ВЗГЛЯД ИЗ ОКНА

Московская правда

21.35 — 6.55

Здание Дома культуры Московского государственного шарикоподшипникового завода тонуло в свете уличных фонарей. Вдоль фасадов соседних зданий в разные стороны разбегались бойцы спецназа.

Снайперы занимали высоты по периметру объекта. Стражи порядка торопливо перекрывали улицы, выстраивали оцепление и пытались навести порядок. Но сосредоточенный, взволнованный гул людских голосов перекрывал детский плач -расхристанные ребятишки без верхней одежды, мечясь между журналистами, зеваками и силовиками, звали родителей…

Они первыми увидели террористов. Они первыми испытали панический страх. Они первыми покинули страшное место. И они были последними, кто хоть что-нибудь понимал:

- Папа, папа! Я тебе с мобильного звоню. Маму бандиты схватили! Не знаю, папа. Я ничего не знаю. Я где? Нас отпустили. Прости, папа…

Маленьких заложников все-таки собрали вместе. Сбившись в кучку, они опасливо жались к взрослым, наивно спрашивая, почему «военные с автоматами» не отпускают их родителей", 11-летний Денис Афанасьев держался молодцом и серьезно рассказывал корреспонденту «МП», что же произошло в концертном зале:

- Мы смотрели спектакль, когда на сцену вбежал мужик с автоматом. Он закричал, что здание захвачено и стал стрелять вверх. Девочки заплакали. Потом появилось сразу много людей в масках и с оружием, даже женщины, которые приказали молчать и не двигаться. Их главный объявил, что можно один раз позвонить по телефону и пообещал отпустить детей до 13 лет. Родители сказали мне, чтобы я быстро уходил. Но многих, кто постарше выглядел, на улицу не пустили. Одеться нам не дали. Открыли двери и выгнали.

Тем временем кольцо оцепления уплотнялось. Журналистов в довольно грубой форме стали теснить от места событий. Корреспондент «МП» с коллегами успел «закрепиться» в одной из квартир дома, окна которой выходили на правую сторону рокового здания. Из них открывался отличный вид на автостоянку перед ДК. Были видны фасады и крыши практически всех окрестных домов.

Глядя из окон, мы поняли, как преступники ворвались в концертный комплекс. Они подъехали с двух сторон на трех микроавтобусах — двух иномарках и «Газели». В них могли поместиться 25 −30 человек. Террористы действовали быстро: выскочили из машин и в мгновение ока проникли внутрь через центральный вход. Одна из машин бандитов так и осталась заведенной. Забегая вперед, скажу, что микроавтобус с открытыми дверями и работающим двигателем никто не трогал восемь часов — силовики боялись провокации или взрыва. Только в пять часов утра какой-то мужчина в темной куртке с собакой, видимо, кинолог, осмотрел микроавтобусы и заглушил заведенную машину, после чего зашел в центральный вход и через десять минут пулей вылетел оттуда.

Я также видел, как бойцы группы захвата занимали плацдарм перед ДК. В примыкающее к нему здание «Института человека» проник отряд спецназа, с которым находился фотокорреспондент «МП». Несмотря на блики от фонарей, можно было разглядеть, что группа кралась через надземный коридор сообщения.

Мне было известно, что террористы продолжают отпускать детей и больных заложников. Но, видимо, их выпускали не через главный вход. Однако в половине двенадцатого из центральных дверей вышел мужчина в свитере с руками за головой. Он прошел автостоянку и был встречен сотрудниками милиции. Вскоре на парковке появился еще один мужчина. Он, не скрываясь, прошел между машин, заглянул внутрь заведенной иномарки, после чего направился в сторону 1-й Дубровской улицы. До сих пор непонятно, кто это был, так как неизвестного увели под руки два сотрудника милиции.

Узнать, что происходит внутри, мне удалось совершенно случайно. Выйдя на лестничную клетку, я столкнулся с компанией молодых людей, приехавших на выручку подруги, которая находилась в руках преступников. Парням удалось несколько раз переговорить с 17-летней Светой. Свидетелем одной беседы стал я.

- Алло, Светка! Ты там как?

- Я ничего. Сижу тут с еще одной девушкой. Рядом лежит бомба. Они сказали, что если милиция пойдет на штурм, взорвут ее.

- Свет, а тебя не отпустят?

- Меня точно нет. Они сейчас беременную собираются освободить. А когда нас спасут?

- Не знаю. Мы очень волнуемся. Ты только держись и не провоцируй их. Бандитов много?

- Трудно сосчитать. Человек 20, может, больше. Несколько женщин. Они злые. Все обвязаны гранатами. Не могу больше говорить…

Спустя несколько минут на улице раздались автоматные очереди. Было отчетливо видно, что террорист стреляет по машинам сквозь прозрачные витражи входных дверей. По всей видимости, преступников раздражала активность спецназовцев. Вскоре площадка перед Домом культуры полностью расчистилась. Группы захвата отошли назад. БТРы также ушли с линии огня. Милицейское оцепление отодвинуло журналистов и зевак еще дальше.

Беременную женщину террористы действительно отпустили. Пошатываясь, она повернула на улицу Мельникова, где ее сразу подхватили оперативники. Буквально в те же секунды, сотрудники правоохранительных органов начали обход квартир. Стражи порядка искали представителей СМИ. Интонация, с которой хозяйке дома был задан вопрос: «Журналисты есть?» -напоминала облавы на партизан в Белоруссии летом 1942 года. К счастью, мы остались незамеченными и могли слышать инструкции, которыми милиционеры снабжали домочадцев:

- Не паниковать. Свет в квартире выключить, занавески задернуть, к окнам не подходить, быть готовыми к срочной эвакуации.

Перестрелки затевались еще несколько раз. Кто и в кого стрелял, было непонятно, во всяком случае представители силовых ведомств никак не комментировали пальбу. За время моего дежурства я насчитал шестерых освобожденных заложников. Иногда в зоне видимости появлялись и загадочные личности. Особенно заинтриговала девушка, которая беспрепятственно прошла сквозь автостоянку и зашла внутрь здания. Чтобы она выходила, я не видел.