Безрезультатные переговоры

То, что три из четырех взрывных устройств не сработали, поставило и террористов, и российские власти в чрезвычайно скользкое положение. Как разрешить этот кризис? Абубакар неохотно согласился провести серию переговоров с различными депутатами Думы, журналистами и по крайней мере одним врачом, в то время как российские силовые министерства со своей стороны начали репетировать захват здания Театрального центра.

Среди депутатов Думы, которые, рискуя жизнью, входили в здание для переговоров с террористами, были: лидер фракции партии «Яблоко» Григорий Явлинский, депутат парламента от Чечни Асламбек Аслаханов, Ирина Хакамада, Иосиф Кобзон и Вячеслав Игрунов. (Еще один лидер думской фракции, Борис Немцов из Союза правых сил, вел переговоры с террористами по телефону.) В здании также побывали бывший премьер-министр России Евгений Примаков и бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Как мы уже видели, ключевую роль в переговорах сыграла журналистка Анна Политковская. Доктор Леонид Рошаль, оказывавший заложникам медицинскую помощь, и Сергей Говорухин, сын знаменитого российского кинорежиссера и сам ветеран чеченской войны, тоже попытались способствовать переговорам. (92)

Итог участия Явлинского в переговорах был подведен следующим образом: «Захватчики заложников, как сообщалось, потребовали именно Явлинского… Он рассказал, что у него состоялась встреча с захватчиками заложников в течение полутора часов ночью 24 октября. Они сказали, что хотят прекращения войны в Чечне в вывода федеральных войск, но Явлинский сказал, что когда он попытался добиться от них формулировки их требований, они не смогли высказать никакой внятной позиции для переговоров. „Давайте пойдем поэтапно. Вы хотите перемирия. Хорошо, давайте объявим перемирие“,— сказал захватчикам заложников Явлинский, по его словам. „Скажите мне, из каких регионов вывести войска. Скажите мне что-нибудь, что можно использовать“.»(93)

«Я настаивал,— рассказал „Независимой газете“ Немцов,— на том, что мы должны по максимуму продвигать переговорный процесс с единственной целью — освободить детей и женщин. И моя логика, о которой знали и Патрушев, и Волошин, и я это сказал Абу Бакару — политруку террористов, отвечавшему за переговоры,— была таковой: за каждый мирный день в Чечне они отпускают заложников. Один мирный день — детей, еще один — женщин и так далее. Боевикам эта идея понравилась. И позавчера в Чечне был действительно мирный день. Но когда я напомнил Абу Бакару о наших договоренностях, он меня послал. И сказал, что разговаривать нужно с Басаевым и Масхадовым.»(94)

«В моем списке,— вспоминала Политковская, — пять пунктов просьб: пища для заложников, предметы личной гигиены для женщин, вода, одеяла. Забегая вперед: удастся договориться только о воде и соках. (Примечание переводчика: в англ. переводе есть неточности, цитирую оригинал) …Начинаю спрашивать: чего они хотят? Но политически Бакар сильно „плавает“. Он – „просто воин“, и больше ничего. Он объясняет, зачем ему все это и почему, длинно и нечетко, и из этого можно выделить четыре пункта. Первый: [президент Владимир] Путин должен „сказать слово“ — объявить об окончании войны. Второй: в течение суток продемонстрировать, что слова не пустые, – например, из одного района вывести войска. …И тогда я спрашиваю: „А кому вы поверите? Слову кого с подтверждениями о выводе войск вы доверяете?“ Оказывается, [докладчику Совета Европы] лорду Джадду. И переходим к „их“ третьему пункту. Он прост: если будут выполнены первые два, заложников они отпустят. „А сами?“ „Останемся воевать. Примем бой и умрем в бою“.»(95)

Режим позволил переговорщикам-добровольцам вроде Политковской выиграть какое-то время, а сам ограничился несколькими публичными заявлениями для террористов. 25 октября директор Федеральной службы безопасности (ФСБ) Николай Патрушев заявил: «Террористам будет гарантирована жизнь, если заложники… будут освобождены. Об этом [он] заявил… после совещания у президента РФ Владимира Путина». Также 25 (Прим. переводчика: у автора ошибка, сообщение Миронова датируется 24 октября) в 20.30: «Председатель Совета Федерации РФ Сергей Миронов обратился напрямую к заложникам и террористам в прямом эфире радиостанции „Эхо Москвы“. …Обращаясь к террористам, Миронов заявил… „Выдвигайте ваши реальные условия, освободите наших людей, и вам будет обеспечена безопасность и безопасность покидания пределов России. Свою цель в плане привлечения внимания вы практически уже достигли: об этом говорит весь мир“». (96) Сделанные за день до штурма, эти заявления представляются еще одной попыткой выиграть время.

Поздним вечером того же дня, 25 октября, режим предложил начать на следующий день (26 октября) серьезные переговоры, для чего с захватчиками заложников встретится генерал в отставке Виктор Казанцев, официальный представитель Путина в Южном федеральном округе. Этот жест был сделан в то время, когда полным ходом шла подготовка к штурму. Боевики, со своей стороны, отреагировали на это событие положительно, «объявили заложникам, что у них есть „хорошие новости“. …»Завтра [в субботу 26 октября] в 10 часов приходит Казанцев. Все будет нормально. Они пошли на соглашение. Это нас устраивает. Ведите себя спокойно. Мы не звери. Мы вас не убьем, если вы будете сидеть смирно и спокойно". (97) Политический обозреватель и военный эксперт Павел Фельгенгауэр сообщает, что Казанцев даже не готовился к вылету с юга России в Москву. (98)

По словам лидера думской фракции Явлинского, «к 5 часам вечера 25 октября» он понял, что Путин принял бесповоротное решение штурмовать здание. (99) Веб-сайт gazeta.ru сообщает, что «первые данные о том, что решение о штурме принято и он назначен на утро 26 октября, появились у журналистов, работавших в районе театрального центра, около 11 часов вечера 25-го октября». (100) Фельгенгауэр, выступая 26 октября на радио «Эхо Москвы», заметил: «Наши силы… штурмовали здание „Норд-Оста“ после двухдневной подготовки, без какой-либо предварительной попытки вступить в содержательные переговоры с захватчиками, чтобы найти мирное решение… На этой неделе сначала велась разведка. Всеми мыслимыми способами электронного и акустического наблюдения отслеживались переговоры и передвижения террористов. В пятницу [25 октября] о планах доложили Владимиру Путину, который дал добро на начало операции в субботу». (101)

Комментарии Фельгенгауэра подкрепляются словами одного из бравших здание спецназовцев, которые приводит gzt.ru: «Закладки сделали везде, даже в зале. … Каждого переговорщика мы сопровождали. Сначала открыто, потом чехи возмущаться начали. …Когда [журналистка Анна Политковская] договорилась, что детям соки, воду и медикаменты передадут, там в штабе все уже было готово. … Все знали, что будет штурм. Только никто не знал, когда». (102)

Именно спецназовцы, а не террористы, по-видимому, ускорили финальную развязку. «В пять двадцать утра,— написал журналист Валерий Яков, – операция дала первый сбой. Террористы заметили в здании перемещение группы „Альфа“ и открыли огонь. Их тут же уничтожили, но план пришлось срочно корректировать. …В штабе поняли, что ждать до шести часов опасно, так как террористы могут приступить к ликвидации заложников. И штурм начался на полчаса раньше. В это же время к журналистам вышел представитель ФСБ Павел Кудрявцев, который сообщил, что террористы расстреляли двух мужчин, еще одного мужчину и одну женщину ранили. Позднее выяснится, что информация была лживой». (103) Уже цитировавшийся выше обозреватель Фельгенгауэр, со своей стороны, заметил: «Нет серьезных оснований верить в эти героические сказки [о расстреле заложников террористами]. Задолго до штурма здания стало очевидно по многим признакам, что все решится именно в субботу утром». (104) Продюсер мюзикла «Норд-Ост» Георгий Васильев, оказавшийся фактическим лидером и главным представителем заложников, заявил: «Я слышал, что штурм начали якобы потому что они [террористы] стали расстреливать заложников. Это официальная точка зрения властей. Я хочу сказать, что расстрелов не было – только угрозы». (105)

Как уже хорошо известно, российские власти приняли решение для захвата здания использовать сильный газ. Как сообщил один из военных экспертов, Виктор Баранец: «Идея использовать газ во время операции по освобождению заложников витала в головах многих членов оперативного штаба уже на второй день ЧП, когда стало ясно, что с террористами вряд ли удастся договориться. …Было решено использовать самую сильную [из имеющихся в наличии] отраву — психохимический газ (PChG). По некоторым данным, он имеет название „Колокол-1“». (106) Что это был за газ? «Мы никогда не узнаем точно, что это был за химикат,— как удачно выразился Лев Федоров, активист по защите окружающей среды и президент российского Союза „За химическую безопасность“,— потому что в этой стране государство важнее, чем люди». (107)

По сведениям веб-сайта gazeta.ru, спецназ начал пускать газ в зрительный зал через вентиляционную систему в 4.30 утра, «за полчаса до штурма». (108) По другим источникам, однако, это случилось значительно раньше, возможно, вскоре после 1.00 утра. (109) Есть возможность того, что было принято решение усилить дозу газа после того, как показалось, что он не произвел желаемого эффекта. Главный анестезиолог Москвы Евгений Евдокимов предположил, что: «Причиной смерти этих людей, возможно, оказалась передозировка вещества [в газе]». (110) Веб-сайт gzt.ru писал 28 октября: «Как стало известно ГАЗЕТЕ, с первой попытки нейтрализовать находящихся среди заложников бандитов не удалось — концентрация отравляющего вещества оказалась недостаточной». (111)

По заявлению пресс-центра Московской городской прокуратуры в октябре 2003 г., от воздействия газа погибло 125 заложников, некоторые из них умерли в больнице после штурма, и пятеро были убиты террористами. (112) На самом деле, по некоторым оценкам, количество погибших от воздействия газа могло превысить 200 человек. (113) Кроме того, сообщалось, что очень многие заложники серьезно заболели в результате воздействия газа. (114) В апреле 2003 г. адвокат нескольких бывших заложников утверждал, что после 26 октября 2002 г. скончалось еще примерно 40 заложников. (115) В октябре 2003 г. газета «Версия», подводя итоги расследования, проведенного ее журналистами, заявила, что всего к этому моменту скончались «около 300» заложников. (116) Причиной многих смертей, безусловно, оказалась некомпетентность и неорганизованность медицинских и спасательных бригад, вызванных для помощи больным и умирающим. В защиту медиков можно сказать, что их не проинформировали о составе газа. Когда Госдума РФ отказалась назначать расследование действий медицинских бригад, Союз правых сил провел собственное расследование, а затем опубликовал его убийственные результаты. (117)

В 8.00 утра 26 октября, через час после объявления об освобождении здания, российское государственное телевидение (РТР) показало следующую лживую картину: «Вожак бандитов [Мовсар Бараев] встретил смерть с бутылкой коньяка в руке. По словам спецназовцев, они нашли на месте огромное количество использованных шприцев и пустых бутылок из-под спиртного. Преступники, называвшие себя защитниками ислама и борцами за свободу, должно быть, провели последние часы в театральном буфете. Даже от женщин, говорят офицеры, сильно пахло спиртным. Может быть, из-за этого… [террористки] не успели привести в действие взрывные устройства у себя на поясе. По словам специалистов, в каждом устройстве содержалось по крайней мере 800 граммов тротила. Кроме того, чтобы усилить поражение, устройства были набиты металлическими шариками и гвоздями. Еще одно взрывное устройство было установлено в центре зала и, судя по всему, предназначалось, чтобы обрушить потолок. А на сцене – целый арсенал: огнестрельное оружие, тротил, аммуниция. Самое интересное – вот эти самодельные гранаты. Несмотря на малый размер, они чрезвычайно мощные». (118) (К этому времени – если не раньше – российские власти должны были уже точно знать, что взрывные устройства в зрительном зале были не способны сдетонировать.)

27 октября президент Путин пригласил бойцов спецназа из подразделений «Альфа» и «Вымпел»,бравших здание Театрального центра, на специальный прием в Кремле. Путин похвалил оба подразделения ФСБ за профессионализм, после чего они вместе выпили, стоя и без тостов. (119) В начале января 2003 г., вскоре после новогодних праздников, «Путин подписал секретный указ о награждении шести человек звездой Героя России, включая трех чиновников ФСБ и двух бойцов из спецподразделений „Альфа“ и „Вымпел“. Пятый „герой“ – это химик, подававший газ в Театральный центр». (120)

После штурма здания Театрального центра опросы общественного мнения показали, что поддержка президента в его курсе на продолжении войны в Чечне резко выросла: «Если в сентябре за продолжение военных действий в Чечне высказывались 34% российских граждан, а за мирные переговоры 56%, то в конце октября – впервые с начала 2001 г. – мнения разделились практически поровну: 46% за военные действия, 45% – за переговоры». (121)

Вопросы

Из показаний бывших заложников, у которых брали интервью российские СМИ, можно практически с полной уверенностью заключить, что у террористов было достаточно времени на то, чтобы убить многих заложников прежде, чем их самих либо усыпил газ, либо застрелили атакующие спецназовцы. Почему же они этого не сделали? Как мы видели, большинство взрывных устройств в здании были либо «муляжами», либо настолько маломощными, что представляли опасность в основном для террористок, на которых были надеты. Но даже без подрыва этих устройств, террористы были вооружены настоящими автоматами и легко могли начать поливать заложников автоматными очередями. Однако они явно предпочли оставить заложников в живых. Даже генерал МВД, которого террористы опознали и отделили от остальных заложников, не был убит (хотя его дочь умерла от воздействия газа). (122) Театральный продюсер Васильев вспоминал: «Когда началась стрельба, они [террористы] велели нам пригнуться и спрятать головы за спинками передних кресел». (123)

Сколько террористов было убито при штурме? В июне 2003 г. прокурор Москвы Михаил Авдюков заявил, что всего было убито 40 террористов, и ни одному не удалось уйти. (124) Ту же цифру назвал преемник Авдюкова в октябре 2003 г. (125) Однако в 9.44 утра 26 октября 2002, то есть почти через три часа после того, как было объявлено об освобождении здания, «Интерфакс» сообщил, что убито было только 32 террориста. В тот же день директор ФСБ Николай Патрушев подтвердил: «34 боевика убито и неуточненное число арестовано». (126) По контрасту, «центристское» издание gzt.ru 28 октября сообщило, что «50 террористов — 32 мужчины и 18 женщин» – было убито, а «троих удалось задержать». (127) Компромиссная цифра – 40 мертвых террористов – появилась позднее.

Аналитики и журналисты задавали много вопросов о том, действительно ли фактический лидер террористов Абубакар был убит. В июне 2003 прокурор Москвы Авдюков настаивал на том, что тело Руслана Абу-Хасановича Эльмурзаева нашли и опознали. (128) Однако в марте 2003 подполковник ФСБ в отставке Михаил Трепашкин писал, что после событий на Дубровке «мне было предложено следователем попытаться опознать „Абубакара“ в первые же дни после случившегося. Но чуть позже следователь позвонил и сказал, что не может найти трупы ряда лиц, в том числе „Абубакара“, поэтому опознания не будет». (129) А журналист Александр Хинштейн сообщил: «Поначалу, правда, существовала версия, что Абубакар погиб при штурме „ДК“… Но проведенная серия экспертиз показала, что в зале Абубакара нет». (130) Таким образом, несмотря на заявление прокурора Авдюкова, по-видимому, вопрос о том, был ли Абубакар убит, остается открытым.

В октябре 2003 г. кинорежиссер Сергей Говорухин, один из добровольцев-переговорщиков, у которого состоялась продолжительная беседа с Абубакаром на Дубровке, высказал свое убеждение, что Абубакар все еще жив. Несмотря на его настойчивые просьбы, рассказал он, российская прокуратура так и не смогла показать ему тело Абубакара. «Кроме того,— продолжал Говорухин,— две недели назад, когда я был в командировке в Чечне, в разведке Объединенной группировки войск по Северному Кавказу я спросил, правда ли, что Абубакар в Чечне. Мне ответили абсолютно однозначно: „Конечно, здесь. Он достаточно активно себя проявлял последнее время и всего лишь месяц о нем ничего не слышно“. Поэтому я абсолютно точно могу утверждать, что он жив». (131)

Аналогичным образом, и тоже в октябре 2003 г., в журналистском расследовании, появившемся в газете «Коммерсант», отмечалось, что «до лета этого [2003] года, пока дело о взрыве у ресторана „Макдоналдс“ расследовалось прокуратурой Западного округа Москвы, Руслан Эльмурзаев все еще находился в розыске. Розыск был прекращен только когда дело передали в Московскую городскую прокуратуру». (132) В том же репортаже упоминалась дополнительная важная подробность: «Как стало ясно из источников в ФСБ и МВД, террористы сами приказали обезвредить взрывные устройства [в Театральном центре на Дубровке] перед захватом заложников. По-видимому, Абубакар боялся случайных взрывов». (133)

Последствия захвата заложников

Своего рода сенсация произошла вечером 6 февраля 2003 г., когда «заместитель начальника оперативно-розыскной части МУРа [Московского уголовного розыска] Евгений Тараторин» сделал неожиданное заявление в телепередаче «Человек и закон». По словам Тараторина, «в октябре-ноябре прошлого года, помимо захвата Театрального центра на Дубровке, банда Мовсара Бараева планировала взрывы в московской подземке, популярном ресторане и Концертном зале им. Чайковского. Все эти теракты, по словам милиционера, оперативникам столичного угрозыска удалось предотвратить.» После взрыва автомобиля «Таврия» 19 октября у ресторана «Макдоналдс» на улице Покрышкина, заявил Тараторин, МУР обнаружил « в центре Москвы у Концертного зала им. Чайковского в непосредственной близости от поста ГАИ… автомобиль серебристого цвета со взрывчаткой». Быстрые действия МУРа и задержание нескольких террористов, утверждал Тараторин, заставили захватчиков заложников перенести дату нападения на Театральный центр на Дубровке с 7 ноября на 23 октября.

По данным Тараторина, «24 октября оперативники предотвратили еще два теракта: взрыв автомобиля у ресторана „Пирамида“ на Пушкинской площади и подрыв чеченской шахидки на одной из станций столичного метрополитена». Террористы, почувствовав скорое разоблачение, бежали на Северный Кавказ. (Тараторин, по-видимому, преувеличивает достижения МУРа: как мы видели, взрывы, скорее всего, не состоялись либо потому, что террористы «струсили», либо потому, что сами взрывные устройства не сработали из-за конструктивных недостатков.)

В своем выступлении на телевидении Тараторин рассказал также, что в ноябре 2002 г. в поселке Черное Московской области милицией «был обнаружен дом, в котором среди яблок были найдены боеприпасы, а рядом с коттеджем тайник, в котором первоначально хранилась привезенная из Ингушетии взрывчатка». (134) (Он сказал, что позднее взрывчатку перевезли в два гаража на Ленинском проспекте и в Огородном проезде в Москве.) В январе 2003 г., продолжил Тараторин, еще две машины со взрывчаткой, предназначавшиеся для взрывов, были обнаружены на автостоянке на Звенигородском шоссе.

Самым сенсационным стало заявлениеТараторина, что в общей сложности за участие в терактах было арестовано «пять человек». В ответ на это заявление Генеральная прокуратура России горячо возразила, что арестованы были только два человека: один из них – статист-доброволец, чеченец Заурбек Талихигов. Однако журналисты вскоре обнаружили, что «еще трое чеченцев, которых также связывали с „Дубровкой“, были отпущены еще в ноябре [2002 г.]». (135)

После этого заявления, сделанного полковником МУРа по телевидению, «прокуратура возбудила против Евгения Тараторина [уголовное] дело по обвинению в разглашении тайны следствия. Но это не остановило полковника – в частности, он намеревался встретиться с журналистами … чтобы сообщить им подробности расследования, в ходе которого сотрудники МУРа не сумели достичь взаимопонимания с „соседями“ из ФСБ». (136) ФСБ арестовала Тараторина 23 июня 2003 в рамках предполагаемой «кампании по борьбе с оборотнями» в российском МВД. (137) Эта длительная кампания и реакция на нее в СМИ дают серьезные основания предполагать, что арест Тараторина, как и Трепашина, был выборочным, обусловленным исключительно необходимостью заставить замолчать чиновника, который начал разоблачать паутину лжи, которую представляла из себя официальная версия событий.

Разоблачения Тараторина ставили в неловкое положение и ФСБ, и Генеральную прокуратуру, поскольку привлекали внимание к тому факту, что двое главных подозреваемых, задержанных милицией в Черном 22 ноября 2002 г., были освобождены: недавно вышедший в отставку майор ГРУ Арман Менкеев и чеченец из Ведено Хампаш Собралиев, человек, собравший у террористок «пояса шахидов» 24 октября, после того, как они, по-видимому, не сработали. Однако «Х. Собралиеву долгое время не предъявлялось обвинение по ст. 205 УК РФ (терроризм). В итоге это привело к отказу его от сотрудничества со следствием». (138) В статье, напечатанной в апреле 2003, журналистка Зинаида Лобанова отметила, что Хампашу Собралиеву, Арману Менкееву и Алихану Межиеву «так и не предъявили обвинения, и они были отпущены». (139) Под арестом остался только Ахъяд Межиев, брат Алихана, арестованный 28 октября 2002.

Когда милиция обнаружила базу террористов в Черном в ноябре 2002, еще одному террористу, Асламбеку Хасханову, как сообщалось, удалось скрыться с места. Однако в конце апреля 2003 г. Хасханов был обнаружен и арестован в Ингушетии. «Чеченец пробрался [из Москвы] в Грозный и скрывался почти полгода. В конце апреля [2003 г.] его задержали и привезли в Москву. На допросах он рассказал, что в одном из домов на Носовихинском шоссе [в Черном] спрятан пластит. …В дом # 100 оперативники пришли с собакой, обученной на поиск взрывчатки». (140) На допросе Хасханов, как сообщается, рассказал милиции об огромном количестве взрывчатки, спрятанной в тайниках около дома: всего около 400 килограммов пластита. «400 кило пластита,— присвистнул эксперт,— да этого хватит, чтобы разнести к черту Кремль вместе с Красной площадью!»(141)

В интервью правительственной «Российской газете» в июне 2003 г. тогдашний прокурор Москвы Авдюков сообщил, что помимо Хасханова, «Аслан Мурдалов, братья Алихан и Ахъяд Межиевы, Хампаша Собралиев и Арман Менкеев… нынче арестованы». (142)

После чистки, в результате которой Авдюков и другие московские прокуроры лишились своих постов, «очищенная» Московская прокуратура начала распространять новую, радикально измененную версию событий. Пресс-служба прокуратуры сообщила газете «Коммерсант» 22 октября 2003 г., что пять человек – Асламбек Хасханов, Аслан Мурадов, братья Алихан и Ахъяд Межиевы и Хампаш Собралиев – теперь обвиняются в «принадлежности к группировке, которая еще в 2001 г. была направлена Шамилем Басаевым для совершения терактов в Москве». (143) Примечательно, что Московская городская прокуратура больше не предъявляла обвинений майору ГРУ в отставке Менкееву. Менкеев подтвердил этот факт газете «Версия», отметив, что он был освобожден из тюрьмы 20 октября 2003 г.. «Я хочу сказать, что с меня сняты все обвинения по причастности к теракту»,— подчеркнул Менкеев. (144)

Версия событий, обнародованная пресс-службой Московской городской прокуратуры в октябре 2003 г., существенно отличалась от предыдущего заявления подвергшейся чистке прокуратуры под руководством Михаила Авдюкова. (145) В соответствии с новой версией, «ваххабит из Урус-Мартана [Асламбек] Аслаханов» осенью 2001 г. отправил в Москву группу из семи боевиков. По приезде они купили три машины, в том числе «Таврию», «которые намеревались заминировать и взорвать на автостоянках у зданий Государственной думы [!] и ресторана „Макдоналдс“ на Пушкинской площади». Боевики получили пластит «от неустановленных следствием лиц». Однако на самом деле использовавшийся боевиками пластит оказался «имитатором пластита», чье изначальное происхождение – «из Министерства обороны». «Вполне возможно,— продолжается сообщение,— что имитатор пластита был предоставлен террористам Хасханова бывшим сотрудником ГРУ майором Арманом Менкеевым, специалистом по взрывчатым веществам». Неудивительно, говорится в сообщении, что бомбы, заложенные у Государственной Думы и на Пушкинской площади, не сработали. Неужели вся эта операция 2001 г. – если она на самом деле имела место – осталась совершенно незамеченной властями? Это крайне удивительно, особенно сразу после событий 11 сентября 2001 г.

«Группа Асламбека Хасханова,— говорится далее в пересмотренном сообщении Московской городской прокуратуры,— прибыла в Москву вторично уже осенью 2002 г. На этот раз террористы так же планировали совершить серию взрывов, после чего, воспользовавшись паникой и замешательством, еще одна группа боевиков под командой Мовсара Бараева и Руслана Эльмурзаева (Абубакара) должна была осуществить массовый захват заложников». 19 октября группа с помощью заложенного фугаса взорвала машину «Таврия» на автостоянке у ресторана «Макдоналдс» на улице Покрышкина. После того, как бараевцы захватили здание Театрального центра, группа Хасханова решила уйти в подполье.

Эта новая и довольно радикально пересмотренная версия событий, которую предъявила Московская городская прокуратура после чистки, представляется по сути полностью сфабрикованной. Большинство ключевых находок, сделанных МУРом и еще не «вычищенной» Московской прокуратурой, теперь ловко скрываются, а роль Армана Менкеева в событиях октября 2002 г. полностью замалчивается.

Заключение

Определенные элементы и среди российского руководства и силовых министерств, и среди чеченских экстремистов, добились своих основных целей при теракте на Дубровке, а именно: процесс переговоров был остановлен и репутация Аслана Масхадова испорчена, а террористы, со своей стороны, получили возможность организовать грандиозную акцию по привлечению спонсоров. Более того, российские власти смогли продемонстрировать всему миру, что Москва тоже стала жертвой чеченского теракта в стиле Аль-Кайеды. Как и в 1999 г., главными жертвами этих терактов стали обычные москвичи. Как мы видели, основные свидетельства указывают на масштабный тайный сговор между чеченскими экстремистами и элементами в российском руководстве в связи с осуществлением событий на Дубровке.

Гиперссылки проставлены редакцией сайта Заложники.Ру.

(92) Список переговорщиков см. в статье «Те, кто не стрелял», «Московские новости», 29 октября 2002. Имя Сергея Дедуха включено в этот список по ошибке; он побывал в Театральном центре в качестве корреспондента НТВ. Информация о визите Игрунова появилась в газете «Gazeta Wyborcza» (Польша) 24 октября 2002, а также на chechnya-sl@yahoogroups.com 24 октября 2002. Политковская отдала должное роли Аслаханова в статье «После 57 часов», «Новая газета», #82, 4 ноября 2002.

(93) Alex Nicholson [Алекс Николсон], «Yavlinsky Describes His Role in Crisis [Явлинский описывает свою роль в кризисе]», The Moscow Times, 4 ноября 2002.

(94) Ольга Тропкина, «Введение цензуры недопустимо», «Независимая газета», 28 октября 2002.

(95) Anna Politkovskaya [Анна Политковская], «My Hours Inside the Moscow Theater»

(96) newsru.com, 27 октября 2002.

(97) «Gazeta.ru реконструировала штурм», gazeta.ru, 28 октября 2002.

(98) Павел Фельгенгауэр, «'Норд-Ост': репутация или газ?» «Новая газета», 27 октября 2003.

(99) «Yavlinsky Describes his Role in Crisis»

(100) «Gazeta.ru реконструировала штурм», gazeta.ru, 28 октября 2002.

(101) «Russian pundit critical of hostage rescue operation, policy on Chechnya [Российский эксперт критикует операцию по спасению заложников и политику по Чечне]», радио «Эхо Москвы», BBC Monitoring Service, 26 октября 2002.

(102) «Feat of Arms», gzt.ru, 31 октября 2002. Оригинал по-английски.

(103) Валерий Яков, «Мы все заложники Кремля», «Новые Известия», 29 октября 2002. См. также: «Two Hostages Killed in Moscow Theater [Двое заложников убиты в московском театре]», AP, 26 октября 2002, сообщение от 4.52.

(104) «Russian pundit critical…»

(105) «Три дня в аду», «Комсомольская правда», 29 октября 2002.

(106) Виктор Баранец, «Команда – штурм!», «Комсомольская правда», 29 октября 2002.

(107) Цит. в Susan B. Glasser and Peter Baker [Сюзан Б. Глассер и Питер Бейкер], «Gas in Raid Killed 115 Hostages [Газ при штурме убил 115 заложников]», The Washington Post, 28 октября 2002.

(108) «Gazeta.ru реконструировала штурм», gazeta.ru, 28 октября 2002.

(109) См. gazeta.ru, 31 октября 2002. Свидетельство заложника Александра Зельцермана, жителя Латвии. По рассказам спецназовцев, участвовавших в штурме, можно заключить, что они начали пускать газ примерно в 1.15 утра. См. «Офицеры „Альфы“ и „Вымпела“ о штурме», gzt.ru, 30 октября 2002. В статье «Кремль намерен скрыть правду о теракте на Дубровке», apn.ru, 31 октября 2002, утверждается, что газ начали пускать «около 2.30 26 октября – то есть примерно за три часа (!) до штурма».

(110) Сергей Дюпин, «Передозировка», «Коммерсант», 28 октября 2002.

(111) «Освобождение: неизвестные подробности», gzt.ru, 28 октября 2002.

(112) Сергей Тополь, Александр Жеглов, Ольга Алленова, «Антракт после теракта», «Коммерсант», 23 октября 2003. За год до этого Андрей Сельцовский, председатель Комитета здравоохранения Москвы, заявил, что «только двое [заложников] скончались от огнестрельных ранений». («Передозировка», «Коммерсант», 28 октября 2002)

(113) Я предположил число 204 в моей статье «Taking a New Look at the Hostage-Taking Incident [Новое рассмотрение событий с захватом заложников]», Chechnya Weekly, 17 декабря 2002. Джулиус Штраус, находившийся в квартире жилого дома, откуда открывался хороший вид на главный вход здания Театрального центра, написал в статье «Kremlin Keeping Siege Deaths Secret to Avoid Criticism [Кремль скрывает количество погибших при штурме, чтобы избежать критики]», The Daily Telegraph, 31 октября 2002: «Сейчас существует опасение, что окончательное число погибших, если его когда-нибудь опубликуют, может превысить 200 человек». Веб-сайт utro.ru 28 октября 2002 г. сообщал, что 160 заложников уже скончались, а 40 находились в больницах в настолько тяжелом состоянии, что спасти их не удастся.

(114) Judith Ingram [Джудит Ингрем], «Moscow Theater Hostages Face Poor Health [Московским заложникам из Театрального центра грозит ухудшение здоровья]», Associated Press, 6 декабря 2002.

(115) Маргарита Кондратьева, «Жертвы „Норд-Оста“ проводят независимое расследование», gzt.ru, 28 апреля 2003.

(116) См. «Версия», 21 октября 2003.

(117) См. «Дума не хочет проводить расследование теракта в Театральном центре», gazeta.ru, 1 ноября 2002. Полный текст отчета Союза правых сил см. в статье «Что это было? Спасение заложников или уничтожение террористов?», «Новая газета», #86, 21 ноября 2002.

(118) «Пустые бутылки из-под спиртного и шприцы найдены внутри взятого штурмом здания в Москве», РТР, BBC Monitoring Service, 8.00 a.m., 26 октября 2002.

(119) «Путин пригласил в Кремль „Альфу“ и „Вымпел“», «Комсомольская правда», 1 ноября 2002.

(120) Владимир Ковалев [Vladimir Kovalev], «Russia: Heroes and Lawyers [Россия: герои и юристы]», Transitions Online, 10 марта 2003. См. также: Юрий Щекочихин, «Секретные герои», «Новая газета», #16, 3 марта 2003.

(121) Юрий Левада, «Рейтинг войны», «Новое время», 5 ноября 2002.

(122) Свидетельство заложника Ильи Лысака в «Новой газете», 14 ноября 2002.

(123) Reuters, 27 октября 2002.

(124) «В Москве готовилось четыре „Норд-Оста“», «Российская газета», 20 июня 2003.

(125) Сергей Тополь, Александр Жеглов, Ольга Алленова, «Антракт после теракта», «Коммерсант», 23 октября 2003.

(126) «Russian Security Service Says No Gunmen Escape [Российские спецлужбы говорят, что боевикам не удалось скрыться]», AP, 26 октября 2002.

(127) «Освобождение: неизвестные подробности», gzt.ru, 28 октября 2002.

(128) «В Москве готовилось…»

(129) Михаил Трепашкин, «Справка», 23 марта 2003. Пространные выдержки из этого документа опубликованы в статье ""Таинственный «Абубакар»«, chechenpress.com, 31 июля 2003. 27 декабря 2003 веб-сайт grani.ru опубликовал »>заявление Михаила Трепашкина, тайком вынесенное из тюрьмы, где он утверждал, что власти подвергают его физическим пыткам.

(130) См. «Московский комсомолец», 23 мая 2003.

(131) Зоя Светова, «Я уверен, что Абубакар жив…» ruskur.ru, 23 октября 2003.

(132) Сергей Тополь, Александр Жеглов, Ольга Алленова, «Антракт после теракта», «Коммерсант», 23 октября 2003.

(133) Ibid.

(134) Леонид Беррес, «МУР оправдался за „Норд-Ост“», izvestia.ru, 7 февраля 2003. См. также Андрей Скробот, «В „Лефортово“ допрашивают героев „Норд-Оста“», «Независимая газета», 25 июня 2003.

(135) «МУР оправдался…»

(136) Андрей Сальников, «Передел внутренних дел», «Коммерсант-Деньги», 7 июля 2003.

(137) gzt.ru, 24 июня 2003.

(138) Александр Хинштейн, «Главный террорист „Норд-Оста“», «Московский комсомолец», 23 мая 2003.

(139) Зинаида Лобанова, «Только он ответит за „Норд-Ост“», «Комсомольская правда», 22 апреля 2003.

(140) Андрей Скробот, «Взрывы в Москве готовят в Подмосковье», «Независимая газета», 6 июня 2003.

(141) Зинаида Лобанова и др., «Найден мент, пустивший террористов в „Норд-Ост“», «Комсомольская правда», 9 июня 2003.

(142) «В Москве готовилось четыре „Норд-Оста“», «Российская газета», 20 июня 2003.

(143) Сергей Тополь, Александр Жеглов, Ольга Алленова, «Антракт после теракта», «Коммерсант», 23 октября 2003.

(144) См. Ирина Бороган, «Обвиняемого в трагедии „Норд-Оста“ выпустили на свободу», «Версия», #41, октябрь 2003. О Менкееве см. также: Александр Елисов, «Зов крови», mk.ru, 24 октября 2003.

(145) Сергей Тополь, Александр Жеглов, Ольга Алленова, «Антракт после теракта», «Коммерсант», 23 октября 2003.

комментировать

добавление комментария
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
имя:
e-mail
ссылка
тема:
комментарий:
Код:*
	я хочу получать сообщения по е-почте, если комментарии будут поступать еще

Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved