Захват заложников - как вести переговоры с террористами - Мемориал погибших в Норд-Осте. Книга памяти

2007

Захват заложников - как вести переговоры с террористами

сегодня

последние новости
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002

Уже 22 года...

24/10/24 13:38 дальше...

автор Аноним

Курбатова Кристина

Детки
Милые, хорошие наши детки!!! Так просто не должно быть, это ...

30/06/24 01:30 дальше...

автор Ольга

Гришин Алексей

Памяти Алексея Дмитриевича Гришина
Светлая память прекрасному человеку! Мы работали в ГМПС, тог...

14/11/23 18:27 дальше...

автор Бондарева Юлия

Захват заложников — как вести переговоры с террористами

Написал Сергей Бунтман

04.01.2007

Оглавление
Захват заложников — как вести переговоры с террористами
Страница 2
Страница 3

Страница 3 из 3

С. БУНТМАН: Интересную вещь я сегодня прочел на блогах израильских — отец Гелада Шалита ходил в госпиталь, где были раненые палестинцы. Он просто ходил в госпиталь с визитами – ну, не знаю, с апельсинами, с чем-то еще, разговаривал с какими-то людьми, и там обсуждается, в «живых журналах», почему он это делал — правильно ли он поступал, что это может сделать. Ведь лежат там не те, кто брал в е заложники его сына, кто захватывал, и лежат не руководители движения «Хамас». Но с другой стороны, написал молодой отец: «я бы готов был сделать все, чтобы моего сына освободили». Как сам объяснял отец – так же, как вы говорите сейчас — когда устанавливал контакты на уровне людей, не причастных. А некоторые убеждены, например, что из-за этого до сих пор солдат жив, из-за этого у него сносные условия. Может быть, это ничего не значит, конечно, может быть, это одна политика? Как вы относитесь к таким вещам?

А. ЕРМОЛИН: Я нормально отношусь к таким вещам, и к счастью, несмотря на попытки как-то урегулировать эту тему, все равно гражданское общество есть, все равно есть нормальные люди, которые все равно поедут, запрещают им это, не запрещают — матери точно поедут вызволять своих детей, и отцы – замечательно, что это есть.

В. БОРЩОВ: Только их теперь могут посадить.

А. ЕРМОЛИН: Их и раньше могли посадить, если бы захотели. Это можно только приветствовать. При этом знаете, о чем надо помнить? Надо помнить о таком синдроме, который называется «стокгольмский» — очень интересный феномен.

С. БУНТМАН: Сейчас при каждом удобном случае о нем говорят, справедливо или несправедливо.

А. ЕРМОЛИН: В нем, кстати, есть плюсы и минусы. Обычно говорят, по крайней мере, в нашей старен, про минусы – что это зависимость заложников от тех, кто их пленил — самый вопиющий пример — одна из заложниц в Стокгольме настолько прониклась к одному из террористов, что потом вышла за него замуж. В Англии, при штурме иранского посольства две женщины-заложницы своими телами прикрывали самого молодого террориста, когда САС штурмовал посольство. Но у нас реже говорят о позитивной стороне. А позитивная сторона заключается в том, что «стокгольмский синдром» распространяется и на самих террористов – т есть, выстраиваются некие эмоциональные отношения и возможность того, что террорист уничтожит людей, которых захватил, в какой-то степени уменьшается – в силу возникновения таких эмоциональных связей.

С. БУНТМАН: Сколько, между прочим, рассказывали заложники из «Норд-оста», что точечно у них возникали какие-то отношения, в какие-то моменты. Да, действительно, и это может быть с помощью переговорщиков, с одной стороны…

А. ЕРМОЛИН: Это задача переговорщиков.

С. БУНТМАН: И самих заложников с другой стороны может создаться совершенно другая ситуация. Но удобно представить террористов с накаченными остекленевшими глазами, а заложников — запуганной массой, которая готова полюбить своих захватчиков.

А. ЕРМОЛИН: Кстати, психологическая подготовка террористов заключается в том, чтобы заставить их, или зазомбировать, относиться к тем, кого они захватили, как к нелюдям, животным, изгоям — то есть, как раз те, кт отправляет террористов, понимают обоюдоострость этого «стокгольмского синдрома».

С. БУНТМАН: То есть, они их готовят и хотят отсечь от этого же самого синдрома. Другая вещь – насчет психологических вещей. Мне здесь слушатели задавали вопрос — почему не создаются особые группы, включающие в себя профессиональных переговорщиков. Психологов, которые могли бы тонко чувствовать происходящее? Я понимаю добрую волю депутатов, отдающих себя в заложники, как когда-то это было, но один маленький штрих — то, за что нас страшно ругали в сове время, когда нам говорили — зачем вы с этим Хасмамадом разговаривали, когда террорист попросил прямого эфира. Я сидел в студии с Ганапольским тогда и с Сергеем Марковым, а Венедиктов бегал и говорил — ну, дайте нам хоть один совет, чего можно говорить, чего нельзя — все отказывались это делать. Уж раз создалась такая ситуация почему не создают таких вот…

А. ЕРМОЛИН: Я думаю, что такие группы создаются, я просто не уверен в их профессионализме. А потом еще, знаете, мы-то можем подготовить переговорщиков, а террористы скажут — а подайте нам того, и не будут разговаривать с теми, кого предложит штаб по управлению операции.

С. БУНТМАН: Может быть — подайте нам президента, премьер-министра, но у того и у другого должен в ухе сидеть специалист — это же возможно?

А. ЕРМОЛИН: Думаю. Да. Но я 12 лет назад уволился, поэтому я не знаю.

С. БУНТМАН: Я понимаю. Хочу нашим слушателям задать вопрос ребром — вы, как россияне, совокупность россиян — готовы ли вы отдать за одного российского ефрейтора 450 «кулаевых» — скажем так. Если вы готовы отдать — вот таких, рядовых, не вождей, но все-таки террористов, если «да» — 995-81-21, если «нет» — 995-81-22. Итак, если вы готовы отдать за одного российского ефрейтора 450 «кулаевых» — 995-81-21, если не готовы — 995-81-22. Голосование будет длиться 5 минут. Причем, отдать так – вы же понимаете, что наш условный «кулаев», будучи отданным в свою «кулаевщину» — откуда мы знаем, убежденный он, или не убежденный, что он завтра не побежит заниматься тем же самым. Причем, в израильской ситуации – там вполне может быть такой контекст, что люди могут заниматься тем же самым и дальше. То есть, это отдать насовсем, а не понарошке.

В. БОРЩОВ: Понятно. Но когда отдают деньги, выкуп – деньги же тоже могут пойти на развитие террористической деятельности – почему-то к этому отношение более спокойное.

С. БУНТМАН: Да, то, что пропьют – это вряд ли.

В. БОРЩОВ: Вот к этому отношение спокойное — заплатить деньги можно за освобождение – это не вызывает сомнений. А обменять — это часто вызывает протест. Хотя, в принципе, это одно и то же.

С. БУНТМАН: напомню вопрос — если вы готовы отдать за одного российского ефрейтора 450 «Кулиевых» — 995-81-21, если не готовы — 995-81-22. Голосование будет идти еще 2–3 минуты. Я сегодня прочел еще одно — между террористическими группами, или такими – политико-террористическими, противоборствующими группами, эти вопросы очень легко решаются. Недавно в палестинском руководстве поссорились «Фатх» и «Хамас» — я упрощаю ситуацию, но примерно так – похватали по 4 человека за одну ночь, потом обменялись ими, и пришли к какому-то соглашению. Вот не втягиваемся ли мы этими обменами в логику терроризма?

В. БОРЩОВ: Я думаю, что это все-таки разные вещи – когда политико-террористические группы решают свои проблемы, больше политические. А когда речь идет об освобождении — понимаете, тут самое главное…

С. БУНТМАН: «Освобождение» — главное слово?

В. БОРЩОВ: Да, ключевое. И здесь самое главное — мы должны определиться с ценностями. Если мы для себя раз и навсегда считаем, что главное – сохранить жизнь заложников, главное — их освободить, а уничтожить террористов — это уже второй этап, как я приводил пример с Буденовском — и это реально. Так вот если мы поставим для себя главный приоритет — сохранить жизнь заложникам, спасти заложников, эти акции приобретут не такой циничный характер, как у этих политико-террористических групп.

С. БУНТМАН: Напомню вопрос — если вы готовы отдать за одного российского ефрейтора 450 «кулаевых» — 995-81-21, если не готовы — 995-81-22. Итак, логика террористов — а если понравится? Понравится деньги получать, освобождать сидящих в тюрьмах. А. Ермолин приводил статистику в США, когда большая часть была решена с помощью переговоров — а рецидивы? Можно ли сказать, провоцирует ли это дальнейший терроризм?

А. ЕРМОЛИН: Я боюсь повлиять на голосование наших слушателей, но конечно, здесь логика несколько непропорциональная. Потому что обычно в практике переговоров пытаются переговорщики те же самые выйти на совсем другую логику — мы вам свет – вы трех заложников отпускаете. Мы вам воду принесем – вы 10 детей отпустите. То есть, задача переговорщиков – торговаться. И здесь, конечно, не очень выгодный торг происходит. Но опять же – здесь разные логики. Я говорю про логику переговорщиков поля. А здесь мы говорим про логику политического решения.

С. БУНТМАН: Политического решения на уровне страны.

А. ЕРМОЛИН: Кстати говоря, мы говорили про трещину – в принципе, страна своих не бросает. А здесь трещины нет. Собственно говоря, и начало военных действий и обмен одного на 500 сейчас – и то и другое в логике «своих не бросают». Только техники разные.

С. БУНТМАН: Я последний раз напомню вопрос — если вы готовы отдать за одного российского ефрейтора 450 «кулаевых» — 995-81-21, если не готовы — 995-81-22. Несколько секунд у вас осталось. И у меня еще вопрос в связи с этим — действительно, можно было сделать так, наверное – не то, что потребовать — а вот такое, немножко уже из других времен, хотя мы видели фильм «Спасти рядового Райена», но это все-таки немножко парабола, скорее, чем полностью реальная операция для Второй мировой войны. Мог бы этот несчастный ефрейтор пожертвовать собой? Ему памятник потом поставят – я не хочу, чтобы из-за меня воевали, или моя страна политически проигрывала — я понимаю, это немножко в советской такой жертвенной логике…

А. ЕРМОЛИН: Ничего не по-советски. Я, кстати. Не призываю к этому израильского ефрейтора, хочу просто напомнить и нами слушателям — если бы мы говорили о студенте, ребенке – это была бы одна ситуация. Если мы говорим о воине – с моей точки зрения, человек, который сам прошел через боевое братство – это другая ситуация.

В. БОРЩОВ: Разумеется, такая позиция…

С. БУНТМАН: Я специально задал такой вопрос – он ведь принимал присягу.

В. БОРЩОВ: Это верно, но это называется героизмом. Это право человека пожертвовать собой – он принимает это решение. Но вспомним, как у нас во время войны был тезис Иосифа Виссарионовича — у нас нет военнопленных, у нас есть одни предатели родины. Так вот то, что человек отказывается на обмен и жертвует собой – да, это герой, памятник. Но это не должно быть для всех для нас, остальных, ориентиром и основанием для практики.

С. БУНТМАН: То есть, мы не можем от него этого требовать.

В. БОРЩОВ: Конечно. Требовать этого нельзя.

С. БУНТМАН: У меня закончился опрос — 75% считают, что обменяли бы одного ефрейтора. Меня очень радует этот результат, хотя не так много проголосовавших — около 800 человек. И 25% считаю, что не будем менять на одного ефрейтора 450 опасных террористов, которые потенциально могут нанести вред и взять еще сотни ефрейторов в плен. Логика эта есть. Все-таки, в этой логике, вы что выбираете? С точки зрения… все-таки, как выглядит страна, когда она одного человека — готова создать себе трудности дальнейшие, отпуская преступников, отпуская террористов, и меня его, но сохранить жизнь одного человека. Здесь как?

А. ЕРМОЛИН: Это правильная логика, которая делает честь аудитории «Эхо Москвы».

В. БОРЩОВ: Конечно. Я думаю, что эта логика должна быть основой… Знаете, сейчас как-то очень любят часто повторять слова А. Солженицына о сбережении народа — абсолютно верное требование. Так вот это требование – оно универсально. В том числе, при военных действиях, при террористических актах, самое главное – спасение жизни наших людей. Это – приоритет, это — основное.

С. БУНТМАН: «Вопрос поставлен неправомерно, поскольку Кулаев тоже наш гражданин России, а отдали мы его гораздо раньше….» — Кулаев российский гражданин, но он террорист. И это доказал суд – он участвовал в террористическом акте. Здесь у нас все внутри страны, между прочим. А там не происки каких-то страшных других врагов. А это тоже живущие рядом люди, которые занимаются террором соседей. Здесь вы не поняли, в чем дело. А вот Ира пишет: «Эти 450 должны быть уничтожены, как и ефрейтор – без демократической чуши». Нормально, хороший подход у Иры.

В. БОРЩОВ: Вот вам, пожалуйста — та деформация, которая у нас происходит в обществе в результате вот такой позиции. Это страшное явление. Потому что такая логика приведет к самоуничтожению нации.

С. БУНТМАН: Иногда мне приходит в голову, что очень много не берут, не сажают, не берут в плен террористов, не захватывают, а уничтожают на месте – чрезмерно много. Да, может быть цинично — захваченные террористы – это разменная монета. Но здесь как выжженная земля.

В. БОРЩОВ: Боюсь, что здесь не потому, что разменная монета. Это какая-то более темная история — почему не оставили ни одного террориста в «Норд-осте» — а хотелось бы узнать, как они пришли, кто их послал, с кем они были связаны, какова была цепочка – это очень важно было узнать. Но, тем не менее, мы этого не узнали, и боюсь, не узнаем никогда. И оставив их в живых, можно было разобраться, почему происходят такие трагедии. И вот эта одна-единственная цель — уничтожить – это такой верхний слой, такой поверхностный подход к этой проблеме. Самое главное – бороться с причинами терроризма, с подпиткой. Терроризм неуничтожим — это так. Но ту базу, ту почву, которая есть – ее, конечно, можно ограничить.

С. БУНТМАН: А. Ермолин?

А. ЕРМОЛИН: Я думаю, что в закрытом обществе и успешные истории – в кавычках «успешные», и мотивы, и события, из которых конструируется та или иная реальная ситуация – они, собственно говоря, не исследуются и не анализируются. Они придумываются и преподносятся. Поэтому чего же тут удивляться? Чем больше свидетелей, тем больше возможностей для объективного анализа.

С. БУНТМАН: Вернемся к одному важному аспекту, здесь очень важные вещи нам были сказаны: «Побеждают не числом в войне, а умением. Освобождение одного солдата таким путем поддержит дух в израильской армии».

В. БОРЩОВ: Конечно.

С. БУНТМАН: И дальше, продолжение: «В армию, где такими усилиями освобождают одного человека, я бы отдала своего сына».

В. БОРЩОВ: Вот достойный ответ наших слушателей.

С. БУНТМАН: И еще Оксана пишет из Москвы: «Вы забыли, что из-за трупов своих солдат Израиль тоже отпускает заключенных», так что даже если этот мальчик покончил в плену с собой – из патриотических соображений, из соображений долга, то пришлось бы все равно выпускать. Здесь, мне кажется, очень важных гуманных соображений, и соображений политических очень важных – если мы говорим об армии и ее духе. Спасибо большое за то, что вы приняли участие в этом эфире, программе «Ищем выход» — Валерий Борщов и Анатолий Ермолин. Спасибо.
просмотров: 7166 | Отправить на e-mail

комментировать

добавление комментария
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
имя:
e-mail
ссылка
тема:
комментарий:
Код:*
	я хочу получать сообщения по е-почте, если комментарии будут поступать еще

Предыдущая страница - Следующая страница

< Пред.		След. >

Joomla SEF URLs by Artio

сегодня

Казахстан

дополнения

связанное