 20.12.2011 года Европейским Судом по правам человека принято решение по делу «Финогенов и др. против России» (№ 18299/03 и № 27311/03). 04 июня 2012 года решение вступило в силу.
Этим решением было признано нарушение со стороны государства права на жизнь заложников и их близких в части ненадлежащего планирования и проведения операции по спасению заложников, а также в части непроведения эффективного расследования по этому факту. Европейский Суд сформулировал эти нарушения следующим образом: 4. «Holds that there has been a violation of Article 2 of the Convention on account of the inadequate planning and conduct of the rescue operation» (неофициальный перевод: Постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с ненадлежащим планированием и проведением спасательной операции); 5. «Holds that there has been a violation of Article 2 of the Convention on account of the authorities’ failure to conduct an effective investigation into the rescue operation» (неофициальный перевод: Постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением властями эффективного расследования спасательной операции).
В силу статьи 15 Конституции Российской Федерации «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Статья 1 и статья 46 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) предполагают обязательное исполнение всех решений Европейского Суда. «Статья 1. Обязательство уважать права человека
Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому лицу, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в Разделе I настоящей Конвенции». «Статья 46. Обязательная сила и исполнение решений
1.Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делу, сторонами которого они являются». Эти положения Европейской Конвенции, ратифицированной Россией, порождают обязанность Российской Федерации по имплементации решений ЕСПЧ в полном объеме. По информации, имеющейся у заявителей, власти Российской Федерации до настоящего времени не приступили к исполнению данного решения за исключением выплаты назначенных Европейским Судом сумм денежных компенсаций. Во исполнение указанного решения ЕСПЧ необходимо принять следующие меры.
I. Возбуждение уголовного дела В решении ЕСПЧ указано следующее:
«Суд отмечает, что уголовное дело было возбуждено по статьям 205 («Террористический акт») и 206 («Захват заложника») Уголовного кодекса. Халатность властей не подпадает под действие этих статей. Следовательно, с самого начала и на всем своем протяжении расследование было ограничено очень узкими рамками. Это следует и из планов действий, представленных следователем, в которых речь шла главным образом о самом террористическом акте, а не о действиях властей в ситуации захвата заложников» (неофициальный перевод пункта 275 Решения).
«Открытым остается вопрос о том, было ли расследование успешным в части анализа действий самих властей в ситуации захвата заложников» (неофициальный перевод пункта 274 Решения).
«Хотя формально расследование еще не окончено, органы прокуратуры неоднократно принимали решение об отсутствии состава преступления халатности в действиях властей…» (неофициальный перевод пункта 276 Решения).
«Суд признает, что следствие не оставалось безучастным и все-таки рассмотрело некоторые вопросы, связанные с подготовкой и проведением спасательной операции… При этом по целому ряду других вопросов расследование было явно неполным. Прежде всего, ФСБ так и не раскрыло формулу газа национальным органам следствия, несмотря на соответствующий запрос, хотя в состав следственной группы входили сотрудники ФСБ, каковыми являлось и большинство экспертов по делу – а значит, по крайней мере, в теории, им можно было доверить такую информацию» (неофициальный перевод пункта 277 Решения).
«Помимо прочего, следствие не предприняло попытки установить ряд обстоятельств, которые – по мнению Суда – были важными и даже имели решающее значение для разрешения вопроса о халатности властей. К примеру, следственная группа не установила, сколько врачей было на дежурстве в день штурма в каждой больнице, принимавшей участие в спасательной операции; какого рода предварительный инструктаж был проведен с работниками службы скорой помощи и водителями городских автобусов по вопросу о том, куда надлежит перевозить потерпевших. Следствие не установило личность всех должностных лиц, координировавших действия врачей, спасателей и военнослужащих на месте происшествия, а также какого рода инструктаж был с ними проведен. Не было установлено, почему массовая эвакуация заложников началась лишь спустя два часа после начала штурма, а также сколько времени потребовалось для ликвидации террористов и нейтрализации взрывных устройств» (неофициальный перевод пункта 280 Решения). Анализируя результаты расследования, Европейский Суд приходит к выводу, что это расследование не было надлежащим («успешным»), что оно фактически и не возбуждалось по факту гибели людей в результате штурма. Суд применяет обычные критерии надлежащего расследования: эффективность (своевременность, всесторонность, полнота), независимость, с обеспечением доступа потерпевшей стороны к расследованию. К сожалению, в части установления причин наступления смерти следствие не отвечает ни одному из перечисленных выше критериев. Более того, оно не было проведено. «Настоящее дело явно относится к категории дел, в которых власти должны провести расследование обстоятельств смерти погибших. Таким образом, имела место причинная связь между использованием смертоносной силы со стороны спецслужб и смертью заложников. Действие газа являлось основной причиной гибели заложников; имелись основания предполагать, что некоторые заложники погибли вследствие неэффективности спасательной операции. Хотя взятие заложников само по себе не может быть поставлено в вину властям, проведение спасательной операции относилось к исключительной компетенции властей…
Наконец, рассматриваемые события «в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей» — так что у заявителей не было ни малейшей возможности осуществить сбор доказательств независимо от властей. В данных обстоятельствах власти были обязаны провести эффективное официальное расследование, с тем, чтобы представить «удовлетворительное и убедительное» объяснение причин смерти заложников и установить степень ответственности властей за их смерть» (неофициальный перевод пункта 273 Решения). Процитированная часть решения свидетельствует о том, что по мнению ЕСПЧ следствие в этой части не проводилось. Без возбуждения уголовного дела невозможно эффективное расследование. В связи с этим заявители настаивают на необходимости возбуждения уголовного дела в части установления причин гибели людей, плохой организации и координации спасательной операции, фальсификации заключений комиссионных судебно-медицинских экспертиз и причин непроведения эффективного расследования. «Наконец, следственная группа не была независимой: хотя ее возглавлял представитель Московской городской прокуратуры, а контроль над ее деятельностью осуществляла Генеральная прокуратура РФ, в ее состав входили представители правоохранительного органа, который нес непосредственную ответственность за подготовку и проведение спасательной операции, а именно ФСБ. Эксперты по взрывным устройствам были из ФСБ. Ключевые судебно-медицинские экспертизы тел погибших заложников и их медицинских карт были поручены лаборатории, непосредственно подчиненной Департаменту здравоохранения г. Москвы. Глава указанного Департамента (Сл-ий) нес личную ответственность за организацию медицинской помощи заложникам, а следовательно, не являлся незаинтересованным лицом. В общем, члены следственной группы и эксперты, на заключения которых в значительной степени полагался главный следователь, были подвержены проблеме конфликта интересов, и это было настолько явным, что уже сам конфликт мог свести на нет эффективность следствия и достоверность его выводов» (неофициальный перевод пункта 281 Решения). Приведенная часть решения свидетельствует о том, что формирование следственной группы не способствовало проведению независимого расследования, не обеспечивало объективную, беспристрастную оценку обстоятельств дела. Что касается доступа потерпевшей стороны к расследованию дела, то в этой части действия следственных властей были неудовлетворительными. Потерпевшая сторона была фактически отстранена от следствия и добилась доступа к некоторым материалам дела только в результате обжалования действий следствия, в том числе в судебные органы. В решении ЕСПЧ указано следующее:
«Вероятно, иные элементы следственного процесса также заслуживают внимания (такие как ограничение доступа родственников погибших к материалам дела и отсутствие у них возможности поставить вопросы перед экспертами и допросить свидетелей)…» (неофициальный перевод пункта 282 Решения). При проведении расследования в рамках исполнения Решения ЕСПЧ заявители считают необходимым учесть все вышеуказанные недостатки для обеспечения надлежащего расследования.
II. Основные следственные действия, которые необходимо провести. Обстоятельства, подлежащие установлению
В решении ЕСПЧ указано следующее:
«Суд удивлен по поводу ссылки Правительства на уничтожение всех рабочих документов Оперативного штаба. По мнению Суда, указанные документы могли бы стать основным источником информации о планировании и проведении спасательной операции (особенно с учетом того факта, что большинство членов Оперативного штаба не были допрошены). Правительство не указало, когда были уничтожены указанные документы, почему, по чьему распоряжению и на каком правовом основании. В результате никто не знает, когда было принято решение об использовании газа, сколько времени было в распоряжении властей для исследования возможных побочных эффектов его воздействия и почему остальным службам, принимавшим участие в спасательной операции, так поздно сообщили об использовании газа (более подробно по этим вопросам см. ниже). Даже если предположить, что некоторые из указанных документов могли содержать секретную информацию, уничтожение абсолютно всех документов, включая те из них, в которых содержались данные об общей подготовке операции, распределении функций между членами Оперативного штаба, логистике, способах координации деятельности различных служб, принимавших участие в операции, и т. д., не было оправданным» (неофициальный перевод пункта 279 Решения)
«…следственная группа не пыталась допросить всех членов Оперативного штаба… и сотрудников ФСБ, принимавших участие в подготовке операции, в частности, тех, кто нес ответственность за принятие решения об использовании газа, расчет его дозы и установку соответствующих устройств. Сотрудники спецназа (которые принимали непосредственное участие в штурме здания), оперативные работники и их руководители также не были допрошены (за исключением одного, который сам пострадал от действия газа). Водители городских автобусов, журналисты и другие «случайные» свидетели… также не были допрошены» (неофициальный перевод пункта 278 Решения). Ниже приводится перечень минимально необходимых, по мнению заявителей, следственных действий и вопросов, подлежащих установлению: v Установление подробных достоверных обстоятельств планирования и проведения спасательной операции.
v Допрос членов штаба на предмет содержания документов, на основании которых действовал штаб и которые были уничтожены.
v Персональный состав штаба, кто и за какой вопрос отвечал.
v Кем принято решение об уничтожении документов.
v Обсуждались ли альтернативные способы спасения заложников. Если да, то какие.
v Какова позиция руководства штаба – отдельных членов штаба по вопросу о необходимости ведения переговоров.
v Был ли уполномочен штабом кто-либо для ведения переговоров с террористами.
v Принимая решение о применении газа, располагали ли члены штаба информацией о составе, свойствах, действии газа, последствиях его применения, в том числе и отдаленных.
v Какой газ был выбран.
v Кто принимал решение о штурме? По каким причинам штурм был проведен именно в это время? Принималось ли во внимание сведение о том, что некоторые иностранцы должны были быть выпущены?
v Кто персонально координировал операцию по спасению заложников?
v Кто персонально отвечал на медицинскую часть операции?
v Кто персонально принял решение (отдал приказ) о лишении жизни всех террористов (включая женщин) или это был эксцесс исполнителей?
v Кто принял решение об уничтожении документов штаба?
v Установление точного количества погибших с учетом противоречий, которые содержатся в постановлении от 31.12.2002 года.
Согласно выводам этого постановления, число погибших якобы составляет 129 человек. Однако, согласно приведенным в этом же постановлении данным о погибших, по показаниям руководителей медицинских учреждений количество заложников, смерть которых констатирована в больницах (помимо 114, чья смерть была констатирована на месте происшествия, и Ольги Романовой, расстрелянной террористами), составляет:
— ГКБ № 13 – 36 человек,
— КБ № 7 – 15 человек,
— ГВВ № 1 – 8 человек.
Таким образом, согласно данным постановления, количество погибших составляет не 129, а как минимум 174 человека. Кроме того, в Постановлении еще отсутствуют данные о количестве погибших в других больницах. Заявители имеют и другие самые различные конкретные вопросы, касающиеся обстоятельств гибели их близких, которые будут ими сформулированы после возбуждения уголовного дела и начала расследования. III. Проведение повторной экспертизы о причинах смерти заложников В решении ЕСПЧ указано следующее:
«Официальным объяснением массовой гибели заложников 26 октября 2002 года явилось то, что все умершие люди были ослаблены в ходе захвата или серьезно больны. Официальные эксперты в своем отчете сделали вывод о том, что не было «прямой причинно-следственной связи» между смертью 125 человек и использованием газа, и что газ был лишь одним из многочисленных факторов, которые привели к такому трагическому исходу (см. пункт 99 выше). Суд не будет ставить под сомнение промежуточные выводы отечественных экспертов о состоянии здоровья каждого конкретного потерпевшего. Тем не менее, Суд считает, что с общим заключением экспертизы применительно ко всем умершим заложникам (за исключением расстрелянных террористами), трудно согласиться. Немыслимо, чтобы 125 человек разного возраста и физического состояния умерли почти одновременно и в одном и том же месте по причине различных ранее имевшихся проблем со здоровьем. Равным образом, массовая гибель заложников не может быть объяснена условиями, в которых они находились на протяжении трех дней, в течение которых ни один из них не умер, несмотря на длительные лишения пищи и воды, неподвижность, психологический стресс и т. д. Кроме того, само правительство признало, что было невозможно предвидеть последствия использования газа, и считало, что некоторые потери неизбежны (см. пункт 194 выше). Это означает, что газ не был «безвредным», потому что «безвредный» означает отсутствие важных побочных эффектов» (неофициальный перевод пункта 201 Решения). Между тем, до настоящего времени в материалах расследования как в постановлении о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) от 16 октября 2003 года, так и в 125 заключениях комиссионных судебно-медицинских экспертиз фигурирует следующий вывод о причинах смерти: «…Смерть практически всех (125) наступила от острой дыхательной и сердечной недостаточности, вызванной опасным для жизни и здоровья сочетанием неблагоприятных факторов, возникших в период нахождения в числе заложников с 23 по 26 октября 2002 года, тяжелым длительным психоэмоциональным стрессом, пониженным содержанием кислорода в воздухе помещения (гипоксическая гипоксия), продолжительным вынужденным положением тела, обычно сопровождающимся развитием кислородного голодания организма (гипоксия циркулярного характера), гиповолемией (обезвоживанием) в связи с длительным отсутствием приема воды и пищи, длительным лишением сна, истощающими компенсаторные механизмы, а также дыхательными расстройствами, вызванными воздействием неидентифицированного химического вещества (веществ), примененного правоохранительными органами в ходе специальной операции по освобождению заложников 26 октября 2002 года. Многофакторный характер причин смерти исключает прямую причинно-следственную связь только между воздействием на организм человека примененного газообразного химического вещества (веществ) и смертью. В данном случае эта связь носит опосредованный характер, поскольку объективных оснований считать, что в отсутствие других вышеперечисленных факторов только применение газообразного вещества (веществ) могло бы привести к смерти, не имеется». Таким образом, становится очевидным противоречие между выводами национальных органов и выводами ЕСПЧ в оценке причин наступления смерти заложников. Это противоречие делает необходимым проведение повторного судебно-медицинского исследования причин смерти в рамках нового расследования. При этом заявители категорически не доверяют всем, кто проводил и подписывал заключения. Наряду с задачей проведения достоверного исследования причин смерти заложников необходимо установление действительных обстоятельств смерти каждого из погибших заложников. Некоторые явились жертвами неоказания первой медицинской помощи. Другие были подвергнуты неправильному лечению. Кто-то имел пулевое ранение в голову, но это обстоятельство никак по делу не объяснено. Необходимо определить, правильное ли лечение применялось к потерпевшим, вводился ли антидот, как он воздействовал на организм, при условии того, что потерпевшие были под действием не известного врачам вещества. По этому вопросу возможности следствия исчерпаны не были, в деле № 229133 есть отдельные описания конкретных обстоятельств смерти, обстоятельств отправки, условий транспортирования и доставления пострадавших в больницы/морги и другие важные факты. Выяснение обстоятельств в этой части должно быть продолжено в рамках предстоящего расследования. Только установление действительных причин смерти и достоверных обстоятельств гибели каждого из заложников позволит дать оценку мерам, предпринятым для спасения заложников, и сделать выводы об ответственности должностных лиц за гибель людей и причинение ущерба здоровью выживших заложников. Однако расследование по выяснению обстоятельств гибели заложников не проводилось, так же как и не проводилось расследование действий представителей власти по организации штурма и факту массового отравления заложников. IV. Привлечение к уголовной ответственности лиц, ответственных за гибель людей, а также лиц, не выполнивших свои обязанности по возбуждению уголовного дела Итак, Европейский Суд признал нарушение права на жизнь заявителей. «Статья 2. Право на жизнь
1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни…». Статья 2 Конвенции, развитая в решениях Европейского Суда, наряду с ответственностью государства за намеренное лишение жизни признает наличие позитивных обязательств государства по праву на жизнь. К числу позитивных обязательств, например, относятся: действия государственных органов по предотвращению смерти, минимизации потерь, оказанию надлежащей медицинской помощи и т. п. Среди позитивных обязательств выделяются процессуальные гарантии, связанные с обязанностью властей по проведению надлежащего эффективного расследования обстоятельств смерти людей, находившихся в юрисдикции государства-члена Совета Европы. Нарушение государством этих и других позитивных обязательств приводит к тому, что ЕСПЧ признает нарушение статьи 2 Конвенции. «…Он [Суд] уже располагает достаточными доказательствами, чтобы установить, что расследование жалобы на халатность властей по данному делу не было ни тщательным, ни независимым, а следовательно, не было «эффективным». Суд приходит к выводу о том, что в данной связи имело место нарушение позитивного обязательства государства по статье 2 Конвенции» (неофициальный перевод пункта 282 Решения). Судом в этом деле было признано нарушение права на жизнь в двух аспектах:
– в части ненадлежащего планирования и проведения операции по спасению заложников,
– в части непроведения эффективного расследования по этому факту. Эти нарушения явились следствием действий (бездействия) конкретных лиц, которые должны понести за это персональную ответственность. Эти лица должны быть установлены в ходе расследования, публично названы и привлечены к ответственности. Окончательное решение об ответственности, виновности или невиновности данных лиц может определить только суд. В рамках исполнения Решения Европейского Суда в части мер общего характера следует отметить, что привлечение к ответственности лиц, чьи действия или бездействие привели к нарушению права на жизнь, будет служить целям частной и общей превенции, восстановлению справедливости по отношению к жертвам этого тяжкого преступления, недопущение подобных нарушений в будущем. Принимая во внимание, что все решения ЕСПЧ обязательны для исполнения государствами-членами Совета Европы, просим позитивно рассмотреть жалобу заявителей, дать детальные указания следствию и принять все необходимые меры к выполнению решения по делу № 18299/03 «Финогенов и другие против России» в полной мере. Заявители намерены информировать Комитет Министров о конкретных действиях российских властей по исполнению данного решения ЕСПЧ в силу статьи 46 части 2 Конвенции:
«2. Окончательное решение Суда направляется Комитету Министров, который осуществляет надзор за его исполнением».
просмотров: 5203 | Отправить на e-mail
1. Ответ на обращение
автор: Генеральная прокуратура, дата: 20-12-2012 17:12
Коллективное обращение о поддержании доводов заявления адвоката Москаленко К. А. от 26.10.2012 по вопросу исполнения постановления Европейского Суда по правам человека № 18299/03 «Финогенов и другие против России» рассмотрено и направлено для надлежащей проверки прокурору г. Москвы.
О принятом решении Вам сообщат.
Изложенное прошу довести до сведения остальных авторов.
Помощник Генерального прокурора Российской Федерации А. К. Никитин
|
2. Ответ от 12.12.2012 на обращение
автор: Прокуратура г. Москвы, дата: 26-12-2012 14:15
Сообщаю, что Ваше обращение о поддержании доводов адвоката Москаленко К. А. в интересах заявителей по жалобе «Финогенов и другие против Российской Федерации» рассмотрено прокуратурой города.
Разъясняю, что в ходе расследования уголовного дела № 229133 дана юридическая оценка действиям лиц, принимавших участие в специальной операции 26.10.2002 в ДК АО «Московский подшипник» по освобождению заложников и ответственных за организацию оказания медицинской помощи заложникам после их освобождения.
Так, 31.12.2002 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по сообщению о преступлениях, предусмотренных ч.ч. 1, 2 ст. 293 и ч.ч. 1, 2 ст. 237 УК РФ, поступившему от депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Немцова Б. Е., в связи с отсутствием в действиях Председателя Комитета здравоохранения г. Москвы Сельцовского А. П. и Директора центра экстренной медицинской помощи г. Москвы Костомаровой Л. Г., а также иных должностных лиц, ответственных за организацию оказания медицинской помощи лицам из числа бывших заложников, составов указанных преступлений.
13.12.2011 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту проведения сотрудниками спецслужб операции по освобождению заложников, в связи с отсутствием событий преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 2 ст. 293, ч. 3 ст. 286 УК РФ.
Данные решения постановлениями Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 05.05.2005 и 30.05.2005 признаны законными и обоснованными.
Кроме того, 30.08.2012 следователем по особо важным делам первого следственного отдела первого управления по расследованию особо важных дел (о преступлениях против личности и общественной безопасности) ГСУ СК России по г. Москве рассмотрено заявление адвоката Трунова И. Л. (в интересах Чернецовой З. П., Миловидова Д. Э., Миловидовой Т. И. и других лиц) о возбуждении уголовного дела по расследованию причин гибели людей, в ходе вышеуказанной спасательной операции по признакам преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 237, ч. 3 ст. 293, ч. 3 ст. 109, ч. 2 ст. 118 УК РФ. По результатам рассмотрения заявителю направлен ответ об отсутствии оснований для проведения проверки в порядке ст. ст. 114, 145 УПК РФ.
Данное решение обжаловано Труновым И. Л. в порядке ст. 125 УПК РФ в Лефортовский районный суд г. Москвы. 02.11.2012 действия следователя, выразившиеся в нерассмотрении вышеуказанного заявления, признаны незаконными.
05.12.2012 постановлением Московского городского суда решение Лефортовского суда г. Москвы от 02.11.2012 признано незаконным, жалоба Трунова И. Л. направлена в указанный суд для повторного рассмотрения.
С учетом изложенного, в настоящее время оснований для применения мер прокурорского реагирования в связи с доводами, изложенными в обращении Москаленко К. А., не имеется.
И.о. начальника отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействую терроризму А. Ф. Аверьянова
|
3. Ответ от 29.11.2012 г. на обращение
автор: Минюст России, дата: 27-12-2012 18:39
В связи с коллективным обращением граждан от 02 ноября 2012 г. по вопросу исполнения постановления Европейского Суда по правам человека по делу № 18299/03 «Финогенов и др. против России» в целях принятия мер в соответствии с компетенцией по устранению и недопущению в дальнейшем выявленных Европейским Судом нарушений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в части обеспечения эффективного расследования по факту событий, произошедших в Театральном Центре на Дубровке) информирую, что копия названного постановления направлена в компетентные государственные органы, в том числе в Следственный комитет Российской Федерации и Генеральную прокуратуру Российской Федерации, к компетенции которых согласно законодательству отнесено соответственно проведение расследования уголовных дел и осуществление надзора за законностью действий и решений следователей. [B]Министерство юстиции Российской Федерации и Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека – заместитель Министра юстиции Российской Федерации соответствующей компетенцией не наделены[/B]
При несогласии с действиями (бездействием) и решениями следователей, руководителей следственных органов и прокуроров участники уголовного судопроизводства и иные лица в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, вправе воспользоваться существующими в Российской Федерации средствами правовой защиты (ст. 123–125 УПК РФ), в том числе обратиться в суд в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.
Первый заместитель Руководителя Аппарата Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека – заместителя Министра юстиции Российской Федерации Н. Я. Зябкина
|
|
- Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме.
|
Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved |
комментариев (3)
