|
Драма «Норд-Оста» не закончилась и на свободе «Республика» (Литва) Трагедия в московском театре перевернула жизнь переживших ее заложников из Латвии
| |
| 
Оказавшаяся на волосок от смерти Маргарита Дубина (на фотографии слева) в том, что произошло, не винит террористов — за три дня, проведенных в плену, она даже разговорилась с чеченками, обвешанными взрывчаткой.
Фото REUTER, В. Мицкявичюте
Живущая в Риге Маргарита Дубина еще и сегодня видит картины, напоминающие о трагедии, которая около года назад произошла в Москве. Вместе со своими взрослыми детьми — сыном и дочерью — она оказалась среди тех людей, которые 23 октября прошлого года решили посмотреть популярный мюзикл «Норд-Ост» и оказались в заложниках у группы чеченцев. Хладнокровие и невидимая рука судьбы помогли женщине с детьми пережить 58 часов плена, но жизнь после этого изменилась. Сегодня в «Республике» — рассказ очевидца драмы в театре. |
«Если бы мы не остались в живых, наша семья не смогла бы пережить боль. Жена моего двоюродного брата работала на 101-м этаже Всемирного торгового центра и 11 сентября не вернулась с работы. Двоюродный брат мужа потерял жену и ребенка во время катастрофы парома „Эстония“,— вспоминает трагедию, пережитую около года назад, Маргарита Дубина. Эта живущая в Риге женщина была одной из 800 человек, которые 23 октября прошлого года решили посмотреть новинку сезона одного из самых модных московских театров — мюзикл „Норд-Ост“. Люди, пришедшие в театр всего на один вечер, остались там на 58 часов. Для 129 из них московский театр на Дубровке стал вратами в мир иной, когда вооруженная банда чеченцев, возглавляемая Мовсаром Бараевым, взяла в заложники зрителей и актеров спектакля.
Три дня в плену госпожа Маргарита пережила вместе с уже взрослыми сыном и дочерью. Все трое они остались живы, но стали уже не такими, какими были, когда в тот октябрьский вечер входили в театр.
Разговоры о драме — табу
Рижский педагог Маргарита Дубина сейчас уже спокойно рассказывает о пережитом почти год назад.
„После того дня началась другая жизнь. Все мы изменились, стали гораздо спокойнее, меньше переживаем из-за мелочей“,— рассказывает Маргарита. Эта женщина, которой немногим за пятьдесят, не похожа на человека, трое суток проведшего в здании, заполненном взрывчаткой и готовыми в любой момент взорвать ее террористами. Тень пережитой боли не заметна на ее лице даже тогда, когда Маргарита вспоминает мысли, запахи и звуки, окружавшие ее в течение тех 58 часов.
В октябре прошлого года Маргарита с сыном Александром приехала в Москву по делам и встретилась там с дочерью Кирой, которая изучает в столице России психологию бизнеса. Они долго думали, куда бы пойти, и купили билеты на этот мюзикл. Один из них — потертый свидетель истории — еще и сейчас пристегнут к полке в маленьком рабочем кабинете рижской школы, где М. Дубина работает с сыном и мужем. Здесь ютится и ее маленькая экспериментальная школа, которую в латвийской прессе называют инкубатором вундеркиндов.
„Знакомые постоянно спрашивают, как я себя чувствую, а я все еще вижу эти картины, мучаюсь бессонными ночами, устаю от чтения серьезных книг. Картины эти, наверное, останутся на всю жизнь,— перечисляет госпожа Маргарита последствия драмы.— Лекарство от воспоминаний — работа. Работаю так, чтобы дома хотелось только упасть на кровать и не было времени думать“.
Но события тех дней неохотно покидают память. „Недавно я спрашивала у мужа, действительно ли фамилия человека, руководившего захватом, Бараев. Наверное, его фамилию я стерла из памяти в тот момент, когда увидела его застреленным“,— говорит женщина, как бы стараясь убедить в этом не только журналистку, но и себя, и тут же себя выдает: ужас тех дней мне напоминают даже отдельные звуки.
»Страшно обо всем этом вспоминать, эти молитвы, этих женщин… Недавно на уроке вновь пережила ужасное мгновение. Один мальчик размотал липкую ленту, и у меня по коже пробежали мурашки. Этот невинный звук разматываемой ленты вернул меня на мгновение на Дубровку, когда, чтобы запугать людей, ОНИ обматывали лентами взрывчатку. Я попросила детей никогда этого не делать. Этот звук ассоциируется у меня только с «Норд-Остом».
«Но труднее всего мужу»,— голос моей собеседницы задрожал. Проводив жену и сына в Москву на конференцию, Бронислав даже не подозревал, что через два дня поедет в Россию и сам. Узнав в роковой октябрьский вечер о захвате театра, он на следующее утром первым рейсом вылетел в Москву.
Здесь его ждали сотрудники посольства Латвии, они ни на минуту не оставляли одного мужчину, переживавшего за судьбу близких. Выстраданное в те дни позднее сказалось на сердце, пришлось ложиться в больницу. Но сильнее всего — эмоциональная травма, от которой едва не потерявший семью человек не может оправиться и сегодня.
Пережитую боль не стерли ни курс реабилитации в санатории, ни старания близких оградить главу семьи от гнетущих воспоминаний: разговоры о ТЕХ днях в семье — табу. Господина Бронислава вежливо просят выйти и во время беседы с журналистами.
«Я верила только в спецназ»
Драма заложников началась с выстрелов воздух, который зрители сначала приняли за один из эффектов спектакля. Однако вскоре инсценированная военная история превратилась в настоящую войну.
41 (по представляемым Россией данным) человек — мужчины и женщины — в маскировочных костюмах рассредоточились по зрительному залу. «Женщины, руки за голову — налево! Мужчины, руки за голову — направо!» — по местному радио раздались приказы зрителям и артистам.
Из захваченного театра успели выбежать лишь те, кто задержался в гримуборных. Остальных согнали в зрительный зал.
«Я воспитана в советские времена, когда нам говорили, что наш спецназ — лучший в мире, что он способен освободить людей в любых условиях. Я ждала, когда они появятся в дверях. Не верю в Бога, но думала: если уж он есть — спасет нас»,— рассказывает Маргарита.
Не желая портить отношения с зарубежными государствами, находившихся в зрительном зале граждан Украины, Болгарии, Великобритании, США, Азербайджана, Швеции, Латвии чеченцы отделили от русских. Но обещание отпустить иностранцев не было выполнено. Все они пережили то же самое, что и российские граждане. Не испытывает ненависти к террористам
В событиях тех дней женщина пытается усмотреть знаки судьбы и до сих пор не понимает, почему ее семья оказалась в водовороте величайших трагедий последних лет.
Госпоже Маргарите трудно понять, как, не отличаясь сильным здоровьем, она пережила газовую атаку, которая оказалась не по силам многим более молодым людям. Какой ангел-хранитель помог в том, чтобы она оказалась среди тех немногих счастливцев, попавших в автомобили скорой помощи: в то время сотни других отравленных при штурме газом заложников вывозились с места трагедии в автобусах и скончались, так и не приходя в сознание.
Наверное, выжила она потому, что ни на минуту не теряла самообладания. В отличие от парня, который в последние часы драмы вдруг побежал по стульям и упал, подкошенный чеченскими пулями. Тот парень и девушка, которые неизвестно откуда взялись и дерзко напали на НИХ, сами были виноваты.
«Если бы сидел тихо, остался бы в живых,— считает Маргарита.— Мы даже не верили, что застрелили девушку, убедились только тогда, когда по пути в туалет увидели ее тело. ИМ ведь нужно было запугать зал».
Признавшись, что никогда не углублялась в политику, даже и после трагедии на Дубровке госпожа Маргарита не изменила отношение к чеченцам и не испытывает презрения к захватившим ее людям. «Не ОНИ это придумали, ОНИ также стали жертвами политиков, своих идеологических, религиозных убеждений»,— едва не погибшая женщина за два часа нашей беседы ни разу не назвала этих людей террористами, употребляя только слово ОНИ.
«С двумя чеченками за трое суток мы перешли на ты, разговорились. Спросили о моей национальности, я сказала правду -латвийская еврейка. Лгать? Не видела смысла. У той, что была помоложе, я спросила, есть ли у нее дети, что. их ждет, если мать погибнет. „Ничего,— ответила она,— у меня много родственников, они позаботятся“.
„ОНИ выпустили в туалет, дали попить воды и вообще все, что было в буфете. Если бы они хотели все взорвать, сразу бы это сделали. Но ИХ надо было убить, ведь на НИХ была взрывчатка“,— логично, но без ненависти к захватчикам рассуждает женщина. Жалеет она только об одном — что террористы выпустили на свободу лишь нескольких больных.
Одну из чеченок госпожа Маргарита позднее узнала в репортаже, снятом в зале театра уже после штурма.
„Но они сидели не так, как в тех кадрах: не на одном месте, а рассредоточились по залу“,— говорит женщина. На вопрос, много ли довелось слышать преувеличений о драме заложников, Маргарита отрицательно качает головой: ничего. „Нам тоже никто не указывал, что мы должны говорить, чего не должны. Но каждый из нас одну и ту же ситуацию видит по-своему, поэтому подписаться можем только под своими словами.
Спас холодный рассудок
“Потом, когда нас освободили, когда я первый раз подошла к воде… Женщины меня поймут, что значит спустя 58 часов увидеть воду… Сама я уже не могла дышать»,— улыбается Маргарита.
Вот «косметичка», которая пережила «Норд-Ост», очки, лоскутки ткани, по которым потом искали одежду, духи. Маленький флакончик духов спасал Маргариту в моменты, когда приходилось спускаться в превращенную в туалет оркестровую яму. Женщина душила руки и ими зажимала нос.
Атмосфера в зале накалялась. Соседство опоясанных взрывчаткой боевиков, физическая усталость, потеря ощущения времени подействовали на каждого. Одни поглядывали на дверь, надеясь увидеть освободителей, других после паники охватила апатия, третьи строили планы побега. Нервничали и чеченцы.
«ОНИ, наверное, не надеялись, что операция продлится так долго. ИМ стало не хватать еды, сдавали нервы, ОНИ сами начали паниковать»,— рассказывает Маргарита.
Штурм начался на заре третьего дня драмы. Для заложников он был таким же внезапным, как и для террористов.
«Саша изучал гражданскую оборону, поэтому он сказал, что применили газ, сразу же прикрыл нос свитером и велел то же самое сделать Кире. Я, наверное, тоже как-то прикрылась: когда падали, мы все рассчитали,— вспоминает последние минуты несчастья Маргарита.— Внезапно между мной и Кирой оказалась девушка. Она не успела дойти до туалета, начала прыгать между креслами и искать прикрытие. Она и влезла между нами, я уткнулась в нее. У меня в руках были бумажные носовые платки — к счастью, взяла с собой пачку».
Голову я прикрыла, как теперь подумаешь, кажется смешно, сумкой, пристегнула как шлем от пуль. Сняла туфли, чтобы каблуки не мешали ползти под стульями. Вскоре сознание помутилось, а с телеэкранов раздался вздох облегчения: драма завершилась, заложники освобождены.
Правды придется подождать
В официальных документах говорится о 129 погибших при освобождении заложниках. Абсолютное большинство из них скончались от примененного во время штурма газа — крайне опасного фентанила, подействовавшего не только на террористов, но и на их жертвы.
Женщина верит, что ее семьи от газа спасла импровизированная самозащита, однако не берется предполагать, что погубило их товарищей по несчастью.
«Кто спал, кто был здоровый, кто чем-то болел — на каждого из нас одинаковое количество газа подействовало по-разному. Наверное, кто-то умер, потому что плохо везли на автобусах… Не знаю… Я ехала на скорой.
Я думаю, что многого мы не знаем, многое станет известно только через пару лет. Но то, что был газ, штурм и я оказалась в больнице,— правда».
Женщина вспоминает, что, когда она почувствовала себя лучше, врачи еще некоторое время не отпускали ее домой. «Меня заставляли много пить. Они поняли, что был какой-то яд, от которого нужно очистить организм».
Но в том, что пережила, в трагических последствиях операции по освобождению выжившая заложница не обвиняет никого.
«Нам объяснили, почему спецназ не штурмовал уже на второй день. В то время они тренировались в здании, идентичном театру. Я думаю, что никто из спасавших нас врачей и людей не хотел ненужных жертв. Возможно, тоже забыли о гражданской обороне, которую так прилежно изучали в советские годы. Наверное, забыли, как нужно транспортировать людей с такими отравлениями. И такое их количество».
Наверное, из-за смуглой кожи в какой-то момент и сама Маргарита оказалась в числе подозреваемых. «Однажды ко мне подошла ординатор, послушала меня, осмотрела, но спустя некоторое время вернулась — подозрительно осмотрела мое плечо, нет ли на нем синяка, который якобы был у какой-то пропавшей женщины. У меня вызвало подозрение такое объяснение — ведь я назвала свои имя, фамилию».
Истинную причину странного визита врача Маргарита поняла лишь гораздо позже. Медик искала террористов, которые, как предполагалось, могли переодеться и скрыться из театра как заложницы. Ведь у тех, кто носит на плече ружье, остается отметина.
Компенсация за жизнь
В 13-й московской больнице Маргарита пережила как бы свое второе рождение. Из больницы в объятия латвийских дипломатов
Маргарита попала только в шлепанцах и плаще посла. Большинство вещей и одежды нашлось позднее.
«Представьте себе, из сумки ничего не пропало — ни банковская карточка, ни 100 латов, ни документы. Остались нетронутыми и 150 долларов, которые лежали у меня в укромном месте. Нашлись даже очки».
Дороже всего освобождение обошлось ее 28-летнему сыну Александру. Чернобровый парень наряду с еще несколькими
заложниками вызвал подозрение у освободителей и, не успев вкусить радость свободы, оказался в руках Федеральной службы безопасности. Ошибка выяснилась, но пропали кожаная куртка, деньги, на которые он планировал в Москве купить спортивную обувь для тренируемой им футбольной команды, и 400 долларов ларов, которые друг дал на покупку компьютерной детали. О вещах женщина не жалеет, тем
более что за них получена компенсация.
«Получили все, что нам обещала Россия. По 50 тыс. рублей в (около 5000 литов) как пережившие драму, по 10 тыс. рублей (около 1000 литов) — за утраченную или испорченную одежду. На полученные деньги я лечилась. Сын благодаря этому смог вернуть утраченные в те дни чужие деньги, дочь заплатила за учебу»,— перечисляет Маргарита.
Эта компенсация — лишь небольшая часть суммы, в которую семье Маргариты обошлись последствия драмы заложников: лечение, утраченные документы и вещи. Но женщину удивляет, что некоторые товарищи по несчастью предъявили иски с просьбой возместить моральный ущерб.
В настоящее время Европейский суд по правам человека рассматривает иски нескольких десятков потерпевших, удовлетворить которые отказались российские суды.
В жалобе, направленной в Европейский суд по правам человека, адвокаты просят выплатить каждому из пострадавших по 50 тыс. евро в качестве компенсации за нарушение прав.
«Каждый имеет такое право, однако я больше не буду требовать ни рубля. Даже если бы была гражданкой России, не подавала бы иск. Но не могу говорить за других людей, потерявших родителей, детей. Наверное, они поступают так от отчаяния»,— пытается объяснить Маргарита.
Помощь от правительства Латвии? Каждый получил путевку в санаторий, где отдыхали и некоторые заложники из России.
Свобода разлучила заложников
Три проведенных в неволе дня совершенно чужих людей превратили в соратников, которые делились друг с другом ценившейся на вес золота водой и советами. Однако большинство из них, сведя ненадолго, судьба вновь разлучила.
Троих рижан разыскали только несколько товарищей по несчастью. Александр по Интернету общался с живущим в Канаде болгарином, вместе с которым они строили планы побега из театра. («Они по-английски советовались, кому какие двери открывать, поэтому ОНИ ничего не поняли»).
«Не знаю адреса в Интернете или другой возможности, которая помогла бы нам разыскать других людей. А мне хотелось бы найти Ирину из Владивостока. Она оказалась в театре, задержавшись на неделю в Москве по пути в Париж. Даже не знаю, жива ли она»,— говорит женщина.
Маргарита все еще надеется по случаю годовщины получить приглашение на встречу с бывшими заложниками. Если получит, непременно зайдет и в 13-ю московскую больницу, в которую попала, оказавшись на свободе.
В театр в Москве — ни ногой
Страстная любительница кино и театра, не упускавшая возможности, бывая в столице, сходить в какой-нибудь из театров, теперь Маргарита не знает, найдет ли в себе силы когда-нибудь переступить их порог. Дочь — тоже.
Другое дело — Рига, где бывшие заложники чувствуют себя в полной безопасности. В мае этого года они даже побывали на гастрольном представлении «Норд-Оста». Здесь впервые на свободе увидели и продюсера и актера мюзикла Марата.
«Марат — татарин или казах — был арестован вместе с Сашей. Я запомнила его потому, что там, в зале, у него открылась язва желудка, и мы из сломанных кресел соорудили для него лежак»,— вспоминает женщина о событиях прошлого октября.
"Знаете, когда вернулась в Ригу, я две недели ездила на работу на такси. Не могла выдержать те взгляды, которые впивались в меня, когда я входила в троллейбус. Сегодня уже все по-другому. Бывает, что кто-то узнает, но не может вспомнить, по какому поводу видел по телевизору. Но я-то знаю, что это могло быть только в связи с «Норд-Остом».
Фраза Маргариты повисает в воздухе. Вместе с едва уловимой горечью по поводу того, что большинство из нас уже почти забыли о драме на Дубровке. Она стала лишь еще одним ненадолго привлекшим внимание репортажем с напряженным сюжетом. |
