре 2002 года Герман Ткач, вернувшись из очередного морского рейса, отправился к своей невесте в Москву. С Жанной они познакомились во время отдыха в Турции. Казалось бы, курортный роман моряка из Мурманска и продавщицы дорогого бутика на Красной площади в Москве по всем законам жанра должен был быть недолговечным. Однако их отношения выдержали не только испытания расстоянием, но и временем. На протяжении последних лет Герман сразу после рейса мчался в Москву — к Жанне. И если бы не трагедия с заложниками, скорее всего, их роман закончился свадьбой. Именно Жанна решила преподнести любимому подарок — купила два билета на мюзикл «Норд-Ост».

- Я ведь не хотела его в Москву отпускать, душа как-то неуютно себя чувствовала,— продолжает Раиса Васильевна.— А когда узнала, что Герочка с Жанной в заложниках оказались, сердце окаменело. Я не отходила от телевизора, смотрела, вглядывалась, каждый час ждала новостей и успокаивала себя: «Это же Москва! Кремль рядом! Вот-вот их всех отпустят». Не отпустили….

Узнав о смерти сына, Раиса Васильевна отправилась в Москву. В морге ей выдали тело единственного ребенка и свидетельство о смерти. В этом документе нет даже такой графы — «Причина смерти». После трагедии на Дубровке было напечатано 128 таких свидетельств. Невесту Германа удалось спасти. Пережив клиническую смерть, Жанна сумела выжить. Напоследок родители Жанны передали матери Германа несколько маленьких клочков газетной бумаги. Это записки, которыми удалось обменяться Жанне и Герману после того, как террористы в зале театрального центра разделили мужчин и женщин.

«Привет, Зайчиков! Я представляю, каково тебе с твоим ростом! Прости, это была моя идея! Как быть с твоей мамой?» — написала Жанна.

В ответ Герман вывел на газетной бумаге: «Надеюсь, мама ничего не знает».

Раиса Васильевна протягивает еще одну записку, где между печатных строк мелким убористым почерком выведено: «Герман! Начали выпускать иностранцев и украинцев! Воспользуйся своей справкой, где указано, что ты украинец, и выходи отсюда!».

Ответный газетный клочок, где Герман отказывается спасаться и оставлять Жанну в зале, начиненном взрывчаткой, Раиса Васильевна читать не любит. Ей хочется, чтобы сын поступил по-другому, вышел и остался в живых. Но она понимает, ее мальчик был хорошим парнем, он поступил так, как считал нужным.

- Знаете,— сквозь слезы говорит мать,— а друзья его до сих пор помнят. В августе Герочке 28 лет исполнилось, собирались, вспоминали. Жанна звонила. Она недавно замуж вышла, сына родила. Меня в Москву приглашала, но я теперь столицу не люблю. Даже на третью годовщину трагедии не поехала, хотя звали.

Приглашали Раису Васильевну Ткач в столицу родственники заложников, погибших на Дубровке. Спустя год после трагедии, столкнувшись в судах с глухой стеной непонимания, бывшие заложники и их родственники объединились в российскую общественную организацию (РОО) «Норд-Ост».

Вместе они решили бороться в судах не сколько за положенные компенсационные выплаты, сколько за правду. Только благодаря общественникам из «Норд-Оста» удалось немного приоткрыть страницы до сих пор засекреченного уголовного дела.

Например, бывшие заложники обнаружили, что в рамках расследования было сделано много грамотных, квалифицированных экспертиз, которые развеивают многие мифы «Норд-Оста».

Так, первоначально объявлялось, что взрывчатки было в здании две тонны, потом говорили о пятистах килограммах, затем о двухстах. Как показывают материалы следствия, взрывчатки было 76 килограммов, причем не все заряды были готовы к взрыву. Не были изготовлены инициирующие элементы, не вставлены детонаторы, следствие представило экспертизе только три годных батарейки.

Экспертами научно-технического управления ФСБ опровергнута неизбежность разрушения здания при взрывах. Также следствие пришло к выводу, что газ, которым отравили заложников, не обладал мгновенным действием, а террористки во время штурма не пытались взорвать устройства.

В целом же активисты РОО «Норд-Ост» уверены в том, что адекватные разбирательства по факту захвата и освобождения заложников в театральном центре на Дубровке заменены исками адвоката Трунова по факту материальных выплат.

- Адвокат действительно оказался хорошим,— считает Раиса Васильевна Ткач,— он сумел сделать так, чтобы мы получили от государства хоть какую-то копейку. К счастью, мне даже не пришлось ездить из Мурманска в Москву, я не присутствовала на судебных заседаниях, лишь собрала необходимые бумаги и справки. Хотя,— вздыхает Раиса Васильевна,— москвичам, возможно, легче. Они-то хоть имеют возможность поговорить друг с другом, мне же остается смириться с безысходностью потери сына. Дай "tor, на вырученные деньги поставлю Герочке хороший памятник. А может, кто-нибудь из местных начальников все же вспомнит обо мне, в санаторий отправят или еще что-нибудь?

Я не знала, что ответить матери, потерявшей своего сына. Сумма в 2639 рублей, которую ей после длительных судебных боев выделило государство, язык не поворачивается назвать «компенсацией». Даже те 98 тысяч рублей, которые названы «моральной компенсацией», все та же пенсия, только выплаченная единовременно за три прошедших года.

- Мое сердце уже успокоилось,— тихо говорит одинокая женщина,— вот только ни Путину, ни прокурору я теперь не верю, потому что правды не говорят. Три года прошло, а от властей — молчание. Я всех простила. Лишь иногда снится мне один и тот же сон, будто Герман жив и здоров, обнимает меня и говорит: «Мамочка, я так хочу пить!».

комментировать

добавление комментария
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
имя:
e-mail
ссылка
тема:
комментарий:
Код:*
	я хочу получать сообщения по е-почте, если комментарии будут поступать еще

Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved