Тяжкие сны после наркоза

«Театральное дело №»

Георгий Васильев, продюсер и заложник, рассказывает о теракте

Георгий Васильев — продюсер и один из авторов мюзикла «Норд-Ост». Все время теракта он провел в зале на Дубровке. Мог уйти, но остался. И, по счастливому совпадению обстоятельств, выжил. Отойдя от шока, он рассказал о самых тяжелых впечатлениях своей жизни.

— Обычно ветераны войны говорят о том, что им очень долго снятся бои. Как вы сейчас спите, какие сны видите?

— Я практически не вижу снов сейчас, потому что я живу в таком ритме, когда на сны не остается времени. Я просто выключаюсь поздно вечером, а утром вскакиваю от бессонницы. А если и вижу, то какие-то короткие кошмары. Я расскажу вам, какой удивительный сон я видел при пробуждении от глубокого наркоза. Это совершенно анекдотическая история: я понимал, что дали газ и я засыпаю, дальше меня спасали… Я около десяти часов провел под капельницей без сознания, и когда я начал приходить в себя, было неприятное ощущение — меня били по щекам и говорили: «Васильев, открой глаза, Васильев, как тебя зовут?» У меня сработал какой-то инстинкт разведчика, может, я фильмов голливудских насмотрелся — о том, как пытают с помощью химических средств. И когда в больнице таким способом пытались привести меня в чувство, то я решил просто не отвечать, чем привел в замешательство врачей, даже специально позвали доктора: глаза открывает, признаки жизни подает, но ничего не говорит. А у меня было такое ощущение, что это меня чеченцы пытают и хотят обратить в ислам. Что меня еще ввело в заблуждение — то, что доктор, который меня лечил, говорил с кавказским акцентом, и тут я, еще до конца не пришедший в сознание, притворился разведчиком.

— Мы знаем, что Иващенко удалось спастись, бежать. Как получилось, что вы остались? Вы же в зале не сидели?

— Я бы не сказал, что Иващенко убежал. Он делал очень важное дело: ведь кроме тех, кто был в зале, было много людей за кулисами, которых он вывел. Я остался абсолютно сознательно, хотя в той ситуации нельзя было мыслить словами, на это не было времени. Когда начался захват, мы с Иващенко не были в зале. Мы были в студии звукозаписи, на третьем этаже. Когда мы узнали, что в зале стреляют, то сразу же бросились вниз. На пути стояли какие-то люди в черном, размахивавшие пистолетами, автоматами. Причем непонятно было, что это такое — это спектакль или все по-настоящему. Они сами очень суетились: постреляли по нам и побежали дальше, освободив проход через зал. Я тут же нырнул через сцену в зал, а там уже были все в сборе. Потом привели детей, которые в это время репетировали. Привели оркестр в полном составе — вытащили из оркестровой ямы. Кстати, оркестр мог спокойно выйти через служебный вход, который в это время был свободен. Но они не сообразили, испугались выстрелов. На самом деле это была трагедия для оркестра, в котором погиб каждый четвертый — восемь человек из тридцати двух.

— Создавалось впечатление, что вы слушали все информационные агентства сразу. Как вы получали информацию?

— У террористов были приемники. У меня была возможность подсесть поближе к одной из женщин, которая находилась у главного детонатора. Она видела, что я слушаю, и даже поворачивала приемник, чтобы я мог слушать, что происходит. Она вообще прониклась ко мне каким-то особым отношением, может быть, потому, что она знала, что я соавтор мюзикла. Мы с ней даже довольно долго беседовали.

— Они сами мюзикл смотрели?

— Да. Эта женщина, видимо старшая среди женщин, — она неотлучно находилась рядом со взрывателем. Она, видимо, и должна была произвести главный взрыв: она смотрела мюзикл полтора раза.

— Говорили о том, что террористы держали руки на взрывателях и все могло взлететь на воздух в любой момент. Террористы поняли, что пустили газ?

— Вы сидели рядом не только с заложниками, но видели в лицо террористов. Мы мало знаем об этом. Насколько это образованные люди? Каково было их состояние?

— Они были разными. Там были руководители, командиры: они были на одном уровне, в смысле иерархии, каждый из них мог принять решение — выпускать того или иного человека. У них были довольно большие полномочия. Эта группа людей была хорошо подготовлена. В нужный момент они нагнетали напряженность, в нужный момент разряжали. А были просто охранники, с которыми мне довелось встретиться, когда я выносил раненых. Это был боевой отряд.

— Говорят, что за две недели до того, как случился захват, у органов ФСБ была информация о том, что в Москве может произойти такого рода захват. У вас была информация?

— Нам ничего об этом не было известно. Хотя понятно, что этот террористический акт готовился давно… Кто-то из чеченцев сказал, что среди них были люди, ходившие на «Норд-Ост» четыре раза. Подозрительная любовь к мюзиклам? Один из наших актеров сказал, что видел одного из террористов на строительстве гей-клуба, который открыли буквально месяц назад.