Страхом, беспомощностью и ужасом были наполнены несколько дней для более чем 900 человек с 23 по 26 октября 2002 года. Эти люди стали заложниками 40 вооруженных чеченских боевиков под командованием Мовсара Бараева в Театральном центре на Дубровке в Москве, где шел мюзикл «Норд-Ост».

В ходе планирования теракта преступники подготовили несколько сотен килограммов пластита, более 100 гранат, 18 автоматов Калашникова, 20 пистолетов Макарова и Стечкина. В момент захвата концертного зала террористы провели минирование помещения. В двух металлических баллонах в центре зала и на балконе было размещено по 152-миллиметровому артиллерийскому осколочно-фугасному снаряду, обложенному пластитом. 24 октября стало известно основное требование боевиков: прекращение боевых действий на территории Чеченской Республики и вывод оттуда войск РФ.

В 20-ю годовщину со дня трагедии ФАН вспоминает о кошмарных событиях тех дней, которые навсегда останутся в памяти соотечественников.

Среди оказавшихся в аду на ближайшие несколько дней несчастных были и те, кто попали туда, по большому счету, абсолютно случайно. Так заложница Виктория Кругликова рассказывала, что запланировала поход с родными на другой спектакль, но перепутав даты, они решили провести выделенный вечер на мюзикле «Норд-Ост». По ее словам, она сразу почувствовала, что совершает роковую ошибку. Еще по пути к зданию Театрального центра она заметила человека неславянской наружности. Мужчина спрашивал у прохожих лишний билет. Виктория даже вздохнула облегченно, решив, что свободных мест уже нет и они смогут вернуться домой. Однако, в кассе билеты имелись в продаже. Уже позже она увидела того мужчину среди террористов. Возможно, он вел на улице подсчет зрителей или выявлял среди них силовиков.

Она сразу почувствовала, что совершает роковую ошибку

Второе отделение началось с танца летчиков. Артисты лихо отбивали чечетку, когда на сцену из зала запрыгнул человек в камуфляже и в маске. Я подумала, что наши спецслужбы кого-то хотят задержать. Потом мы услышали: «Мы из Грозного, это не шутки! Война пришла в Москву, вы — заложники!» И боевик сделал несколько выстрелов вверх
— вспоминала Виктория Кругликова

В число тех, кому в тот день не повезло оказаться в злополучном месте был и Сергей Будницкий. Он также упоминает специфические обстоятельства, которые можно истолковать, как некие предостерегающие знаки судьбы.

«Я работал на заводе AT-1, тракторного электрооборудования на Электрозаводской улице. Работал начальником типографии. Вдруг мне звонок. Я сижу в кабинете, поднимаю, говорит: "Вы не пойдете на мюзикл „Норд-Ост“? Я говорю: "Ну, конечно, пойдем. Чего же, если приглашают?

И вот мы собрались: я, дочка моя, младшая Ирина и Ксюша, сестра моего зятя. Ну, день был такой пасмурный: ветер, дождь и все как бы говорило: „Не ходите, не ходите“. У нас сначала свет дома вырубили — в темноте, пришлось собираться, потом воду отключили горячую. И еще внучка младшая, ей четыре года тогда было, она была единственная, кто плакала, плакала, как будто не хотела отпускать. Но мы все же пошли».

По словам артиста Марата Абдрахимова, было трудно поверить в реальность случившегося. Все это словно происходило не с ними, а с кем-то другим. Тем не менее он старался собрать волю в кулак и по мере сил поддерживал окружающих, уверял, что все будет хорошо. Остальные заложники вели себя благоразумно и не давали повода для применения силы. В то же время, террористы старались как следует запугивать удерживаемых людей.

Вообще никаких истерик. Люди все прекрасно понимали, что такое, когда над тобой пистолет. По-другому себя вести не можешь. Это как в состоянии стресса, ты даже кушать не можешь.

Каждый день они нас чем-то пугали. «Все! Начинаем! Приготовились! Вытаскивайте бомбу! Ставьте на середину!» И потом начали громко молиться.

Террористы говорили: «Мы рассчитываем неделю сидеть, а может быть и больше. Если ничего не выйдет, значит, мы взрываемся вместе с вами. Нам все равно где умирать — там или здесь»

— рассказывал Марат Абдрахимов

«Вы не волнуйтесь, если будет приказ о взрыве, я вас застрелю. Вы долго мучиться не будете», — вспоминает заложница слова одной из женщин, облаченных в черную одежду.

Этим воспоминаниям вторит и Сергей Будницкий.

Ну смеялись, говорили: «Вот вы говорите вам сахар, давай попробуем взорвем одну»

«Посадили шахидку с бомбой. Все они были с пистолетами, все они были обвязаны поясами шахидов у всех были, у кого гранаты, но у них гранаты были в основном самодельные такие вот маленькие. Вот я с тех пор очень не люблю запах, разматываемого скотча, то есть они весь вечер занимались тем, что ставили стулья на спинки, присматривали скотчем эти пакеты с этим, с гексогеном и шариками, с этими. Ну смеялись, говорили: „Вот вы говорите вам сахар, давай попробуем взорвем одну“. Так вот такие шуточки были у них.

Девочки, если они стояли по углам, они практически не спали. Вот еще момент тот, что они практически все не спали, то ли они были на психотропе, на каком то, то ли там наркотики, какие то, то ли еще что-то, здесь утверждать не могу, но что-то было это точно, потому что не может человек совершенно не спать ночами, а они где-то иногда на два часика куда-то отлучались, потом обратно приходили».

«Нас захватили 23 октября, а 24-го у моей дочери Олеси был день рождения, ей год исполнялся… Я просидел там три дня. Мне безумно хотелось домой, к своей семье. Сейчас, по прошествии времени, легче всего сказать, что я был героем. Но мне было страшно. И я старался сохранить себя для своей семьи. Но старался не терять свое лицо и оставаться человеком», — поделился актер Иван Оганесян

Душераздирающие подробности о том, как был организован быт несчастных людей в эти полные ужаса дни поведал продюсер Георгий Васильев. По его словам, террористам было важно сохранять непрерывный контроль над боле чем 900 заложниками. Вследствие этого, им запрещалось ходить группами в туалет.

Я предлагал другой вариант: снять часть планшета сцены и сделать две выгородки для мужского и женского туалетов. Там на сцене есть люки, через которые нечистоты могли бы уходить вниз на трехметровую глубину. Но они отказались и от этого, опять же ссылаясь на трудности контролировать сцену. И пришлось всем, мужчинам и женщинам, использовать оркестровую яму, дальнейшее вы можете себе представить. Через несколько часов там творилось что-то несусветное. Это были невероятные моральные и физические мучения. Потому что террористы и в яму пускали не всех и не всегда. Разворачивались душераздирающие сцены, когда сидела девочка и умоляющим взглядом смотрела на эту вонючую яму, потом косилась на чеченку, которая была неумолима: «Сиди, терпи, я же сижу!». А девочка умоляла: я двое суток не была в туалете, пустите меня… Все это было пыткой. Яма очень быстро превратилась в страшную клоаку, где кровь смешивалась с фекалиями. Не дай бог кому это пережить. И вот на второй день там загорелось. Дело в том, что мы не могли полностью выключить свет в яме — там было бы темно. И в качестве подсветки использовали лампы на оркестровых пультах. Удлинитель одного из пультов закоротило. Огонь перекинулся на провода, с проводов на листы нотной партитуры, начался пожар. Слава богу, там был наш золотой человек начальник осветительного цеха Саша Федякин, он притащил огнетушитель и обесточил яму, огонь удалось потушить. Таких ситуаций было довольно много.

— рассказал Георгий Васильев.

Он также отметил, что прекрасное знание тонкостей театра позволило ему наладить общение с террористами. Боевики очень скоро поняли, что особенности оборудования сцены не позволят использовать его по своему усмотрению. Подобные попытки неминуемо привели бы к пожару и гибели самих боевиков вместе с заложниками. В другом эпизоде, боевики заблокировали двери сцены массивным оборудованием. Вдруг из него начал валить дым. Они не понимали, что это были генераторы сценического дыма и сразу стали искать человека в зале, который знает, что нужно делать в такой ситуации.

Узнав из СМИ о том ужасе, что происходит в Театральном центре на Дубровке доктор медицинских наук, профессор, советский и российский хирург, общественный деятель Леонид Рошаль добровольно предложил себя в качестве специалиста для оказания медицинской помощи пострадавшим.

«Я почувствовал необходимость связи между миром и теми, кто оказался там. И подумал: кто, какой профессионал там нужен? Сантехник — нет. Теоретик — нет. Кибернетик — нет. Кто должен там быть? Доктор, конечно. Поэтому я позвонил Юрию Михайловичу Лужкову. И что интересно. Я звоню Иосифу Давыдовичу Кобзону, когда он только что вышел от них, а он говорит: „Мы только что с Лужковым про тебя разговаривали“. Это Кобзон попросил разрешения пустить меня в здание театра. И получилось — и я, и Иосиф Давыдович сказали об этом Лужкову, считай, одновременно. О чем я, разумеется, не знал. Но иначе меня бы туда не пустили, все было очень сложно», — вспоминал профессор.

Поначалу террористы относились с недоверием к его визиту. При нем не было медицинских инструментов, поскольку он пришел оценить общее положение дел. Боевики заявили, что, если он еще раз придет с пустыми руками, его расстреляют, как шпиона.

При этом нас все время стращали, все пытались вбить нам в голову, что все заминировано. Говорили: «Зачем вы вообще сюда приходите? Вы понимаете, что можете взлететь на воздух? Видите, с нами пришли женщины. Они тоже на все готовы. И мы пришли только за одним, чтобы российские войска ушли из Чечни».

Да, готовность к вражде была постоянная. Они все время очень остро следили за тем, что я делаю, что говорю, за каждым словом. Очень боялись шпионов.
— рассказал доктор медицинских наук

По словам Виктории Кругликовой, настроение террористов заметно улучшилось 26 октября. Они сообщили, что скоро состоятся переговоры и большинство заложников будут отпущены. Утром женщина, как и многие другие люди в зале, почувствовала незнакомый запах, который показался ей сладковатым.

Как вспоминает Сергей Будницкий, начало штурма задания силами специальных подразделений произошло, как и полагается, абсолютно внезапно.

«Где-то было 5:20–5:30 утра. Картина была такая, что на сцене сидело два чеченца, у них стояла сумка, и они в рожки набивали патроны для автоматов. Занавес был раздвинут метра на полтора. Наверное, вот сзади за занавесом горел свет. И вдруг я заметил, что завиточек вот такой беленький пошел с верхней трубы. Вот я сразу: „Девчонки, девки, давайте мочите [тряпки водой, закрывайте лицо] и все, и ложитесь“. У нас там все ребята, артисты дали нам куртку кожаную. И короче, мы все это намочили. И вот так вот друг на друга легли, курткой накрылись. Эти чеченцы в это время, они тоже почувствовали: балаклавы свои задрали, у них же не было ни противогаза, ничего, балаклавы только. Они побежали туда за сцену и стали стрелять в вентиляцию из автоматов. И последнее, что я помню, это, что была свето-шумовая граната. Взрыв был такой, очень яркая вспышка и грохот такой сильный, очень. И я в этот момент уже вырубился напрочь».

Фото: Источник: Global look Press / Правда Комсомольская

По словам Сергея Будницкого, ему потребовалось немало времени и сил, чтобы прийти в себя после воздействия специального газа, с помощью которого удалось усыпить заложников и террористов в здании Театрального центра на Дубровке.

«И очнулся я только в субботу, на другой день, 26 числа где-то, даже трудно сказать, в какое время: то ли от двух, то ли до трех часов дня. Потом мы все это узнавали только вот от своих родственников. Но вот этот момент был самый такой тяжелый, потому что нас развезли по разным больницам. И я не знал, что с моими девчонками: живы они или не живы. Вот это был самый такой момент тяжелый и самый-самый горький момент. Но, слава богу, значит, я очнулся, у меня везде трубки, везде шприцы. И вот здесь вот шприцы, и в носу трубки, в руках везде, в венах. Вот я очнулся, у меня спрашивают: „Как зовут?“ — „Сергей“ и опять врубают, опять темнота. И вот так раза три, наверное. Но потом, когда меня уже окончательно так более-менее в себя привели, когда я перестал в темноту проваливаться. Вот они говорят: „Давай его в бокс везти“. И повезли меня в бокс. Бокс это у них там отдельное было помещение, я не знаю. Я, наверное, был самый тяжелый из всех, потому что я, немножко забегая вперед, я даже видел себя в списках погибших в Басманной прокуратуре: я сам себя видел, но правда, вычеркнуто было».

Находившийся в те дни в штабе российских спецслужб на месте событий президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров отмечает, что решение о штурме было непростым, но другого выхода не было.

Вот этот газ, он дал возможность нашим офицерам ворваться в здание, за 25 минут уничтожить всех бандитов и спасти тех, кто по состоянию здоровья можно было спасти.

«120 килограмм взрывчатки, которое было занесено в это здание в центре зала: они расположили огромную автомобильную камеру, наполненную взрывчатыми веществами. Каждая шахидка, а там были женщины, имела на себе еще взрывные пояса полностью со взрывчаткой. Поэтому любое нажатие любым этим бандитом привело бы к обрушению здания. То есть погибли бы не только зрители и эти бандиты, но и наши офицеры, которые пошли бы на штурм и, как сказали саперы, близлежащие здания, возможно, понесли бы серьезные потери, даже с человеческими жертвами. Так что, то, что принял штаб на сегодняшний момент, это не мое мнение, это в основном говорят даже спецслужбы мира, что это было совершенно верное решение. И если повторить дословно: „единственное верное решение“.

Это не то, что было оправдано, повторяю еще свое слово. Это было единственно верное решение. Это не признание наших спецслужб, это после анализа всего, что произошло, анализировали иностранные спецслужбы. Вот этот газ, он дал возможность нашим офицерам ворваться в здание, за 25 минут уничтожить всех бандитов и спасти тех, кто по состоянию здоровья можно было спасти. Приведу маленький медицинский нюанс. Как вы знаете, когда дают наркоз больному перед операцией, врач анестезиолог говорит, что: ваш вес, ваш рост, ваши болезни и так далее. И с этим он соотносит какой процент этого наркоза вам дать? Когда здесь 1000 человек? И никто не мог просчитать, что и кому давать, поэтому это было сделано на надежду того, что все-таки наши офицеры и те медицинские, кто подъехал сюда, все-таки смогли бы спасти большее количество людей».

Рассуждая о том, как можно оценить проведенный спецслужбами штурм, продюсер Георгий Васильев также указывает на то, какой-непростой была ситуация в момент теракта.

«Наверное, это было сделано суперпрофессионально. И, наверное, я не имею права судить решение командиров насчет того, какую дозу газа дать в зал. Честь и хвала этим людям, которые сумели определить дозу, усыпившую всех террористов. Хотя только я лично знаю в зале несколько человек, на которых газ не подействовал вообще, я могу назвать их имена. Они остались в полном сознании и вышли из здания своим ходом — вы понимаете, что это означает? Если бы среди террористов нашелся хотя бы один такой человек (а вероятность была высокой), то все бы закончилось намного плачевнее».
В последующем мюзикл было решено снять с программы. Возможно, это было сделано из-за того, что после тех ужасающих событий название «Норд-Ост» могло отзываться сильной болью в сердцах многих россиян. Впрочем, ряд людей, работавших над этой постановкой подчеркивают, что им очень не хотелось бы, что бы в сознании рядовых граждан «Норд-Ост» ассоциировался с терактом, а не мюзиклом, столь полюбившимся публике.

Произошедшее никак не отразилось ни на спектакле, ни на его популярности. Может, только те, кто были заложниками, не могли больше его видеть. Это нормально, такое бывает. Если говорить про людей вообще, то народу меньше не стало точно, может, даже немного больше. И очень жаль, что его закрыли, — на мой взгляд, он был единственным российским качественным проектом. Надеюсь, когда-нибудь восстановят. Из-за чего закрыли — сказать сложно. Может, в связи с терактом. Никаких проблем с творческой частью не было точно.

— считает актер Андрей Богданов

Редакция ФАН выражает глубокие сердечные соболезнования всем, кто пережил те кошмарные события и скорбит по тем, кто погиб в те дни.

Be first to comment this article

Write Comment
Please keep the topic of messages relevant to the subject of the article. Personal verbal attacks will be deleted. Please don't use comments to plug your web site. Such material will be removed. Just ensure to *Refresh* your browser for a new security code to be displayed prior to clicking on the 'Send' button. Keep in mind that the above process only applies if you simply entered the wrong security code.
Name:
E-mail
Homepage
Title:
Comment:
Code:*
	I wish to be contacted by email regarding additional comments

Powered by AkoComment Tweaked Special Edition v.1.4.6
AkoComment © Copyright 2004 by Arthur Konze — www.mamboportal.com
All right reserved